наверно, бабушка извелась вся, гадая, куда я подевалась.
Поднимаю руку, как в школе, когда хотелось взять слово:
— Простите, что перебиваю. Вы не могли бы заказать мне убер? Жаль, у меня с собой нет денег. Но, если вы оставите свой номер телефона, я обязательно все верну.
Гигант криво улыбается и многозначительно смотрит на толпу магов, а те виновато опускают головы. Наконец, ведущий игры или главный лорд — как там их называют в фэнтези? — кивает Дариусу:
— Сопроводи госпожу Даринику до ее покоев.
Я так рада отсюда поскорее исчезнуть, что даже не поправляю крепыша насчет имени. Незнакомцу необязательно знать, что я Вероника, а не Дариника. Маг тоже с явным облегчением бросается в мою сторону и, видя, как я покачиваюсь, учтиво предлагает мне руку для опоры.
— Господин Дариус! — влетает ему в спину ледяной голос.
— Да?
— Вы уже умеете отращивать руки?
— Н-нет, — напрягается мой провожатый.
— Тогда почему провоцируете меня выдернуть единственные экземпляры, что у вас есть в наличии?
Предложенная рука мигом оказывается прижатой к туловищу хозяина.
А мне в который раз хочется протереть глаза, чтобы стряхнуть с радужки попавшую на нее картинку.
Быстрей бы домой!
Обниму бабушку, расскажу ей… Нет, ничего рассказывать не буду, чтобы не волновать лишний раз. Просто обниму покрепче, напьюсь чая с мятой и пойду учить анатомию крупного рогатого скота.
Вся в своих мыслях выхожу из зала вслед за «магом».
Стоит нам углубиться в просторные, мраморные коридоры, украшенные колоннами, цветами и женскими статуями, как Дариус склоняется ко мне и взахлеб шепчет:
— У нас мало времени, иномирянка. Я знаю, кто вы и откуда.
— Хорошо, — беспечно отзываюсь. — Значит, сможете объяснить водителю, куда меня везти.
Странный взгляд черных глаз, злой, пронзительный прошивает насквозь. Я вдруг отчетливо понимаю, что он никакому водителю ничего объяснять не собирается. От моего спутника снова доносится череда бессмысленных слов:
— Поймите, у меня не оставалось другого выхода. На сегодняшнем сеансе память Дариники стерли бы окончательно. Без возможности восстановления. Понимаете? Это конец всему. Пришлось ее душу заменить на вашу. А потом верну вас обеих на место… если получится.
— Уважаемый, — отзываюсь спокойно, тщетно силясь не пропустить в себя отчаяние, которым хлещет мой спутник. — Я в ваши игры не играю. Мне надо домой. И чтоб не «если получится», а наверняка!
— Забудьте про «домой», — шипит мужчина. — И услышьте меня, наконец! Если узнают о подмене, нас казнят. Меня, как предателя, а вас, как самозванку. Или как шпионку с Севера! Вам не понравится четвертование, обещаю!
— Прекратите меня запугивать! — всплескиваю руками. — То, что вы разрешаете стращать себя выдернутыми конечностями, не означает, что я позволю относиться к себе точно также.
— Вы не понимаете, о чем говорите! — почти рычит.
— Это… сильный аргумент, — не удерживаюсь от шпильки. — Сразу обозначающий, кто тут все понимает.
Мужчина замедляет ход, зарывается лицом в ладони и шепчет:
— Безнадежно глуха… О, трехликий, что мне делать с той, кого ты избрал на роль невесты?
— Не надо со мной ничего делать. Просто вызовите мне убер, — подсказываю, как маленькому ребенку. — А дальше я как-нибудь сама доберусь до дома, без вашей пресловутой магии, — слово «магии» я произношу с очень выразительным сарказмом.
Вдруг он начинает лопотать, как безумный:
— Магия, магия, магия, ну конечно! — он задирает лицо к расписному потолку. — Благодарю за подсказку!
Останавливается около огромной золоченой статуи с женскими очертаниями, вынуждая меня притормозить. Ведь без сопровождающего я не найду выход из этого лабиринта музейного великолепия. Здесь можно неделями бродить по просторным коридорам, пока не умрешь от жажды или нового приступа удушья рядом с какой-нибудь роскошной вазой.
Мужчина что-то шепчет, щелкает пальцами и над его раскрытой ладонью разгорается пламя. Хм. Занятный фокус.
Завороженно наблюдаю за ручным костерком.
Как он это проделал? Приближаю руку пламени и тут же отдергиваю. Горячо!
Профессионально, аж не подкопаешься!
— А с водичкой так можете?
Мужчина гасит пламя, опять что-то шепчет и над его ладонью набухает капля, за несколько секунд достигая размеров мандаринки. Странно. Жидкость парит в воздухе, преломляя свет от свечей и не разливаясь. Я втыкаю в нее палец и тут же вытаскиваю обратно мокрым.
Фокусы на заказ — это уже следующий уровень сложности.
Я бы решила, что это иллюзия, что меня загипнотизировали, но только я не поддаюсь гипнозу, и это доказано на многолетней практике.
И цыганки на вокзале пытались заболтать, и на сеансы я ходила к крутому специалисту, чтобы тот убрал у меня кошмары. Безуспешно, кстати. И выступление у знаменитого гипнотизера посетила. Вышла на сцену и… подмочила репутацию звезды гипноза своим нежеланием танцевать сальсу без музыки и срывать со сцены несуществующие цветы.
— Ладно, — вконец наглею. — С водой и огнем вы ловко управляетесь, признаю. А с воздухом работать умеете?
Мой провожатый сердито хмурится, и меня тотчас сдувает с ног штормовой порыв ветра. Уж таких сквозняков в этом замкнутом пространстве точно возникнуть не могло!
— Убедились? — шипит. — Или еще что-нибудь показать? Могу вас в камень вогнать, хотите?
— Нет, достаточно, — поднимаюсь с холодного, гладкого мрамора, кряхтя и потирая ушибленный зад. — Вы первый и единственный, кому удалось манипулировать моим сознанием… но все же попрошу довести меня до выхода и вызвать такси.
— Вот упрямица! — бурчит «маг». — Не будет вам выхода из дворца. Я веду вас в спальню Дариники. Там ее кровать, ее наряды, ее духи, ее белье. У вас больше нет ничего из прошлой жизни. У вас даже тела старого нет, понимаете? Взгляните на свои руки!
Вспоминаю реплику из какого-то старого фильма. «Ты думаешь, это воздухом ты дышишь?»
Предложение взглянуть на свои руки звучит жутковато. Будто мне предстоит открыть дверь в собственную спальню, за которой прячется то ли монстр, то ли аниматор с конфетами.
Поднимаю руки тыльной стороной вверх и ошарашенно на них таращусь.
Мои пальцы, коротенькие и пухлые, всегда вызывали у меня досаду. Если «похудеть» свою фигуру было можно грамотным питанием и тренировками, то на крестьянские пальцы ни питание, ни спорт не действовали. Их не сильно облагораживал даже дорогой, изысканный маникюр.
А сейчас у меня длинные, тонкие пальцы. Аристократичные, такие, о которых всегда мечтала. И ногти идеальной овальной формы с нежно-розовыми лунками. И кожа покрыта легким загаром, о котором я в февральском севере давно уже забыла.
— Зеркало! — требую у «мага».
— В вашей спальне, — отзывается тот и бросается к следующему повороту, на ходу оборачиваясь. — Ну же! Догоняйте!
Мы несемся по мраморным плитам и сворачиваем бесчисленное количество раз,
