То ли Хиллари была так против, то ли у неё были свои причины так кричать, но громкие вопли, донесшиеся из коридора, совершенно не понравились Сенере.
В гостиной на первый взгляд не было ничего необычного, только оказалось как-то подозрительно пусто. Сенера привыкла, что тут хоть кто-нибудь, да сидел — Хиллари читала книгу, Бренда пыталась вышивать, потому что порядочная девушка должна уметь это делать, даром, что получалось у неё, мягко говоря, не очень хорошо, Шэйн постоянно крутился под ногами, ещё и крайне неуместно комментировал всё, что происходило вокруг него.
Но на сей раз Сенера не застала в гостиной ни души. Зато крик в коридоре повторился, и она бросилась на звук. Серебристые разводы вновь расплылись на измученной магией ткани платья, отзываясь на очередную ледяную магию, которую девушка призвала себе на помощь.
Джеймс не отставал. Путь до коридора был совсем коротким, но за это время его глаза вновь залила чернота магии Смерти. Наверное, некромант решил, что это оружие может помочь ему в сражении не только с Варгеном, но и с какими-то другими врагами.
В коридоре, впрочем, Сенера застала отнюдь не такую ужасающую картину, как ожидалось. На люстре, вцепившись в неё когтями, висел головой вниз Шэйн, отчаянно пытающийся удержать крылья, чтобы они не раскрылись у него за спиной. В угол забилась Бренда и тыкала воздух своей вышивальной иголкой, хотя на неё никто не нападал. Хиллари же прижалась к противоположной стене и громко, на одной высокой ноте, визжала.
У её ног сидела паучиха.
— Наконец-то! — охнула Арахна. — Я всего лишь хотела попросить дать мне какой-нибудь еды. Я проголодалась, а пауки должны регулярно питаться! Мне нельзя нарушать режим, я ведь слежу за своей фигурой.
— Он-но р-р-разг-г-говар-р-ривает! — с трудом выговорил Шэйн, цепляясь когтями покрепче и пытаясь подтянуть своё не слишком худое драконье тело повыше, хотя Арахна не совершала никаких попыток на него напасть.
Услышав такое пренебрежительное обращение к себе, Арахна только фыркнула.
— И это мне, достопочтенной паучихе из древнего паучьего рода, говорит какой-то безродный карликовый дракон, притворяющийся феем-крёстным! Грош цена такому фамилиару!
Сенера схватилась рукой за голову, чувствуя одновременно облегчение и страшное раздражение. Это ж надо было, так её подставить, а теперь вопить от страха к паукам.
— Сенера, спасай! — воскликнул Шэйн. — Пусть твой прекрасный рыцарь придёт мне на помощь! — он указал зазубриной на конце хвоста на Джеймса. — Ты же её суженый, помогай давай!
— Видишь, — заулыбался некромант, — твой фей-крёстный признаёт, что я твой суженый. А ты сама не хочешь… Арахна, возможно, сегодня ты поохотишься? Я тут у соседей видел открытый курятник.
Паучиха, правильно поняв намёк, фыркнула и засеменила на кухню. Там, одним толчком мохнатой лапы открыв окно, она спокойно выбралась на улицу и, наверное, направилась к соседям. Интересно, они поймут, к кому надо приходить со счётом за съеденную курицу, или этот ущерб так и останется невозмещённым?..
— Слезай, — велела Сенера Шэйну. — Она уже вышла. Давай, немедленно. Бренда, верни иголку в игольницу, тебя никто не собирается съесть. Хиллари… — впрочем, Хиллари замолкла и сама, позволяя Сенере облегчённо выдохнуть. — Все успокоились? Замечательно. Арахна — это… подруга Джеймса, — девушка решила остановиться на этом слове. — А поскольку Джеймс сейчас живёт с нами благодаря некоторым, — она гневно взглянула на мачеху, — то и Арахна тоже живёт здесь. Если, конечно, ты не желаешь отправить их прочь из нашего дома.
В какое-то мгновение в душе Сенеры забрезжила надежда, что мачеха действительно выберет этот вариант — прогнать прочь Джеймса, лишь бы только не сталкиваться с пугающей её паучихой. Но, как оказалось, радоваться было слишком рано.
Хиллари подумала о чём-то и вдруг просияла:
— Как замечательно, что они поселились в твоей комнате, Сенера! Ты её не боишься, а мы с Брендой просто не будем её видеть!
Судя по выражению лица сводной сестры, ради Джеймса она, например, была готова потерпеть и паучиху, но против материнской воли пойти не решалась.
— Кстати, вот об этом я тоже собиралась поговорить, — произнесла Сенера, решив, что действовать надо незамедлительно, пока её не выдали замуж, даже не известив о личности жениха. — Хиллари, ты должна переселить его в какую-нибудь другую комнату.
— Но это невозможно, — развела руками мачеха.
— Почему?
— Потому что он уже подписал договор об аренде! Нам нужны эти деньги, — мачеха улыбнулась, — потому что похоронное бюро сейчас приносит больше убытка, чем достатка. К тому же, у нас нет других свободных комнат. А это твой жених, Сенера!
— Он не мой…
— Просто ты ещё не осознала своё счастье, — закончила Хиллари. — Вот и всё, Сенера. Кстати, господин Хортон, не желаете ли выпить чаю?
— А если кто-нибудь узнает? Ты представляешь себе, какой будет скандал? — не унималась Сенера.
Можно было ещё сказать о том, что у неё полно денег, ведь Кристин заплатила настоящими драгоценными камнями, только камни эти надо было ещё продать ювелиру, а отдать мачехе всё не хотелось. Сенера знала, что, какие бы средства она ни предоставила мачехе, толку будет мало. Та готова потратить какие угодно суммы.
— Не расстраивайся так, — прошептал на ухо девушке Джеймс. — Не будет никакого скандала. Я ведь действительно готов на тебе жениться! И мы никому не скажем. Кто там что узнает? А потом, если хочешь, мы купим нормальный отдельный дом…
— Я думаю, вы можете продолжить фантазировать за чаем, — не выдержала девушка. — Шэйн, слезай. Нам надо с тобой поговорить.
И она уверенно направилась к ступенькам, не желая больше продолжать этот бессмысленный разговор.
Глава седьмая
— Ну? — бодро полюбопытствовал Шэйн, как только Сенера закрыла дверь, изолируясь от мачехи и сестры. С кухни доносился шум. Очевидно, Бренда отчаянно пыталась поправить положение в свою пользу и во всю доказывала, что Сенера не заслужила такого счастья, как Джеймс Хортон.
О да. Чтобы заслужить этого наглого, влипающего во все подряд неприятности журналиста, надо в самом деле немало набедокурить. Сенера за всю свою жизнь столько не нагрешила! А вот Бренда, если должным образом постарается, вполне может наверстать упущенное. Она-то была примерным ребёнком разве что в глазах своей матери, несколько слепой к недостаткам дочки.
Дракон устроился на кровати и воззрился на Сенеру. Судя по всему, он так и не понимал, почему на его короткое "ну" так и не последовал развёрнутый ответ. Дракону понадобилось несколько минут, чтобы осознать, что от него чего-то ждут.
— А! — выдал он ещё один не слишком переполненный смыслом звук. — Ну, так как тебе твой суженый? Правда, хороший! Я старался!
— Давай-ка, в деталях, — потребовала Сенера, — как ты старался, что сделал и почему он бегает за мной и признаётся в любви, если я его едва знаю?
Шэйн нахохлился.
— Как тебе известно, ледяные ведьмы не слишком склонны к любовным отношениям…
Сенере ничего не было известно, у неё-то до Джеймса вообще никаких любовных отношений не было. Да и эта история не сказать что переполнена романтикой.
— Быстрее, — поторопила она. — Рассказывай, что ты сделал, фей-крёстный. И зачем ты это сделал.
— Ну как же! — возмутился Шэйн. — Ты молодая, привлекательная девица. Конечно же, тебе надо поскорее найти мужа! Чтобы ты смогла избавиться от забот о мачехе и сводной сестре, зажила спокойно, не беспокоясь о…
Он тряхнул крылом, почувствовав, что что-то мешает, сковывает движения, повернул морду к крылу, пытаясь понять, во что влез, и с ужасом увидел, как ледяная корка медленно поднимается по его телу вверх, лишая возможности сбежать.
Шэйн повернулся к Сенере, попытался выдохнуть пробную струйку пламени, но огонь застыл в воздухе, замороженный её колдовством.
