— Мы должны...
— Мы должны уходить отсюда, — сказал Малачи, таща меня к проезжей части.
Я заставила себя не оглядываться, когда мы забрались на заднее сиденье серого седана. Генри тут же рванул с места, умело ведя машину по лабиринту захудалых кварталов.
— Это было гнездо, — сказала я между вдохами.
— И ты пошла туда, не подождав меня. Нас, — жёстко сказал Малачи. — Ты не следовала своему собственному протоколу.
— Мазикины наверняка узнают, что там кто-то побывал, — сказал Генри. – Вероятно, они покинут его.
— Мы можем вернуться вечером и сжечь гнездо, — ответил Малачи, осматривая меня. — Дневное нападение сейчас неразумно, учитывая, что один наш Страж отсутствует, а капитан ранен.
Раны от падения с лестницы пронзили осколками боли руку и ногу. В голове застучало. Я обхватила голову ладонями, жалея, что не могу стереть из памяти лицо Ника.
— Мы должны быть более осторожны, — пробормотала я, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Мы? — рявкнул Малачи.
Он притянул меня к себе, явно не заботясь о том, заметил ли Генри, что мы наши отношения заходили немного дальше, чем как у капитана и лейтенанта. Он приподнял мой подбородок и заставил посмотреть на него.
— Насколько сильно ранена?
— Я упала с лестницы. Со мной всё будет в порядке.
Честно говоря, я не была уверена, но сейчас это не имело значения.
— Тебе не стоило идти туда одной, — его слова с трудом пробивались сквозь стиснутые зубы. — Это было безрассудно с твоей стороны.
Крошечный шёпот гнева свернулся у меня в животе, но я старалась говорить спокойно:
— Я тебе написала, а потом позвонила.
Он помрачнел.
— Я не слышал звонка. В приюте было слишком шумно. Тиган почувствовала, как её телефон завибрировал в кармане, и она предупредила меня. Это была моя ошибка. Но это не оправдывает тебя.
Я сглотнула, но избавиться от комка в горле не смогла.
— Там был ребёнок, Малачи. Они причиняли ему боль.
Малачи покачал головой.
— Они не обижают своих новобранцев. Только если не...
— Здесь всё не так, как в тёмном городе, где их пленники пассивны и сотрудничают с ними! Мальчик не мог успокоиться, и он пытался сбежать. Они поцарапали его, — слёзы жгли мне глаза. — Я увидела возможность вытащить его оттуда. Я не могла оставить его там.
Смущение смягчило стальной взгляд Малачи, когда Генри выкрикнул:
— Ты освободила пленника? А где он сейчас?
Я понятия не имею. Я прикусила губу, когда из уголка моего глаза потекла слеза. Малачи обхватил моё лицо ладонями, и я вздрогнула, заметив пятно крови на его пальцах. Когда он снова заговорил, его голос звучал мягко:
— Он всё ещё там в ловушке?
Я покачала головой, страх душил меня. Малачи всматривался в моё лицо в поисках подсказки.
— Он сбежал до моего прихода?
Я снова покачала головой.
— Он был прямо за мной.
Малачи оцепенел и побледнел.
— Нет. Нет, это был Мазикин, — пробормотал он. — Он гнался за тобой... пытался... пытался схватить тебя. Я должен был... защитить тебя.
— Ты так и сделал, — выдавила я из себя. — Другой был Мазикин.
— Но мальчик...
— Был просто мальчиком.
Руки Малачи задрожали, он отпустил меня. Он опустил взгляд на руки и, наконец, заметил кровь на своих пальцах.
— Ты уверена? — прошептал он.
Прежде чем я успела ответить, он уже отчаянными движениями вытирал окровавленные руки о штаны. Но пятна уже высохли, и он принялся яростно тереть их и скрести короткими тупыми ногтями. Через несколько секунд его кожа покраснела от трения, и я протянула руку, желая остановить его. Он одернул свои руки от меня и сложил их, спрятав ладони под мышками. Я откинулась на спинку сидения, совершенно растерявшись. Он выглядел так, словно вот-вот взорвётся, а я понятия не имела, как обезвредить такую бомбу. Мы погрузились в неловкое молчание.
Когда Генри выехал на шоссе, я поняла, что совсем забыла о Тиган. Я потянулась за телефоном, чтобы написать ей. Но в кармане его не оказалось. Я похлопала себя по плечу и поняла, что где-то на полпути выронила не только телефон, но и свой нож. Глубоко вздохнув, я коснулась руки Малачи.
— Можно мне взять твой телефон?
Он бросил его в мою протянутую ладонь, даже не взглянув на меня. Притворившись Малачи, я написала Тиган, сообщив ей, что он нашёл меня, и спросила, сможет ли она поехать домой с Йеном. Я сразу же получила ответ.
"Куда, чёрт возьми, делась, Лила?!"
Я ответила:
" Ей надо было кое с чем разобраться".
"Скажи ей, что она в моем черном списке".
Я вздохнула.
"Раз ты настаиваешь".
Я легонько пнула Малачи локтем в плечо. Он безмолвно забрал обратно телефон и сунул его в карман, а потом снова принялся тереть кожу. Кровь осыпалась сухими пятнами, но его руки были содраны. Я сидела очень тихо и смотрела на своего лейтенанта, за которого я так переживала... который только что убил мальчика. Совершенно невинного человека. Того, кому я пообещала спасение.
Печаль наполнила меня, давя изнутри, заполняя лёгкие и застряв в горле. Был ли Ник сейчас в Элизиуме? Или он попал куда-то вроде Ослепляющего Города? Джим сказал, что это место для наркоманов. Но Ник казался таким юным. Он так нуждается в мягкости и милосердии. Мне хотелось верить, что именно это он и получит, но я повидала достаточно, чтобы понять, что всё может обернуться иначе. Мне хотелось кричать от горя, хотя я знала его всего несколько минут. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы я прочувствовала, как он дрожит в моих объятиях, увидела, как ему больно, и его полная надежды, застенчивая улыбка запечатлелась в моей памяти.
Именно из-за него мы должны были преуспеть в борьбе с Мазикиными. Они похищали бездомных и беспризорных детей, тех, кого никто не замечал и не заботился о них. Они использовали людей, которые уже так много выстрадали, и приговаривали их к аду.
— Генри, — сказала я, — мне нужно, чтобы ты высадил нас возле дома, а потом вернулся в гнездо и понаблюдал за ним. Если они попытаются покинуть его, ты должен дать нам знать. Мы зачистим место сегодня вечером, но ты прав, они могут двинуться раньше, если узнают, что мы вышли на них.
А учитывая, что мы оставили в подвале два трупа вместе с моим телефоном и ножом, это казалось вполне вероятным. Особенно если эта Мазикинша доложила Силу, что мы преследовали её прошлой ночью. А Джим, как истинный идиот действительно поинтересовался у неё, не Мазикин ли она. А это означало, что в данный момент они, вероятно, знали, что Стражи Царства Теней последовали за ними в мир смертных.
— Я могу пойти с Генри, — сказал Малачи, по-прежнему глядя на свои руки.
Он перестал тереть их, но теперь так крепко сжимал ими колени, что костяшки пальцев стали такими же бледными, как и его лицо.
— Нет, не можешь, — ответила я.
Это было самым простым решением, которое я приняла за сегодняшний день.
Малачи закрыл глаза. Печаль внутри меня всё росла, и я не могла удержаться, чтобы не потянуться к нему. Я знала, что нам придётся разобраться с этим, поговорить о том, что он сделал, и сделать так, чтобы этого больше никогда не повторилось. Но Малачи был явно опустошён, и его поверженный вид ранил меня почти так же сильно, как и смерть Ника. Я пальцами скользнула по его лбу, предлагая тепло, себя. Не как его капитан, а как его девушка.
Генри свернул на подъездную дорожку к дому Стражей.
— Дать тебе минутку, или могу уезжать? — спросил он, глядя в зеркало заднего вида, пока я ждала, что Малачи наклонится ко мне, как он иногда делал, чтобы получить от меня больше, словно я знала, что ему нужно.
— Да, — сказала я в то же самое время, когда Малачи выпалил “Нет”, а затем распахнул дверцу машины и рванул с места.
