— И когда ты успокоишься? Нрав твой уже поперёк горла стоит у всех, честное слово. И шутки твои несмешные. Тебя же все бояться как огня. Вроде взрослая уже… Эх, вот характер у тебя. Так точно замуж не выйдешь.
— Больно надо мне замуж! – Стукнула я лапой по кувшинке, но легче отчего-то не стало: — Нашёл дуру на выданье.
Мохнатый на это лишь головою покачал:
— И когда ты угомонишься?
— Когда облик свой истинный приму?
— Жди, русалочья моя мелочь, ещё неделя. – Но тут же глянул на меня хитро: — Если ещё чего не натворишь от скуки.
— Ты ещё не очень глубоко в лесу?
— По самую макушку, — поклонился он мне одной головою, приложив руку к груди для эффекта.
Убила бы!
— Шёл бы ты…
— Это куда это, позвольте уточнить, многоуважаемая квакушка, вы меня снова изволите послать? Мне… — Хотел было продолжить изгаляться над мною он, но резко вскочил на ноги и обернулся на только ему слышимый звук, как вдруг воздух разрезало что-то быстрое, воткнувшись в ближайшую от меня кувшинку, отчего я испуганно осела, едва ли сообразив, что только что произошло: — Вот тебе на… Это чего это?
Уж больно близко от меня она просвистела, что аж сердечко в желудочке забилось. Мы оба синхронно уставились на кувшинку, откуда торчала нарушительница спокойствия нашего:
— Не знаю. – Приквакнув, пробормотала я: — Стрела какая-то.
— Красивая больно, стрела эта! – Пробормотал он, и я кивнула ему, ведь стрела и правда была искусно выполнена. Даже рисунок на ней интересный имелся. — И бантик шёлковый пришит.
Я подошла ближе, проведя рукою по гладкой материи ткани, сама не отдавая отчёта в том, что делаю, и затаив дыхание.
— Написано может чего? – Спросил меня Леший, оставаясь на берегу, отчего он мог глядеть на все издалека: — Зачем кому-то такими стрелами по болотам разбрасываться? Я что-то пропустил, и до нас мода на лягушачьи лапки дошла?
— Не смешно, знаешь ли, и отвечая на твой вопрос — нет, ничего не написано. – Покачала головою я недовольно, обернувшись на него: — Как думаешь, тут может оставить ее?
Он глянул на меня удивлённо:
— Ты Болотница или где? Кто же мусор на родном болоте оставлять будет?
— Так это же не мусор?
— Как это не мусор? Мусор, причём самый настоящий!
Кровь моя, какая бы она цветом не была в сей знаменательный момент, вскипела окончательно.
— Эх, запарил ты меня, ирод! Просила же не отчитывать меня и не молоть… — Больно нужны мне были его наставления, особенно в тот момент, и я уж было собралась продолжить свою тираду, как неожиданно он испуганно прошептал, приложив пальцы к губам:
— Тише… — И замер, почти не дыша. Но неожиданно резко сорвался с места, отчего я поражённо уставилась на него:
— Эй, ты куда… — Квакнула я, приметив, как он, обернувшись в белку, взлетел по кроне ясеня, и убежал прочь, да так быстро, что и след простыл. Я так и застыла на своей кувшинке, глядя в ту сторону, куда он смылся, не понимая, какого сбежавшего Лешего тут творится, как вблизи раздался голос.
— Ты говоришь? – Спросил меня парень, чьи ясны очи сияли пуще алмазов, и, наверное, стоило бы промолчать, но…
Но это, батенька, не ко мне.
Оттого я упёрла лапы в бока, недовольно зыркнув на него:
— Нет, квакаю, прикинь! – Два кристалла вылупились на меня вполне себе ошарашенно.
Впрочем, самое интересное только начиналось, ведь давненько на наших топях чужаков не видали. Да и ещё таких…
Глава 2. Знакомство с Царевичем
Эх, хорош… Стоит ли говорить, насколько хорош? А то же я знаю вас, девочек, эх! Косая сажень в плечах да рубашка мокрая от бега, отчего видно все кубики, что имелись в полном наличии. Кудри золотистые, вихрявые, а глаза, что смотрят на меня как на говорящую лягушку, ух… Стойте!
Что-то не то! Я покачала головою, стряхнув этот прекрасный морок с себя.
— Тьфу на тебя, совсем меня запутал!
Морок от моих слов ещё больше озадачился:
— Не понял… — Пробормотал он, наклонив голову, отчего глазёнки, два сапфира засияли ярче: — Ты это мне?
— Нет, дереву позади тебя! – Пошутила я, но парень шутки не понял, тут же отпрыгнув от ясеня позади себя на добрый метр и обернулся, испуганно пробормотав:
— А он тоже говорит?
— Ага, каждый понедельник и вторник в дни приёмов идиотов, — кивнула я серьёзно, глядя на него исподлобья: — Ты всегда такой дурак, или я попала на счастливые часы?
Красный молодец изволил нахмурить ясны очи, но от того стал только краше. Вот как они, эти красны молодцы, делают это? Я от досады даже головою покачала, но он это видно по своему истолковал, сложив руки на груди и недовольно выдав:
— Тьфу ты, зачем пугаешь меня? – Чуть тише добавив себе под нос: — Откуда я знаю, кто у вас тут ещё балакать по-нашему умеет?
Я аж чистым болотным воздухом поперхнулась от такой невиданной наглости.
— Слышь, не плюй на меня! – Пригрозила ему я кулаком, оскалив то, что можно было оскалить на своей морде. Вы никогда не замечали, насколько скуден эмоциональный диапазон лягушки? Не удобно, честно слово, неудобно даже губы поджать.
— Ты первая начала! – Возразил он, вполне обосновано, поэтому за неимением других аргументов, я пробормотала:
— Козел двуногий.
— Лягушка… Лягушка… — Было хотел он мне ответить, но оскорбить меня больше, чем я нынешняя есть, уже не смог, поэтому я хмыкнула, рассмеявшись:
— Ага, я в курсе. Ещё скажи Квакушка до полного комплекта. – Но на том оскорблять друг друга мы и закончили, отчего на болоте повисла удушающая тишина, и я вновь поспешила вернуться к нашей беседе, а то в раз скучно стало: — А ты чего сюда припёрся то, добрый молодец? Откуда будешь? Как звать?
— Иван я, с Новограда, — бросил он и махнул рукою в ту сторону, где чудесен град его был, и наплевав на чистые штаны, уселся на корягу неподалёку у самой кромки воды. Неправильный, ей Богу, неправильный добрый молодец! Такие чудные штаны испачкать изволил.
— Далековато будет, — покачала головою, прикинув расстояние и мысленно пожалев его одеяние, что с первых минут показалось мне излишне нарядным. Золотая тесьма да красный ворот нет-нет, а взгляд притягивали к этим покатым широким плечам… Я раздражённо тряхнула головою, опять успев залипнуть на этого богатыря.
— На лошади не так уж и долго.
— Погулять решил? – Тоже умостилась я на кувшинке рядом, закинув ногу на ногу. А что? Стесняться некого, я же эта, квакушка, верно? Поэтому как хочу, так ноги и задираю.
— Ага, делать мне больше нечего. — Эмоционально откликнулся он тут же, вскинув горячий взгляд, но тут же остыл: — Яга послала.
— Вот те на… Яга? – Я даже поперхнулась от такого заявления, вытаращившись на него как на ненормального. День становился все интересней и интересней. Кто же про Ягу не слышал? Лично я бы и встретиться с ней хотела, но вот только не в таком виде.
— Ага.
— Зачем? – Вполне искренне поинтересовалась я, на что он удивлённо вскинул густые брови:
— А ну да. Вы же тут новости местные не читаете.
— Не читаем, — покачала головою я. Местная газетёнка «СтарХрип» до нас не долетала, а жаль. Говорят, там столько, скажем так, отходов общества, не отмоешься. Я бы разгулялась, если бы у нас тут такая была, а так… Самой себя развлекать надо. А это плохо кончается для меня.
Я как-то даже приуныла от этого.
Но тут голос снова добрый молодец подал, отчего все лишние мысли из головы тут же вылетели:
— Женить нас батюшка царь решил.
Опа, а вот с этого места поподробнее. Я даже привстала с кувшинки, придвинувшись ближе к новоприбывшей элитарной группе, сдерживаясь, чтобы не облизнуться от предвкушения жареного. Когда ещё я настоящего Царевича увижу?
— Кого вас, если не секрет?
— Меня и двух моих братьев старших, — усмехнулся царский мой молодец, и это заставило меня взглянуть на него иным взором.
— Одновременно что ли? Зачем?
— Дешевле один пир устроить, — пожал он плечами, улыбнувшись.
