Подобные мысли посетили меня, когда я, ступая в снежные сугробы, старалась двигаться беззвучно. И все равно кусочки льда едва слышно похрустывали от наших шагов, выдавая присутствие.
- Ну и мрачно же здесь, — процедила Ривер.
Я была согласна с ней от части. Не просто мрачно, но еще и подозрительно тихо. Словно затаился тут кто-то и нас выжидал.
И, нет. Это не мнительность. Это интуиция. Интеллект и наблюдательность.
- В войне нет ничего светлого и прекрасного, — ответила я попутно всматриваясь в пейзажи разрушенной части города.
Интересно как долго тут не ступала нога человека? По близости не было видно ни единой души. Растения тоже отсутствовали. Одни лишь бетонные джунгли со всех сторон.
Надеюсь, что люди давно покинули эти места. Тогда был шанс, что нас никто не заметит, пока мы пробираемся дальше.
А ведь здесь наверняка когда-то кипела жизнь. Пусть даже такая ничтожная, как и все в этой стране.
От подобных мыслей было не так уж и просто избавиться и на душе становилось паршиво.
Откуда во мне все эти чувства? Ведь нас учили их не использовать. Закрыть, избыть и избавиться. Ничего к феруанцам не испытывать. Только ненависть. Так поступали все в Ростане. Без исключения.
Тогда почему сейчас я чувствовала себя белой вороной? Я с упорством глушила в себе любые проявления эмоций. Лепила, строила из себя машину. Орудие. Но с каждым годом мне все больше казалось, что чувства и эмоции в нас подавляли специально.
Чтобы потом, в самый неожиданный момент использовать для каких-то целей.
- Тихо, — внезапно произнес Лугворт и мы, пригнувшись, замерли на месте. Присели. Достали оружие.
Вокруг ничего не поменялось, но сознание вопило об опасности.
Концентрируя внимание, всматриваясь вдаль, сейчас мы пропустили удар вблизи.
А когда опомнились, каждого из нас тащили в неизвестном направлении. С мешками на голове.
- Попались, твари северные, — прошипел мужской голос с сильным феруанским акцентом.
2.
Больше я ничего не слышала или не могла разобрать. Отчаянно вырывалась, теряя энергию и силы, выматывая и истощая внутренние ресурсы. Длилось это не долго. В мешках очень быстро закончился кислород и сознание поплыло.
Открыв глаза, я не сразу поняла, что лежу на холодном полу.
Голову пронзила острая боль. В глазах двоилось.
В помещении стоял едкий запах табака и сырости. Воздух был настолько плотным, что его можно было резать ножом.
Постепенно память возвращалась.
“Где я?” — прозвучал первый вопрос в голове. “Где Лугворт и Ривер?” — эта мысль была следующей.
Черт, мы попались, не успев пройти и километра. Что теперь будет с нами?
В голове начался круговорот вопросов. Мне казалось, ему не будет конца.
Мы столько готовились к заданию и провалились, едва ступив на феруанскую землю.
От мыслей отвлекал монотонный звук падающих капель воды. Он словно время отсчитывая, отбивая набатом ритм о пол комнаты. Дублировал его в моем сознании. Заставлял морщится от боли и досады.
Собравшись с силами и привыкнув к ощущениям, я начала рассматривать место, в котором находилась. В комнате было пусто. Оглядевшись, я увидела длинную цепь, прикрепленную к потолку. Опустив взгляд чуть ниже, я почувствовала боль даже от малейшего движение головы. Сидела поэтому не двигаясь, чтобы хуже не сделать.
— Ну и досталось же мне! — едва слышно промолвила я, схватившись обеими руками за голову. Я так не получала еще со времен подростковых тренировок.
Сейчас, прежде всего, нужно сосредоточиться на месте где я оказалась, прогоняя ненужные мысли прочь. В комнате я была одна.
Это могло значить лишь одно — значит нас разделили. Лугварт и Ривер, вероятно, были где-то неподалеку. Во всяком случае, мне хотелось в это верить. И не потому, что я внезапно стала сентиментальна. Миссия по свержению монарха Феруны была рассчитала на нас троих. Свободных.
Мне нужно было понять где остальные, чтобы иметь возможность освободиться и освободить их.
Я начала вслушиваться, но ничего услышать не удалось кроме громкого гула в ушах, который, кажется, нарастал с каждой секундой. Пока я сидела и пыталась прийти в себя, где-то вдалеке послышались тяжелые шаги.
Кто-то приближался, и я могла с уверенностью описать идущего еще перед тем, как он оказался передо мной.
Поступь у этого человека была тяжелой и неспешной. Скорее всего, это был какой-нибудь громила метра два ростом и весом под сто тридцать килограмм. Каждый его шаг четко отпечатывался в моей голове, и я понимала — он точно идет за мной.
Нас учили держать язык за зубами даже во время пыток. Эта мысль немного успокоила меня. Физической расправой им меня не испугать. Пасть за Родину — это честь. Единственное, что омрачить могло эту честь — понимание, что мы были глупы и неосмотрительны на столько, чтобы попасться врагам.
Собрав волю в кулак и не теряя больше времени, я сумела перевести дыхание и сконцентрироваться на изучении обстановки, в которую я попала. Каждая деталь была важна.
Я подмечала все: вначале длину цепи, затем удаленность предметов, расстояние до стула стола. Количество шагов до двери.
Наконец послушался звук поворачивающегося ключа в замке и дверь распахнулась с ужасным, душераздирающим скрежетом. В тени мерцающего фонаря стоял высокий и широкоплечий мужчина. На лицо его был накинут капюшон. Одежда его напоминала рваный военный китель. Он сделал шаг вперед, и я увидела изуродованное шрамами лицо.
Такой явно церемониться не будет. Придворный палач или военный экзекутор?
“В любом случае, ему меня не расколоть!” — поймала я себя на мимолетной мысли.
— Кто ты такая? — тяжелым и басистым, содрогающим воздух голосом, спросил здоровяк.
— Я тебе ничего не скажу. Делай со мной все, что хочешь — слабым, срывающимся голосом в ответ выпалила я. Как по шаблону.
Я не знала на что способен этот человек, но почему-то была уверена в том, что ему из меня не выбить ничего. Пусть сейчас я была слаба, но им меня не сломить.
— Где… мои друзья? — выпалила я практически сразу.
Казалось, он опешил от такого напора. В глазах мужчины можно было прочесть недоумение. Он все же быстро собрался и снова сделал серьезную гримасу на лице, придавая себе важность.
— Сейчас они отвечают на вопросы моих подопечных, — грозно и недовольно ответил громила.
Я знала, что это чистой воды блеф. Лугварт бы жизнь положил, но не раскололся бы не на каких пытках. Пусть даже самых изощрённых. Не думаю, что в Феруне они были способны на нечто большее, чем в Ростане. Тут могли разве что за пятки пощекотать, называя это “гуманность”. В то время как мы в буквальном смысле не раз прошли огонь и воду.
Ну, а вот в Ривер я была не до конца уверена — ведь мы были еще не опытны в такого рода делах.
“Куда нам до ветерана первой войны?” — подумала я, параллельно пытаясь высвободить руки у себя за спиной. К моему великому сожалению, наручники были плотно затянуты на запястьях. Даже выверни я себе палец, как учили нас при подготовке, я бы не выбралась. Сейчас феруанци удивили меня своей сообразительностью. Нам всегда говорили, что они не умнее дверной ручки.
— И почему же я не слышу их ответов? Криков? — с почти наглым выражением лица, как мне казалось, я спросила у здоровяка. Поднималась в этот момент с пола и, глядя ему в лицо, улыбалась. Это был вызов.
— Они в другом конце здания, — мужик быстро нашелся, что ответить.
Нас учили давить на пытавших нас людей в экстренных ситуациях. Защитная ответная реакция, которая могла помочь выиграть время или извлечь моральное преимущество.
Так и сейчас. Он ответил мне правду — я сразу это поняла, так как уже умела читать людей.
— Я повторяю свой вопрос! — почти кричал, стоявший напротив меня человек. По мимо сказанного им ранее, я отчетливо уловила, что у него были явно плохие намерения.
— Мы из южной части столицы, — быстро ответила я.
