же, Владыка Ада, и предстань передо мной! — зазвучало из интерактивной пентаграмы за миг до того, как меня начало утягивать в неё.
И ну блин, серьёзно? Мне вот реально интересно, они что, действительно надеются, что Шеф их навестит? И потом, тоже придумали — “владыка Ада”. Они хоть в курсе, интересно, кого именно вызывают? Так-то одних только Бездн немеряно, а есть ещё тёмные пространства, и боги Хаоса, и боги Порога, которых с натяжкой тоже можно во Владыки Ада записать. Но, даже если остановиться на самом распространённом кандидате на должность, то бишь нашем Шефе, то всё равно у меня есть парочка вопросов. В смысле, про нас, демонов-менеджеров среднего звена, всё относительно понятно. И то мы при случае можем доставить проблемы неосторожному заклинателю, его окружению и населённому пункту среднего размера. А уж про Шефа что говорить-то? Древний и всё такое. В смысле, в какой бы форме он ни явился, это всё равно искривление пространства, и флюиды безумия, заражающие мир вокруг, и много прочих подобных плюшек. И это я уже скромно молчу про шефово чувство юмора, которое может иногда быть в прямом смысле убийственным. Так что иногда мне просто очень хочется, чтобы к этим доморощенным демонологам Шеф действительно пришёл. Он иногда так развлекается: является на какой-то подобный зов сам и смотрит, что получится.
Получается обычно весело. Ну, для Шефа.
Но такое случается редко — Шеф у нас всё же монстр занятой. Обычно отдуваемся мы, рядовые сущи.
Вот как сейчас.
Комната, куда меня нынче призвали, ничего из себя особенного не представляла. Очередной заваленный хламом подвал очередного дома в очередном человеческом муравейнике. Было бы проблемой, не знай мы всех языков всех миров, где ловит наше покрытие.
Пентаграмма была нарисована с минимальным старанием, которое необходимо для вызова кого-то из нашего офиса: однажды наши попытались открыть более широкую выборку, но нас с головой завалило пьяными малолетками, религиозными фанатиками, разного сорта психами и просто ребятами, которые уронили что-то себе на ногу и на фоне этого особо эмоционально высказываются о разного рода “нечистых”.
Так или иначе, но для того, чтобы кого-то из нас вызвать, надо как минимум полчасика покопаться в книгах и интернете, постараться перерисовать пентаграмму и вложить минимальный эмоциональный посыл… Ну, и перспективу для нас, что характерно далеко не для всех. И нужно признать, что сегодняшний наш клиент прошёл этот сверхъестественный отбор — но ни на гран больше того.
Пентаграмма была примитивная, общего действия и к тому же ещё и криво нарисованная. О конкретном имени и воплощении вызываемого демона, обережных символах, запирающих словах, персональном подарке и прочем парень явно даже не слышал. Несчастный мёртвый голубь не в счёт: я почувствовал себя так, как будто мне в подарок преподнесли собрата. От вида крови на перьях моей тотемной птицы затошнило.
Мерзкие. Прав Белаал: какие же эти люди мерзкие.
Но что уж, я не гордый. Просто немного мстительный. Да и вообще, наверное, я благодарить его должен, что он оставил мне так много лазеек: после того, что случилось с Аймом, приятно осознавать свою полную власть над контрагентом-идиотом.
Умирать так-то не хочется.
А значит, время для шоу!
Сначала, как водится, затрепетали свечи. Потом замигало электричество — вечно они меня тащат в места с убогими лампочками под потолком и паршивой проводкой… Потом по комнате разнёсся смех. И наконец тени в центре пентаграммы уплотнились, вырисовывая зубастого и очень милого меня в идеально скроенном деловом костюме. Горящие жёлтым глаза и очерчивающий на полу фигуры хвост прилагались.
Чувак по другую сторону пентаграммы оказался… ну, типичным человеческим величием. То есть, потным мерзким человечком средних лет, лысеющим, дрожащим и жалким даже на вид. Его страх пах неприятно… но ладно, он хотя бы не обосрался. Спасибо за милые малости, так сказать.
А так это частенько случается при первой встрече с нашей клиентурой. Издержки работы, знаете ли.
Я терпеливо ждал, пока человек придет в себя достаточно для разговора. Хотелось добавить ещё спецэффектов, но сердце у парня было не очень, покоцанное безвылазным сидением в офисе, попиванием кофейка и поеданием некачественной жратвы (ага, мой человеческий “брат по разуму” — только в задницу таких братьев). Ему так или иначе жить осталось годиков эдак двадцать, при самых хороших раскладах — но, вытвори я чего-то эдакого, у человека были бы все шансы сдохнуть от инфаркта прямо сейчас. И — неа, это не входило в мои планы. Беса там я стану рисковать гонораром за эту работу! Да, уже видно, что качество материала так себе, и премию за это убожество мне не дадут. Но тем не менее, потенциал у заказа всё равно есть. Вот такие вот мелкие, потные “величия” на самом деле несут в мир так много грязной, но всё ещё пригодной для употребления тёмной энергии, что хватает на поддержку парочки Бездн.
И да, пока контрагент жив и несёт в мир своё дерьмо, с каждой такой сделки мне всё ещё капает неплохой процент.
Так что я дождался, пока сердце человека не начнёт биться в более ровном ритме, и промурлыкал:
— Ну что же, ты добился своего. Я здесь. Так расскажи же мне, зачем ты звал меня.
Голос всегда был моей гордостью. И одной из самых сильных сторон, если честно. Он звучал в будуарах и переговорных комнатах, вливался ядом в уши королей, президентов и министров, шептал из темноты тайны, открывал сокровищницы и выманивал драгоценности… У смертных мало шансов ему сопротивляться. Они боятся его, но они идут на него, как крысы на звуки дудочки. И едва ли этот конкретный смертный мог действительно стать исключением.
Его страх не прошёл, но свернулся в глубине души, как змея. Однажды, на пороге смерти, когда почернеют зеркала, когда шёпот будет раздаваться из каждого угла, а всё, что важно, окажется сожжено до пепла…
Впрочем, как уже было сказано, до этого времени ещё лет двадцать.
Пока что для этого страха не время. Время для алчности, и похоти, и тщеславия. Время для нас.
И я видел, я чуял, как это разгорается в глубине его сущности, вспыхивает, как пламя. Прошли страх и шок, и их заменило понимание, что в его руках теперь огромная сила.
И в какой-то степени так оно и было… Но только в какой-то степени.
— Ну? — напомнил я вкрадчиво. — Я не могу стоять здесь весь день. У тебя есть желание, человек? Ты звал достаточно громко,
