Двери в две спальни на втором этаже были открыты. Одна комната была в полном беспорядке и, скорее всего, принадлежала Джиму, а другая — опрятной, тут явно разместился Генри. А вот третья дверь была наглухо закрыта. Я подошла к двери и постучала.
— Не сейчас, прошу, — сказал он.
— Это я.
Тишина. Почти целую минуту. Это хватило, чтобы моё сердце забилось сильнее. А потом:
— Входи.
Я открыла дверь. Малачи сидел за столом. Он переоделся в тренировочные штаны и футболку, а его влажные чёрные волосы торчали во все стороны, как будто он только что вытирал их полотенцем, которое висело на его плече. Его лицо всё также было бледным. Ладони и кисти рук красные и ободранные. А вокруг рта появились маленькие морщинки, словно он постарел на несколько лет за последний час.
— Ты должна позвонить Рафаэлю, чтобы он исцелил тебя, — сказал он. — Шишка на голове выглядит довольно плохо. И ты хромаешь.
— Я займусь этим позже. Сейчас для меня важнее поговорить с тобой.
Он поморщился и отвел взгляд.
— Малачи, — сказала я, протягивая ему руку. — Я понимаю, сейчас тебе, наверное, очень плохо...
— Ты понятия не имеешь, — сказал он напряжённым голосом, поднимаясь со стула. — Вообще никакого.
— Хорошо, но я могу представить. И я вижу всю боль на твоём лице.
Его ноздри раздулись, когда он сделал глубокий вдох.
— Такого больше не повторится. Уж это я могу тебе обещать.
Мои пальцы потянулись, чтобы коснуться его, но он сцепил их за головой и уставился на мою руку, как на ядовитую змею. Я прочистила горло.
— Я знаю, что ты не хочешь, чтобы такое случилось снова, но нам нужно поговорить о том, как это предотвратить ...
— Я уже знаю, как предотвратить это, — тихо сказал он.
— Неужели? Это, эм, хорошо, — я предполагала, что мне придётся произнести ободряющую речь, а он, похоже, уже справился с этим сам. — Поделишься со мной своим планом?
Он встретился со мной взглядом и опустил руки по бокам.
— Да, я должен, — он долго смотрел на меня, а потом расправил плечи, словно перед ним был противник в битве. — Я не справлюсь, Лила. Я был слишком самонадеян и глуп, чтобы поверить в это.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить его слова, а когда до меня дошло, у меня отвисла челюсть.
— Ты уходишь? Чёрт побери! Джим, скорее всего, захочет поступить так же, и это плохо. Ты не можешь уйти, Малачи. Я в жизни без тебя не смогу закончить начатое.
Боль вспыхнула в его глазах, а затем исчезла, сгладившись.
— Нет, это не то, что я имел в виду. Я не ухожу. Даже если бы я мог, я бы не сделал этого, потому что ты нуждаешься во мне.
— Именно, — я поплелась вперёд на своих ноющих ногах, нуждаясь почувствовать его, оказаться в его объятиях. — Ты меня на секунду напугал.
Он схватил меня за запястья раньше, чем мои руки достигли его тела, и прошептал:
— Но я так не могу.
Моё сердце забилось в бешеном, неровном ритме. Я стояла, раскинув руки в стороны, а он нежно держал их в своих ладонях.
— Ты не можешь... что? — я скорее произнесла этот вопрос одними губами, чем вслух. У меня перехватило дыхание.
— Если я твой лейтенант, то я не должен переступать эту черту. Я не могу прикасаться к тебе так, как раньше, — он потупил взор. — И ты не можешь так на меня смотреть.
— Но ты сказал... когда мы стояли перед Судьей, ты сказал...
Он сказал, что любит меня. Он сказал это. Я отчётливо слышала его. Этот момент запечатлелся в моём сердце в ярких деталях.
Он закрыл глаза.
— Независимо от того, что я сказал, между нами всё кончено. Я не могу так выполнять свою работу. То, что произошло сегодня, доказало это. Я был так поглощён страхом, что ты можешь пострадать, что убил безоружного мальчика. Кто-то, кто нуждался в моей помощи. Человека, которого ты пыталась спасти.
— Кто угодно мог совершить такую ошибку, — возразила я надломленным голосом. — У тебя была доля секунды, чтобы оценить ситуацию.
— Я Страж уже семьдесят лет и никогда не совершал подобной ошибки, — он открыл свои тёмные глаза, и я увидела в них себя, умоляющую и отчаянную. — Даже если бы и так, здесь всё иначе. Мы находимся в мире людей. Этот мальчик был невиновен, а я лишил его жизни, — он отпустил мои запястья и сделал гигантский шаг назад. — Из-за моих чувств к тебе.
Я стояла как идиотка, всё ещё раскинув руки по бокам, пытаясь найти утешение в его теле, в нём самом.
— Я знаю, потребуется некоторое время привыкнуть к этому новому месту. Но дело не во мне, не в нас, — я знала, как жалко это звучит, но мне было плевать. — Пожалуйста. Мы можем всё это обсудить.
— Это не изменит моего решения.
Я шагнула к нему. Он отступил.
— Ты обвиняешь меня в этом, — сказала я.
— Нет. Я один виноват в этом. Анна предупреждала меня, что я совершаю ошибки из-за тебя, но я проигнорировал её. Но, оглядываясь назад, я понимаю, насколько она была права. Тем более сейчас.
Мне показалось, что он нанёс мне сильный удар ногой в живот. Я чуть не согнулась пополам от боли.
— Что? — я быстро заморгала в попытке сдержать слёзы. — Ты хочешь сказать, что поступаешь правильно...
— Я считал, что уже почти готов выйти из тёмного города, — грубо сказал он. — А потом появилась ты, и я оказался достаточно глуп, чтобы поверить, что так и должно было случиться, словно это была моя награда за все те годы службы. И я отпустил всё, что знал, поскольку думал, что мне это больше не нужно. Я позволил своим эмоциям полностью овладеть мной, — он горько рассмеялся и провёл рукой по волосам. – Я, и правда, думал, что смогу быть с тобой, что мы сможем попасть в Элизиум. И когда нас послали сюда, я всё ещё твердил себе, что мы можем быть вместе, всё ещё держался за все эти желания о будущем, — он склонил голову, не позволяя мне увидеть выражение его лица. — Я был таким глупцом.
— Н-нет. Мы не ошибка, — слова прозвучали надрывно, чуть громче скрипа. — Это правильно. Мы... самое хорошее в этом мире. Мы можем решить это вместе. Мы можем бороться за это будущее. Мы не должны...
— Не надо, — прошептал он, подняв руку. — Прошу, хватит.
— Ты любишь меня, — выдохнула я. — Ты не можешь вот так просто... оборвать всё это.
— Могу, — тихо сказал он. — И сделаю это. То, что произошло сегодня, уже перебор.
— И ты сможешь отпустить наши отношения так легко. Просто вот так.
Моё зрение прояснилось и вспыхнуло, когда до меня дошла правдивость этих слов. Он так легко всё отпустил. С чего бы мне вообще сомневаться в этом? Не похоже, чтобы такого рода вещи не случались раньше. Я просто забыла, что я ничего не стою. Я опёрлась на стол, нуждаясь в чём-то, что могло бы меня поддержать.
— Хорошо. Я поняла тебя.
— Очевидно, что нет, — сказал он так тихо, что я едва расслышала его слова.
— Что?
Он покачал головой, словно пытаясь прояснить мысли.
— Это не из-за тебя, — сказал он, и в его голосе послышалось раздражение. — Всё дело во мне и в нашей миссии. Если я сосредоточусь на тебе, то не смогу исполнять свои обязанности. Я буду продолжать делать ошибки. Я не могу быть тем, кто тебе нужен, если моё единственное желание это...
— Я буду стараться, — взмолилась я, не в силах принять то, что стояло прямо передо мной, потому что это было слишком больно. — Я не буду вламываться в места в одиночку. Я не...
— Пожалуйста, уважай моё решение, — он скрестил руки на груди. Костяшки его пальцев снова побледнели от того, как он впился ими в плоть своих рук. — Отныне наши отношения будут носить лишь профессиональный характер. Как мой капитан, ты можешь рассчитывать на мою поддержку и преданность. Я буду следовать твои приказам, какими бы они ни были, — он плотно сжал губы и с трудом сглотнул. — Но это всё, кто я для тебя.
Более лживого заявления ещё никто никогда не произносил. Я обхватила себя руками, желая перестать быть жалкой, заставляя каждую унцию гордости всплыть на поверхность, нуждаясь в том, чтобы она покрыла меня, как доспехи.
