Я даже опешила от такого заявления.
— Да, Батенька у вас умный дядька я погляжу, — вполне искренне отозвалась я, присвистнув, ведь логика действительно проглядывалась. Это же денег казённых не напасёшься, покуда всем трём отдельные пиры на все миры устраивать надо будет.
— Ага, очень. – Это прозвучало безрадостно как-то, и парня стало и правда жаль.
— Тебе чего, невеста по вкусу не пришлась? Деру дёрнуть изволил, Величество? – Сочувственно спросила я: — Так Баба Яга, так сказать, в миг в мир иной отправит, никакая невеста не достанет.
— Да нет же. – Махнул он рукою, как-то даже испуганно дёрнув правым глазом. Нервничать, его величество, видимо изволил от моих слов, отчего мне только веселее стало: — Сделку батя с ней заключил.
Я от такого даже снова на кувшинку уселась, схватившись за сердце, там, где оно предположительно быть должно:
— Это как?
— Стрелы она заколдовала нам.
— Да ну? – Удивлённо спросила я.
— Что мол к невесте они приведут. Пускаешь куда хочешь, она и летит к невесте. Вжух, только бы стрелу не потерять. Я за своей три дня скакал! Умаялся блин!
— Да ну? – Уже иным тоном проговорила я, успев догадаться к кому его эта стрелушка нынче привела, глянув на неё другим взглядом. Виновница сих приключений, что до того мирно, торчала из кувшинки, успела приобрести иной вид для меня. Эх, бедный, бедный царевич, попал ты милый по самые, так сказать, чресла в эту тресинушку.
— Ага. Ты, кстати, не видела стрелу? — Наконец озадачился он, вполне себе важным вопросом, видно успев обо всем позабыть, увидев говорящую животинку. Я не спешила отвечать ему, а то ещё мало ли сердечко прихватит: — Чего молчишь? Видела?
Я тяжело вздохнула, прежде чем вымолвить:
— Хорошо хоть сидишь, добрый молодец.
— Почему это? – И снова ясны очи блеснули, но на сей раз от вполне обоснованной насторожённости.
— Ржать удобнее тебе будет, — кивнула я: — Да и вдруг в болото упасть изволишь от счастья своего. Утопишься там, а мне потом жить с этим… — Пробормотала я тише.
Глава 3. Первые переговоры
В те секунды я ожидала от Царевича чего угодно, от истерики до побега, но тут он меня удивил, причём весьма нехило. Я бы даже сказала, напугал. Его реакция на то, что судьбинушкою ему предопределённо стать супругом лягушки стало натуральное веселье. Не плач и даже не стенания, понимаете? Сначала прекрасные черты исказились как от гримасы, стоило ему осознать, и он пробормотал что-то типа:
— Чего? Это… чего выходит? – И со вкусом так заржал да так громко, что с истошным испуганным звуком сбежать изволили все цапли. И мне бы порадоваться от того, что врагини мои исчезли, но я как дура продолжала глядеть на него во все глазёнки свои пучеглазые, то и дело успевая выкрикивать:
— Осторожно там трясина! – Или что-то типа. – Ваня, там топь! Глубоко, утонешь! – Пока этот добрый молодец, наплевав на все вокруг катался по травушке, схватившись за живот свой накаченный, да ржал как конь.
— У-у-у! – Снова завопил он, исходясь от очередного приступа. – Я уже представляю батино лицо! – И продолжил смеяться да веселиться, пока темнеть не стало. И только это очевидно заставила его в себя прийти. А иначе и дальше бы веселился от души и в душу, окаянный женишок мой блин.
Я обеспокоенно покачала головою, наблюдая за тем, как он в очередной раз пытаясь успокоиться, усаживается на то самое бревно. Это мы тоже проходили, поэтому веры в его благоразумие уже не осталось, и я ожидала вновь приступа, но благо его не последовало. Царевич, все ещё похихикивая, вытер слезы, пока на губах все так же, как приклеенная застыла сумасшедшая улыбка. Кудри его золотистые ещё больше растрепались, одежда помялась, но от того он ещё милее стал смотреться.
Я тяжело вздохнула, снова сбрасывая этот морок и с надеждой уточнила:
— Успокоился?
— Ага, почти! – Хихикнул он, глянув отчего-то весьма хитро на меня. – Как зовут тебя, наречённая моя? А то я ведь даже не уточнил.
— Руса. – Недовольно пробурчала я, радуясь, что меж нами это чёртово болото. Отчего-то после такой-то истерики Ванечка пугать меня стал как-то. Я его не боялась конечно, но по-иному он раскрылся для меня. Уж больно весёлым оказался…
— Странное имя для лягушки! – Меж тем чистосердечно выдал этот индюк, что аж ударить его захотелось. Я было уже подумала, что он понял все, что и не лягушка я, но оглядев себя поняла, что невозможно это. Как бы он понял? Но все равно не по себе сделалось, уж больно внимательным он оказался:
— У тебя тоже не восторг, но я же молчу! – Раздражённо проговорила я тем временем, сложив лапы на груди, отчего Царевич руки вверх поднять изволил, извиняясь видно тем самым.
— Виноват, не подумал. – И снова отчего-то разулыбался.
— Если ты снова ржать как баран последний вздумал…
— Нет-нет, прости… — Он опустил голову к груди, дабы смешок скрыть: — Просто представил, как весело будет, когда я тебя ко двору приведу!
Я даже дар речи от такого заявления потеряла:
— Ты чего удумал то? – Поперхнулась я чистым болотным воздухом от наглости такой: — Я с тобою никуда не пойду! И…
Но тут Ванечка перебил меня, совсем уж другим тоном заговорив:
— Проси чего угодно, Руса! – И от голоса его аж мурашки по телу прокатились. А взгляд Царевича аж засиял всеми гранями сапфира драгоценного, до того сильным и пронизывающим он был. Ни дать ни взять, Властелин хренов. – Все исполню, любой каприз! Ты же хочешь чего-нибудь? Все чего-то хотят…
— И прям чего угодно я просить могу? Не много ли ты на себя взять решил? – Усмехнулась я, но тут же призадумалась, глядя на него исподлобья. На рожу его до того самодовольную, что сомнения тут же поселились в головушке моей. А ведь, если правда…Эх, на правильную почву его слова упали. Соблазнитель хренов. И правда, было у меня одно желанье, что для него легче лёгкого было. Да и шанс такой, но не по себе как-то стало, поэтому я и решила уточнить: — Серьёзно? Что пожелаю? Прям что угодно?
Он кивнул тут же, улыбнувшись хитренько и коварно:
— Все. Проси чего хочешь.
Я аж дыхание от такой уверенности в его тоне затаила, но мысленно дав себе пощёчину и тут же уточнила:
— Ты ведь понимаешь, что на лягушке тебя никто не женит? – Чисто для справки уточнила я, ведь замуж за него идти я не планировала. Не пара мы, нет. Не бывает такого.
— Понимаю. – Кивнул он, уперев серьёзно руки в бока. Я поглядела на него, уже сомневаясь в Ваничкиной адекватности, спросив наконец прямо:
— Так зачем тебе я? Зачем тащить меня ко двору да людей тешить глупостью этой?
Он весело покачал головою, выдохнув с усмешкой:
— Батеньку моего проучить.
— Чего? – Я аж снова на кувшинку уселась от такого заявления, на что Ваня плечами пожал недовольно:
— Не хочу я жениться, понимаешь? Не на тебе конкретно, а вообще… – Раздражённо выдал он: — Не готов я ко всему этому… браку и капризам женским. Для себя пожить хочу.
— Зачем согласился тогда?
Ваня раздражённо пробубнил:
— А кому охота бездомным крестьянином стать?
— Жёстко. – Присвистнула я.
— Ага. – Он взлохматил свои космы, махнув рукою: — Да и бояре эти… Короче сказали без невесты не возвращаться!
— И ты послушался?
— А чего ещё делать? – Он безрадостно вздохнул, очевидно и правда сильно успев разобидеться на батеньку своего: — Это братьям моим жениться охота было. Сема там в девчонку какую-то втрескаться успел, да, а я-то причём тут? Сначала плюнуть решил, а потом подумал и решил, что и хрен с вами!
А ведь и прав он. Мне отчего так жаль его стало, да и мне его помощь в одном давнишнем деле не помешала бы, а от того я вздохнула, пробормотав:
— Хорошо, я помогу тебе за небольшую услугу. Но ты уверен… — Не могла не уточнить я: — Может ты стрелушку не так пустил?
