Этим она заработала улыбку от Джулиана и поцелуй в щеку от Романа. Лукас насмешливо глядел на нее. Он знал, что к детям у нее слабость. Саша состроила ему рожицу.
— Саша, расскажи нам сказку.
Услышав просьбу Джулиана, она замерла. Даже после нескольких месяцев в Стае некоторые вещи заставали ее врасплох.
— Хотите сказку?
Два кивка и два выжидающих взгляда блестящих глаз.
Саша в растерянности посмотрела на Лукаса. Она не умела рассказывать сказки.
Все ее детство окружающие пытались вытравить из ее души любые чувства. Никто и никогда не читал ей сказок — ее лишь раз за разом предупреждали держать эмоции взаперти, чтобы они не могли ее уничтожить. Мать шептала ей о реабилитированных — существах из ночных кошмаров, из которых высосали жизнь, превратив в ходячие овощи.
Для Саши самым ярким воспоминанием из детства стало то, как в Центре она увидела реабилитированных, увидела, как они, неестественно выпрямившись, бродят из комнаты в комнату, а в их глазах не отражается ни одного проблеска человечности.
Память вонзила в нее свои когти, но Сашу тут же затопила волна любви, пронесшаяся по волшебным узам, которые связывали ее с альфа-пантерой, сидевшим на журнальном столике напротив.
— Я знаю одну сказку, — заявил он, отвлекая внимание близнецов на себя. — Но она очень страшная.
— Правда? — Джулиан взволнованно подался вперед.
— Мы же не маленькие, — добавил Роман.
Лукас, казалось, задумался.
— Даже не знаю. Ваша мама может изрядно разозлиться.
— Ну пожалуйста, дядя Лукас.
— Пожалуйста!
— Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!
Лукас театрально вздохнул и чуть наклонился, упираясь ладонями в бедра.
— Ладно, но предупреждаю сразу: если вас замучают кошмары, не прибегайте потом ко мне жаловаться.
Видя его сейчас таким — нежно воркующим, со снисходительной улыбкой, — никто бы не распознал в нем пантеру, одного из опаснейших хищников, способного разорвать противника голыми руками.
И все же, пронеслось в голове у Саши, Лукас даже сейчас оставался вожаком Дарк-Ривер. Он видел, что больше всего нужно двум членам Стаи. И самой Саше. Он украдкой бросил на нее взгляд, обещая, что поддержит ее, что всегда будет рядом, чтобы помочь разобраться с ее новой жизнью в незнакомом мире.
— Давным-давно, — начал он, — жила-была одна принцесса…
— Принцесса! — с отвращением фыркнул Джулиан, а Роман хмуро мотнул головой.
Тихое рычание Лукаса заставило дрожащих детенышей прильнуть к Саше. Она знала, что это всего лишь игра, но все же обняла их.
— Как я уже говорил, принцесса, и жила она в башне посреди леса, и было у нее семь слуг.
— Семь? — рискнул переспросить шепотом Джулиан.
— По одному на каждый день недели, — кивнул Лукас. — Потому что каждый день один из слуг отправлялся в деревню и…
— И что? — в этот раз голос подал Роман.
— Ну, даже не знаю, — нахмурился Лукас. — Там дальше и в самом деле очень страшно. Вы не испугаетесь?
Мальчишки тут же замотали головами.
Кивнув, Лукас наклонился к ним ближе и зловеще зашептал:
— Дело в том, что у принцессы были очень большие зубы, острые, как ножи.
Роман ахнул, но не стал перебивать. Джулиану же выдержки не хватило.
— Как у волка?
Губы Лукаса изогнулись в усмешке.
— Точно как у волка.
Саша наградила его суровым взглядом. Вообще-то теперь волки были их союзниками. Смешинки плясали в глазах нераскаявшегося Лукаса, когда он продолжил свою сказку:
— Этими острыми волчьими зубами принцесса могла прогрызть все, что угодно: кости, дерево, металл и даже… двери в спальни маленьких мальчиков.
Детеныши вздрогнули, а Лукас перехватил взгляд изумленно распахнутых глаз Саши. Она казалась такой же невинной, как Джулиан и Роман, впервые испытывая на себе магию сказок. Его сердце затопила нежность, смешанная, впрочем, с непоколебимой уверенностью, что, пока он жив, больше никто и никогда не посмеет обидеть его Сашу.
— Итак, в деревне — той самой, куда каждый день направлялись слуги, — продолжал Лукас плести свою историю, — жил мальчик. И каждую ночь он засыпал только после того, как запирал все-все-все двери и окна в своем доме.
— Почему? — спросила Саша.
— Чтобы слуги принцессы не добрались до него, — отозвался Лукас, словно это было совершенно очевидно.
— Но почему? — не сдавалась его Пси, обожающая добираться до самой сути.
— Потому что… — Лукас выдержал драматическую паузу, позволяя нарасти напряжению, а затем прорычал последние слова: — Принцесса была каннибалом и обожала есть на ужин маленьких мальчиков.
Его слушатели — все трое — уцепились друг за друга. Лукас едва не расхохотался при виде изумления на сашином лице. Она, должно быть, спрашивала себя, как он может рассказывать такие кровавые истории двум маленьким леопардам. Его любимая киска еще не осознала, что эти детки были куда более дикими, чем взрослые.
— Ее любимым блюдом был мальчик, зажаренный под медово-ананасным соусом.
— Лукас, может… — начала Саша.
— Шшш, — оборвали ее в два голоса дети, обхватывая с обеих сторон за талию. — Дядя Лукас, продолжай.
— Она предпочитала, чтобы мальчиков перед этим хорошенько откормили, поэтому их запирали в специальном чулане и пичкали пирогами, пирожными и…
— Сосисками! — воскликнул Роман.
— Да, — торжественно кивнул Лукас. — И в этот самый чулан, полный пирогов, пирожных и сосисок, посадили мальчика из деревни. Очень Голодная Принцесса велела ему кушать, и кушать, и кушать… чтобы она сама могла его скушать!
Лукас, рассказывая свою восхитительно мрачную сказку о том, как умный мальчик перехитрил Очень Голодную Принцессу, не спускал с Саши глаз, чувствуя ее любовь к нему и к детям, которая омывала их всех шелковыми волнами. Она даже не представляла, насколько она необычная, и что в людях, находящихся с ней в одной комнате, невольно просыпаются надежда и вера в будущее.
И Саша принадлежит только ему.
Пантера в нем довольно вздохнула при этой мысли. Лукас завершил свою сказку и, оскалив зубы, с рычанием сграбастал в объятия близнецов и Сашу. Все трое взвизгнули от неожиданности и расхохотались. Джулиан и Роман сделали вид, что кусают Лукаса, а Саша создала в его сознании радугу. Ее лицо озарилось смехом, когда детеныши, переглянувшись, решили избрать ее своей следующей жертвой.
После десяти минут шутливой возни она, не переставая смеяться, подняла руки, сдаваясь и объявляя себя «съеденной».
* * *
Позднее этим же вечером, уже лежа в постели, Саша повернулась к Лукасу и попросила:
