Просунул юкку в щель. Задержал дыхание. И — потянул вверх, молясь Змею, чтобы все получилось.
И ведь получилось! Щеколда скрипнула и отскочила, ставень поехал из под рук. Марк мгновенно качнулся вперед, вцепился рукой в подоконник. Юкка полетела в комнату, но это было уже не важно. Легкое, гибкое тело метнулось следом.
Он был здесь. В святая святых приюта. В комнате, защищенной замками и магией так, чтобы попасть в нее было совершенно невозможно.
Марк оскалился, самодовольно и хищно. Невозможно, да. До тех пор, пока кому-то очень-очень сильно не понадобиться.
Добраться до этого окна тоже считалось невозможным. Поэтому маг, наложивший защиту, не стал его трогать — это же сколько мороки, каждый раз накладывать и снимать, когда захочется проветрить комнату!
Расчет Марка оказался адски точен.
Мальчик зажег слабенький огонек и огляделся: здесь был лишь один массивный стол, два стула и полки вдоль стены, где стояли совершенно одинаковые Классные Книги. "Свою" Марк опознал сразу — столько лет "ел ее глазами", мечтая хоть на одну короткую клепсидру заполучить в руки! Можно сказать, каждую царапинку на кожаном переплете помнил в точности.
Ха! Вот и свиделись, мерзкая штука.
Марк не обольщался на счет того, что именно в этой книге мэтры пишут про него. Ничего хорошего! Неуправляемый, злобный, бесперспективный, невоспитанный… Что там еще говорил мэтр Габрио… да и остальные мэтры. Кроме Солинэ, тот мальчишку выделял и относился очень тепло. Но что — логика?
По всем остальным предметом Марку доставались одни порицания и суровые взгляды, в которых иногда проскальзывала жалость — и это было обиднее всего.
"Невоспитанный!" Кто б его воспитывал на улице?! Родителей своих пацан не помнил, а вот всех прочих "воспитателей" помнил даже слишком хорошо. И хотел бы забыть, да такое не забывается.
Марк ладонью поманил голубой огонек поближе, с замиранием сердца открыл книгу… Вот ведь, Бездна, когда лез сюда на совершенно сумасшедшей высоте, и то так сердце не ёкало…
Но первым делом он нашел не свое имя. Это — терпело. Да и… Если все получится как надо, будет уже не важно, что тут понаписано.
Ему была нужна одна запись. Она касалась не его, а Севе Халида, воспитанника из народности цаххе. Бродячего фокусника. Немного мага, как и почти треть воспитанников. Чуть-чуть вора, как они все — а как еще прикажете выживать на улице? В общем, нормального парня, своего. Который попался под горячую руку жрецу Святых Древних с куском хлеба до молитвы.
Ну да, нельзя. Сперва пища духовная, а потом — телесная. Но Севе накануне остался без ужина и терпеть до завтрака не было никаких сил.
Интересно, как жрец записал нарушение. Если просто "неприемлемое поведение", то еще ничего, не страшно. А вот если…
Марк вчитался в корявые строчки "святого" человека и тихо, сквозь зубы, выругался. "Попрание святынь и хула на алтарь". Хуже не придумаешь. За это светила даже не Рахта, а колодки, урезание языка клеймо и каторга.
Хорошо, что мэтр Габрио этого пока не видел. Взял после уроков Классную Книгу, и отправил в Пожарную Башню, как всегда, с доверенным слугой. Неграмотным. Специально такого брал, чтобы старшие воспитанники не подкупили, да не узнали раньше времени, что про них в Книге написано.
"Попрание святынь…", значит. Тебя бы самого, зараза толстомясая, попрать в филейную часть так, чтобы все Святых Древних за раз вспомнил.
Однако, вовремя же Марк сюда залез. Уже завтра было бы поздно. И, значит, подготовился он правильно.
Любопытство все же победило, и Марк перелистнул несколько страниц, ловя глазами свое имя. Вот оно…
Вчитался. И — не поверил своим глазам. Даже потер их, думая, что перепутал строчки. Или внезапно перестал узнавать буквы.
Мэтр Габрио отзывался о нем очень хорошо. Да и остальные мэтры, от которых он все эти два года с половиной не слышал ничего, кроме порицаний. Оказывается, "Сей отрок весьма старателен и прилежен, науки постигает усердно, даже те, кои даются ему тяжело. Впрочем, таких немного: Молитвослов и Этикет".
Марк перекинул еще несколько толстых, шершавых листов.
"Юнец, именуемый Марком, делает большие успехи в логике, фортификации и военной подготовке. Тако же и в магии, каковую он осваивает вполне успешно, не смотря на невеликий, святыми положенный дар. Безо всяких оговорок рекомендую сего Марка, записанного Винкером, в военное училище. Тем паче, что и сам юнец не мыслит иной судьбы, кроме как служить Его Императорскому Величеству в войсках…"
Кровь бросилась в лицо. Вот, значит, как. То есть то, как он старался… Выходит, мэтр Габрио все это знал. И колонка отметок "Превосходно" почти по всем предметам говорила об этом лучше всяких слов.
Мечта была здесь, на уровне ладони…
Просто уйти. Ничего не делать. Ничего из того, что задумал. И ровно через полгода он выйдет из приюта не безродным босяком, а Марком Винкером, одним из лучших выпускников начальной школы Змея, которого сам мэтр Габрио рекомендовал в военное училище.
Жизнь, можно сказать, удалась…
А Севе сгниет на каторге.
Каждый сам за себя. "Каждому сущему своя стезя, урок и пагубы…"
Марк погасил светляк. А потом еще и глаза закрыл, чтобы ничего не отвлекало. И попытался вспомнить науку мэтра Солинэ.
Голос учителя прозвучал, как наяву: "Ежели предстоит вам принять трудное решение, от которого зависит ваша судьба, а, возможно, и жизнь, постарайтесь учесть все факторы. Все, мальчики мои. А не только те, которые лежат на поверхности".
На одной чаше весов жизнь Севе, на другой — судьба Марка. Что важнее: жизнь или судьба. Однозначно, на весах Змея жизнь весит больше, так что это белый камешек.
До окончания школы осталось чуть больше полугода, и вряд ли Марк успеет и сможет заработать такие же хорошие отзывы, так что это, безусловно, черный камешек.
Выходит — поровну. Но это на поверхности. А если, как учил мэтр, посмотреть вглубь. Севе — цаххе, а это народ, который знает толк в проклятьях. И вряд ли он будет покорно стоять и молиться, когда ему будут резать язык. Проклянет — как запросто. Может жреца, а может и Храм.
Проклятья цаххе очень действенны и отсроченными не бывают, а значит Храм почувствует сразу. На кого обратиться его гнев? На мальчишку — калеку? Ой, вряд ли. Храм его, скорее всего, даже не увидит. Что такое один цаххе — пыль под ногами жрецов.
Под карающую длань попадет либо весь народ цаххе, а это вчерашнее происшествие умножай на… сколько в Империи цаххе? Двести двадцать тысяч? Вот на столько и умножаем.
Либо конкретный приют Змея, где маленького цаххе не научили должному смирению. Что, по сравнению с нарисованным только что кошмаром очень даже неплохо. Разгонят всех к Темным Богам, и все! И не получит Марк не только хороших рекомендаций — вообще никаких. Здорово, если собственную задницу целую унесет.
…Вот все и решилось.
Марк широко улыбнулся. Все же логика — великая вещь, королева наук! Как поступить, он ни мгновения не сомневался и так… Но сейчас, подумав немного, он понял, что прав не только сердцем, но и головой. И хороший, честный поступок ему еще и выгоден.
А это значит, что никогда, что бы не случилось впоследствии, он о нем не пожалеет. И не сдаст назад.
Марк вытянул руку перед книгой и тихонько, на пределе слышимости, шепнул:
— Ийс!
Книга слегка прошелестела страницами, словно ответила. Марк кивнул, для проверки открыл ее в нескольких местах и, захлопнув, поставил на место.
Теперь — вниз. Тем же путем. И воспитанно претворить за собой ставни…
На следующий день занятия в приюте Змея были сорваны. Школа гудела, как гнездо шершней, которое случайно сбили на землю. Первый урок отменили, но из классной комнаты никого не выпустили. И вот двенадцать мальчишек сидели под суровым взглядом доверенного слуги и с напряжением ждали, что же будет дальше, выдвигая самые странные версии. От внезапной болезни мэтра Габрио до высадки в столицу фиольского десанта.
