А пока ее завтра снова ждет полуподвальное помещение с рядами штанг, забитых, если уж признаться честно, по большей части тряпьем. На обновление попробуй еще выбей денег! Ей совершенно не нравился принцип “меньше расходов – больше доходов”, потому что казалось, что зрители в зале видят ужасную фальшь. Но бунтарей в их театре не любили.
За жизнью коллектива она наблюдала несколько отстраненно: стареющая ведущая актриса тщательно молодилась; престарелый ловелас все еще строил из себя дамского угодника, а молодые актеры вообще задирали нос.
Ну да, они на сцене, а она обслуживающий персонал. Даже не костюмер, а так, принеси-подай. Хотя внешность у нее не хуже многих, но быть актрисой Инга не хотела. Выходить на сцену под прицелом множества глаз, что может быть хуже? Нет, она так никогда не сможет. Сцена точно не для нее.
Хотя режиссер утверждал обратное.
– Инга, с твоей фактурой только в актрисы, – говорил заслуженный деятель их города, – ты будешь прекрасно смотреться в роли, например, Джульетты.
А она живо представляла себе, как нынешняя “Джульетта” таскает ее за волосы или устраивает диверсию с порчей костюмов или обуви. Нет-нет, становиться частью гадюшника, именуемо труппой, она не желала.
– Семен Маркович, у меня никакого образования, – открещивалась Инга от ни разу не заманчивого предложения. – Я буду бревно бревном и сразу забуду все слова!
И вообще ему необязательно знать, что сейчас решит свои проблемы и уволится. Совсем. Больше ее в этом театре ничего не держит. Сами пусть там и гладят, и чинят.
Долги за лечение сначала мамы, а потом и бабушки она погасила, пусть и ценой продажи квартиры. Самым любимым и близким там все это уже ни к чему. Большую часть вещей тоже продала, что-то раздала, оставив себе только нужное и памятное. Бабушка говорила, что память не в вещах, она в сердце.
Продолжая идти вприпрыжку, Инга думала о том, что слез у нее уже не осталось, давно все выплакала, а вот силы нужно найти. Чтобы мама с бабушкой оттуда ею гордились.
А квартиру она потом купит, сейчас придется жить в комнате в коммуналке. Но девушка не унывала, главное, что есть крыша над головой, пусть небольшая, но своя комната, принадлежащая ей по всем документам.
Осеннее небо опять нахмурилось, напоминая, что зима не за горами. Грозилось вот-вот разразиться холодным дождем. Поднялся ледяной ветер, и Инга перешла на бег. Промокнуть совершенно не хотелось, это могло обернуться простудой. А болеть это просто ужасно.
– Надо было на автобусе поехать, – вздохнула Инга, но ведь идти всего-то три квартала, дольше на остановке бы простояла.
В подъезд вбегала уже под начавшим накрапывать дождем, который, стоило ей подняться на два лестничных пролета, перешел в ливень.
– Уф, успела, – выдохнула девушка, продолжая подъем на четвертый этаж. А вот и дверь в квартиру, бывшую когда-то купеческой. Она даже и не знала, что еще остались коммуналки, думала, что такое жилье сейчас встречается только в фильмах. Но нет. Зато близко к работе и не очень далеко от будущего места учебы. Инга готовилась поступать, желая получить высшее образование, а то у нее сейчас только корочки колледжа.
– Колледжи, поназовут тоже, – ворчала бабуля. – Училище и есть. Но, видите ли, сейчас училище – это не престижно.
Инга прошла в свою комнату, вежливо поздоровавшись с соседкой – женщиной за сорок, никогда не снимавшей халат и бигуди и ворчащей по любому поводу.
– Замуж тебе надо, – и в этот раз она не промолчала.
– Обязательно, – с улыбкой ответила Инга, скрываясь в своей комнате. А закрыв дверь, добавила: – Прям бегом бегу.
Хотя кавалер у нее тут был. Странный мужчина от тридцати до сорока, настолько непонятен был его возраст. Род занятий тоже был неопределённым. Инге он все порывался дарить букеты из цветов с ближайших клумб.
Соседа и звали странно – Аристарх. Хотя все в их коммуналке знали, что это псевдоним, потому что мужчина называл себя свободным художником. Быть его музой девушка отказывалась категорически. Скользкий тип, неприятный. Всегда пытается ее то приобнять, то взять за руку, а ее от этих прикосновений аж передергивает.
В общем, Инга старалась с Аристархом не пересекаться. Мало ли что взбредет ему в голову, а справиться с мужчиной, пусть и некрупным, ей не под силу. И дверь в комнату всегда запирала на ключ.
Глава 2
Инга сделал шаг к небольшому шкафу и убрала туда куртку и шапку с шарфом. На маленьком столике стоял электрический чайник, который тут же включила. Горячий чай с печеньем сейчас самое то.
За окном серость и затяжной ливень, в театр ей сегодня уже не нужно. Так что полно времени на рукоделие. Переодевшись в домашний спортивный костюм, Инга, налив чаю, подошла к окну. Смотрела на капли, стекающие по стеклу, и мечтала.
Ей всегда в выдуманном мире нравилось больше, чем в реальном. Там волшебство, эльфы, драконы... Она обожала фэнтези. Эх, жаль, ей не суждено поступить в какую-нибудь магическую академию. Придется учиться в обычном универе.
Полет разыгравшейся фантазии прервал стук в дверь.
– Инга, это Аристарх, – раздался голос соседа. Можно подумать, она может не узнать его голос. – У тебя опять заперто.
– У меня всегда будет заперто, – пробурчала девушка себе под нос и уже громче ответила: – Извини, я занята. Нужно доделать вышивку, не могу отвлечься, – соврала не моргнув глазом.
– Так много работать вредно для молодой девушки, – не унимался Аристарх. – Спину испортишь. И зрение.
– Бу-бу-бу, бу-бу-бу, – Инга подняла взгляд к потолку. – Шел бы к себе, нуделка, – но говорила тихо, чтобы сосед не услышал.
– Так что, давай чаю попьем? – перешел к “активной фазе” Аристарх.
– Говорю же, работы много.
– Я могу развлечь разговором, пока ты вышиваешь. У тебя золотые руки, – раздалось из-за двери.
– Нет, я буду отвлекаться, а вышивка дело тонкое, – Инга уже не знала, как послать его культурно, чтобы сохранить соседские отношения.
– Ладно, зайду тогда в другой раз.
Девушка облегченно выдохнула. Ну вот, чай остыл, пока этот тип ее отвлекал. Поставив кружку на стол, Инга включила ноутбук, нашла фэнтези-сагу и достала вышивание.
Стежок ровно ложился за стежком, рождая цветок невиданной красоты. Через знакомых одна невеста заказала такую вышивку на лиф платья. Серединка цветов будет из бусин, а лепестки окантует бисер. Стеклярусом разошьет веточки.
Под пальцами Инги, ловко нанизывающими бусину за бусиной, рождался сказочный узор. Работа и вправду кропотливая, требующая точности и аккуратности. А еще фильм, который шел фоном, потому что смотрела его раз двадцатый, не мешал в мыслях создавать свою сказку.
Инга легко могла представить себя волшебницей или принцессой, капитаном пиратского корабля или русалкой. Книги и фильмы помогали сбежать от реальности, и за много лет она так привыкла, что теперь просто не могла от этого отказаться. Такую уж защиту выбрала ее психика от выпавших бед. В двадцать лет большинство ее ровесниц легкие и веселые, а Инге иногда кажется, что возраст у нее хорошо за сорок.
– О-ох, – девушка отложила вышивание и потянулась. Часы на ноутбуке показывали начало двенадцатого. Вот так всегда за вышиванием время пролетает незаметно. – Блин, опять без ужина, – досадливо вздохнула она.
Пойти сейчас на кухню будет плохой идеей: в лучшем случае примется ворчать бигудевая соседка, в худшем – притащится Аристарх. Вот уж такого счастья ей не надо! Хорошо, что у нее есть маленький холодильничек в комнате, так что можно сообразить бутерброд. Останется только сходить в ванную и до утра можно нос из комнаты не высовывать.
***
– Инга, уже уходишь? – девушка закатила глаза и раздраженно выдохнула. – Доброе утро! – сиял сосед.
– Да, мне на работу, – рука с ключами застыла над дверной ручкой. Черт, совсем чуть-чуть не успела. – Доброе утро, – оскалилась в улыбке.
– Если подождешь пять минут, я тебя провожу, – предложил Аристарх, вопреки аристократичному имени совсем неаристократично почесывая небольшое пузцо.
