В сердце Тамилы шевельнулась слабая надежда, что она сможет что-то узнать у людей про свою старшую дочь, Энни.
— Это самое первое и такое торжественное событие в новом храме! Вот бы посмотреть на наследного принца в свадебной корзине! — продолжала непринуждённо болтать служанка.
Тамила узнала от Санни, что на каждой свадьбе оборотней обязательный гость — новорожденный ребёнок пары, которого волки несут за молодыми в большой корзине, удерживая её в зубах.
Она хмыкнула, представив, как их с Шурхэном взрослую дочь несут в корзине следом за ними. Он ведь хочет жениться…
Сама Тамила не хотела замуж. Не то, чтобы за Шурхэна. Вообще не хотела. Она за эти дни в его доме иногда мечтала, как хорошо было бы, вообще, так и остаться вдовой и доживать век где-нибудь подальше от всех мужчин вместе взятых, кроме сына, конечно. Только, вряд ли Шурхэн её спросит. Он ведёт себя так, словно делает ей огромное одолжение. Этот мужчина одной ночью, по прихоти, разрушил всю её жизнь, он относился к врагам, которые забрали и непонятно куда дели её старшую дочь, возможно, разрушив и счастливую судьбу девушки, да и много ещё чего можно сказать… А он считает себя, не иначе, как подарком Богини! Какая странная у мужчин логика!
Храм Богини действительно оказался величественным и прекрасным! Настоящий памятник людскому умению и таланту! Тамила надеялась, что Богиня обратит внимание на то, что этот храм ей возвели именно люди, а не оборотни!
Шурхэн провёл Тамилу внутрь и оставил с охранником, а сам отправился к дочери. Позже женщина увидела его в волчьей ипостаси с большой, красиво украшенной живыми цветами, корзинкой в зубах, в которой лежал их внук. На эту корзину с наследником правителя страны с огромным любопытством и умилением поглядывали все собравшиеся двуликие и почти весь человеческий квартал в полном составе.
Тамила с некоторым удивлением, пыталась осознать, что её родной внук когда-нибудь будет править этими ужасными оборотнями, которые веками нападали на её народ, раз за разом заставляли людей платить дань, никогда не считали их равными себе. Тамила даже головой встряхнула, испугавшись того, куда ведут её мысли.
А её дочь? Раз она истинная пара, значит, будет единственной женой короля и королевой этого чужого народа, извечного захватчика и покорителя людей.
Тамила видела, как Поли скользнула по ней взглядом и тут же отвернулась. Выросла девочка. Больше пяти лет её не видела. Красавица. Обижена на неё. Это ничего. Главное, дочка счастлива, любима, она благополучно стала мамой и даже королевой оборотней! Ещё узнать бы, что с Энни, и совсем можно успокоиться. Но за то, что Грэмми и Поли в порядке уже огромное спасибо Богине!
Пользуясь тем, что Шурхэн был занят обрядом, Тамила стала мелкими шажочками приближаться к месту, где стояли люди из человеческого квартала.
И вдруг, она увидела свою Энни, живую и здоровую!
Женщина замерла, прижав к груди сжатые в кулачки руки, жадно рассматривая свою старшую дочь. Энни выглядела спокойной. Она стояла рядом с некрасивым, длинноруким и довольно крупным мужчиной, на полшага позади, обеими маленькими ладошками держась чуть выше локтя за его опущенную вниз руку.
Тамила с нежностью наблюдала как доченька с любопытством разглядывала храм и, изредка, неприязненно, со скрытой завистью, косилась в ту сторону, где шёл обряд и находилась её младшая сестра, Поли.
«Кто это с ней?», — гадала Тамила. — «Девочка моя, родная, она выглядит здоровенькой. Завидует Поли, бедняжечка. Немудрено. Энни сегодня нелегко. Она у нас всегда получала всё самое лучшее, а сейчас это лучшее у её сестры. Да уж, мужчина, с которым стоит Энни, не король и, даже, явно не принадлежит к знати. Похож на мастерового. Надеюсь, он хоть любит мою девочку и жалеет».
Энни не смотрела в сторону матери, и та не хотела пока привлекать её внимание.
Тамила ещё не разобралась со своим местом в новой жизни: что можно делать, что нельзя? Как бы не навредить дочерям по незнанию!
— Что? Смотришь на человечку, которую Бета вышвырнул из гарема, как негодный хлам? Смотри-смотри. Только знай, такая судьба для тебя ещё слишком хороша, — зашипел ей в ухо из-за спины знакомый голос рыжей наложницы. — Думаешь, станешь Первой женой и получишь Шурхэна? Скудоумная! Не надейся! Будешь тенью в гареме! Хоть ты и родила Шурхэну дочь, и он по закону женится на тебе, но ему нужен наследник!
Тамила словно в снег упала. Окутало колючим холодом всё тело и душу. Её доченька Энни была наложницей Шурхэна?
— Он… он… он… был близок с этой девушкой? Как муж с женой спал в постели? — повернувшись всем телом к рыжей стерве, Тамила выдавила из себя вопрос, отчаянно краснея, но не опуская глаз.
Та весело хмыкнула:
— Спал? Чего не было, того не было! Зато два месяца с неё не слазил, всё наследника заделать хотел. Они со второй человечкой по гарему враскорячку передвигались, если не под Шурхэном лежали. Только ничего у них не вышло! Вот господин и вышвырнул этот мусор на улицу. Им повезло, что какие-то ремесленники из людей подобрали. К тебе наш господин не придёт, не надейся даже. Всё, что нужно, он от тебя уже получил.
Рыжая сказала, что хотела и отвлеклась на свадебное торжество, не обращая больше внимания на Тамилу. А она стояла, всё так же, прижимая к груди кулаки и пытаясь смириться с новой оплеухой от судьбы.
«Он к ней не придет? И слава Богине!» — искренно подумала женщина. Сердце ныло, и в поиске утешения Тамила снова посмотрела на Энни. Та, улыбаясь, перешёптывалась с рядом стоящей молодой женщиной, не отпуская, однако, руки своего мужчины.
«Что бы с ней ни случилось, похоже, моя девочка справилась», — постаралась успокоить себя Тамила.
Глава 19
Сегодня ночью впервые ударил лёгкий мороз. Ещё только середина осени, а уже было невероятно холодно и на пожухлой траве появился белый налёт инея. В пасмурном небе клубились тяжёлые серые тучи и между камнями, там, где вода была стоячей, её покрывала тонкая корочка льда.
Зарина засунула, застывшие в студёной воде ручья ладошки под мышки, чтобы хоть немного согреть их и спастись от ноющей боли в суставах, которую вызвал холод.
— Я не проданная родителями рабыня, меня не отдавали в уплату дани после войны. Что я здесь делаю? Почему должна, как проклятая, работать на этого Вашего лорда? Вот скажи, Алли! — сердито спрашивала она свою товарку.
В огромном флигеле, отдельном, отведенном только для людей, было несколько входов, которые вели в небольшие комнаты для нескольких человек. Зарина оказалась в одной такой комнате с Алли и ещё двумя молодыми женщинами. Одна из них каждый день работала в нижних комнатах Большого дома, а другая — на кухне, подсобницей. Поскольку Зарина с Алли, обе работали прачками, девочки невольно сдружились и стали держаться друг друга. Старшая прачка не возражала против их желания работать в паре и ставила их на работу вместе. Сегодня девушки всё послеобеденное время полоскали бельё у ручья.
— А куда ты пойдёшь? Кругом дикий лес, полный оборотней, которые легко могут обидеть, а то и пообедать тобой, если будут голодны. Это же двуликие! В древние времена люди были для них отличной едой. Это сейчас у нас своё государство и граница, которую мы пытаемся защищать. Только много ли толку? Если оборотням что-нибудь у людей надо, приходят и нагло берут, — Алли тяжело вздохнула.
— Да… сейчас точно никуда не пойду, поближе к печке, разве что. Подготовиться надо. Только не буду я, Аллишка, всю жизнь оборотням грязные подштанники стирать! — и Зарина со злостью швырнула эти самые подштанники, скрученные в тугой жгут после отжимания, в бадью с уже прополосканным бельём.
Ближе к вечеру две усталые прачки, не спеша, разговаривая, притащили тележку уже прямо к крепкой широкой калитке в ограде, когда их встретил Ярэн, молодой помощник конюха и тайная большая любовь Алли. С некоторых пор он частенько помогал девушкам, то тележку протащить, то ведро с золой донести. Каждое утро парень был среди тех мужчин, которые приносили воду и дрова для стирки, топили печи в прачечной.
