Ещё как приятен! Я бы даже сказала, излишне. И чем только бабка думала, оставляя тут этот коктейль из мышц и тестостерона?
А я, между прочим, девушка из вольного демократического мира. Не обременённого особенной моралью. И то, что у меня до двадцати трёх лет никого не было – проблемы исключительно окружающих самцов. Ну не по душе они мне!
– Госпожа? – мягко отвлёк меня от раздумий Бахтияр.
Ох, похоже, во время этих самых раздумий я всего его взглядом ощупала. Ну до чего же хорош!
– Ладно, – вздохнула. – Помоги мне одеться.
А я пока подумаю, чем бы принца отвратить. С фигурой у Миоли всё в порядке, как, впрочем, и у меня. Только выглядела она более худой, прямо голодом заморенной, бледной какой-то.
От этих мыслей сразу же разыгрался аппетит. Где там мой завтрак? Надеюсь, тут есть кофе?
Бахтияр осторожно помог мне избавиться от рубашки и надеть бюстгальтер. Ну хоть не корсет!
Мужское прикосновение покрыло мурашками всю спину и перекинулось на грудь, сползло на живот... Интересно, принц хотя бы в половину так же хорош?
– И как тебя только оставляют с молодыми девицами наедине, да ещё и в таких щекотливых потребностях? – пробормотала я.
2
– На мне рабский запрет причинить девушке что-либо... нехорошее, – отозвался красавчик, и во взгляде промелькнуло нечто... не то чтобы даже сожаление, оно как раз было бы понятным, а словно глубокая печаль.
Правда, лишь на миг. Может, это я приписала ему то, что придумал романтик, давным-давно зажатый в тиски рациональных наблюдений за мужчинами моего мира, но всё же иногда поднимающий голову.
– Ясно, – протянула я.
– Вы будто разочарованы? – спросил раб, изогнув бровь.
Но в глубине его глаз мне почудилась если не насмешка, то во всяком случае предупреждение.
– Ещё как, – отозвалась я мстительно, пытаясь скрыть смущение.
Подняла руку, провела ладонью по рельефным мышцам обнажённой груди.
Ни один мускул не дрогнул на лице Бахтияра, будто он готов был снести что угодно от своих хозяев.
– Какое платье предпочитаете? – спросил вежливо.
– Любое, – пожала я плечами. – На твой вкус.
После чего закрылась в ванной. Не знаю, как у них тут, а мне нужны были утренние процедуры, включая чистку зубов. А желательно – бодрящий утренний душ!
Душа тут не оказалось, ванну я набирать не стала. Но зубную щётку обнаружила.
Итак, принц. С фигурой не повезло. В смысле, повезло, но не применительно к данной конкретной ситуации.
Остаётся...
Я бросила взгляд на свои ноги. Странно, все волоски выщипаны, будто это видно под длинным платьем!
Ну ничего, я новые отращу. Но боюсь, пока он до них доберётся, может случиться непоправимое. Вроде официального предложения, которое мне придётся принять.
Кстати! Зря я, наверное, зубы почистила...
– Бахтияр! – выскочила как была в белье, едва не зашибив красавца дверью. Возле которой он покорно ждал.
– Да, госпожа?
– У вас тут растёт чеснок? – я всмотрелась в него, не будучи уверенной, что он правильно поймёт. Мало ли, какие здесь названия.
– Есть такая пряность, – отозвался раб неуверенно. – Выращивают.
– Отлично! Раздобудь мне несколько головок, пожалуйста!
Ни один принц не сможет воспылать любовью к девице, от которой разит чесноком. И уж точно не полезет её целовать. По-моему, вполне отличный план!
Глянув на раба и получив утвердительный кивок, я приободрилась.
Ещё буду ныть и охать, выносить ему мозг и что там терпеть не могут мужики. Сбежит, как миленький!
Бахтияр выудил из шкафа изумрудное платье. Прямо под цвет глаз. Кстати, в этом мире они тоже зелёные?
Я бросила взгляд в зеркало. Ага. Хотя всё равно кажутся мне какими-то не совсем такими.
И вот эта родинка над губой. Фи.
А, нет, похоже, это мушка!
Приблизившись, я подколупнула тёмный, поблёскивающий наклеенный аксессуар.
– Что вы делаете?! – воскликнул Бахтияр, бросаясь ко мне. – Госпожа Миоли столько денег за неё отдала!
– Было бы за что, – проворчала я, сощёлкнув мушку с пальца.
– Это же последний писк моды, – продолжил раб, будто и не прерывался.
– Если она попробует там, мне, на моё родное тело понаклеивать какой-нибудь дряни, я... все пальцы ей изрежу! – сердито пробормотала я, глянув на своё отражение, будто оно могло передать посыл глупой, гоняющейся за модой девчонке.
– Что вы, как можно, госпожа? – похоже, Бахтияра это не на шутку испугало.
Наверное, в случае чего, с него и шкуру сдерут, что не доглядел. Я покосилась на него.
– Вот видишь, – хмыкнула. – Есть вещи и пострашнее наклеенной мушки.
– И всё-таки сейчас они очень модны в Рутене.
– А вот отсюда поподробнее, – заинтересовалась я. И пока он не начал детально описывать мне модные наклейки для морды, добавила: – Рутен это город?
– Рутена. Наше королевство. Столица – Рут. Где вы сейчас и находитесь. Почти.
– Почти?
– Имение старинного рода Б`Райт расположено в пригороде столицы. Вам принадлежат ещё и угодья.
– Б`Райт? Как интересно... – пробормотала я.
– Что именно показалось вам интересным, госпожа? Хотите осмотреть угодья?
То, что в моём мире я Лучикова. Странное такое совпадение.
– Да нужны они мне триста лет, – отмахнулась. – Мне здесь не жить, по угодьям не кататься.
Мне домой надо! В свою собственную столицу со своим собственным видом из окна.
– Дальше, – попросила. – Как зовут пресловутого принца? Сколько ему лет?
– Его высочество А’Ратав Нортен, наследник древнего рода А’Ратав, который правит вот уже больше трёхсот лет. Его высочеству двадцать четыре года. Единственный ребёнок в семье.
Бахтияр завязал сзади шнуровку на мягко ниспадающем по ногам платье, прочесал мои волосы.
– Думаю, госпожа Эллен за завтраком вам всё расскажет, – улыбнулся.
– А где завтрак?
– В летней столовой в саду, сейчас тепло.
– Летней – это замечательно.
Раб взял из шкафа две туфельки в цвет платья и единым отработанным движением опустился на колени передо мной:
– Позвольте? – произнёс, осторожно поднимая мою босую ногу.
Ох, было что-то в этом волнующее и одновременно смущающее. Такой сильный, красивый мужчина – и в то же время в полном услужении у какой-то старухи.
Я никак не могла избавиться от мысли, какой же он настоящий? Чего хочет?
Одев на меня туфельки, он так же легко, единым плавным движением поднялся.
– Я провожу вас, госпожа.
И уже возле двери чуть притормозил. Произнёс тихо:
– Мне тоже больше нравится без мушки.
– Здорово! – искренне рассмеялась я. Также затормозила у выхода, и, придержав дверные ручки, на которые он положил руки, спросила тихо:
– Бахтияр... а ты надолго в рабстве? Тебя можно как-то освободить?
Его лицо закаменело. Он помедлил – лишь миг, но я заметила. Коснулась его руки.
– Навсегда, госпожа. Даже если бы и была возможность снять рабский ошейник, госпожа Эллен ни за что не отпустила бы меня. Я знаю слишком много семейных тайн.
– Прости, – пробормотала я. Хотелось спросить, как он здесь очутился... но я не рискнула.
– Вы не должны извиняться перед рабом, госпожа, – ровно ответил он, всё же отворяя двери. – Прошу.
Из комнаты мы вышли сразу же на деревянную галерею, которая тянулась вокруг всего дома. С неё же спускались несколько ступеней в сад. Огромный, засаженный деревьями и кустами.
Чуть в глубине, ближе к одному из крыльев дома – видимо там, где кухня, – располагалась шикарная ажурная беседка со столом и креслами.
Как же здесь было... невероятно!
– Кто ухаживает за садом?
– Вы, сиятельная, – с некоторой ехидцей отозвался Бахтияр. В нём уже не осталось и следа эмоций, если они вообще были.
Боюсь, в глубине души всё-таки были. Но мужчина старался удовлетворяться тем, что имеет даже в своём незавидном положении. И явно не терял жизнерадостности.
