прежде, чем оказываемся перед двустворчатой дверью, скорее, напоминающей ворота.
Бросаю вопросительный взгляд на мага. Что дальше?
— Приложитесь правой ладонью, — Дариус указывает на круглую выемку на том уровне, где должна по идее быть ручка.
— Приложиться — в смысле толкнуть?
— Приложиться — в смысле положите ладонь на поверхность.
Делаю, что велят, хотя очень хочется взбрыкнуть на его нетерпеливый тон. По сути, я ведь мотаюсь по неизвестному дворцу с неизвестным мне типом сразу после того, как чуть не умерла. Мог бы понять, что в такой ситуации допустимо слегка тупить.
Прикладываю ладонь и обе створки медленно, с достоинством разъезжаются. Мы с Дариусом врываемся внутрь и… каменеем.
У правой стены, частично скрытая полупрозрачным балдахином и кроватью, стоит женщина, ухоженная и не уступающая красоте Белуччи. С точеной фигурой, несмотря на зрелый возраст. Темные косы уложены на голове изящной короной. Это ее золоченые статуи измозолили мне глаза, пока я хвостиком следовала за магом. Уставившись на неожиданную гостью, я не сразу замечаю странное поведение Дариуса. Он рухнул на одно колено, будто намереваясь предложить женщине руку и сердце. Обезумел, наверно. Или заигрался.
— Моя королева, — с придыханием произносит маг, низко склонив голову, тут же, косится на меня:
— Встань на колено!
От него сейчас так сильно пахнет страхом… нет, даже животным ужасом, что я, видно, его надышавшись, вдруг сама поддаюсь панике и припадаю на одно колено, убедительно копируя мужскую фигуру.
— Моя королева, — повторяю дурацкую абракадабру, низко склонившись.
Если Дариус боится эту тетку сильнее, чем местечкового тирана, то я тоже ее поостерегусь.
— Дариус, милый, разве так проявляют уважение? — раздается рядом нежное воркование. — С каких пор вторжение в спальню королевской невестки является знаком уважения к королеве?
— Прошу прощения, — шепчет Дариус, слегка зеленея. — Это недоразумение.
— Ты прав. Ты одно сплошное недоразумение, — воркует нежный голос. — Запомни раз и навсегда. Тебе нечего делать в покоях невесты моего сына. Запомнил?
— Да, моя королева, — бормочет маг.
— Ты же не хочешь оказаться отрезанным от таранита?
— Нет, моя королева, — краем глаза вижу, что парень зеленеет еще больше.
— Тогда ступай.
— Благодарю вас. Вы очень добры.
И Дариус капитулирует, оставляя меня без защиты на растерзание ферзя.
****
****
Четверть часа спустя.
— Простите, мой принц. Мне не удалось усыпить их подозрения.
— Риск оправдан. Ничего.
— Мой принц, как только вы приблизитесь к вашей избранной, вас схватят невидимые. Я чувствую их присутствие в каждой тени. Они не только следуют за королевой, они теперь повсюду!
— Ты знаешь лучше меня, Дариус. Выбора нет. Мы обсуждали десятки раз.
— Выбор есть, мой принц, — на этой мысли сознание мага сбилось в ком отчаяния, едва не разорвав хрупкую ментальную связь.
Ведь созревшее предложение даже в своей голове выглядело неоднозначно, а уж осмысленное принцу… С трудом вернул себе спокойствие, укрепил связующие их ментальные нити и продолжил:
— Когда вы выйдете наружу, я смогу заманить Даринику на южную стену, завернуть ее в защитный пузырь и скинуть вниз, сквозь огонь, прямо вам в руки. Она не пострадает, клянусь.
— И?
— Вы увезете ее на Север и сделаете своей женой.
— Она должна поехать со мной добровольно. Если ее выкрасть, связи не возникнет. Без связи ничего не имеет смысла.
— Но мой принц! Связь может обойтись вам слишком дорого! Согласно пророчеству вы должны спуститься в бездонную пропасть, чтобы подняться оттуда вместе с избранной. Я, смею надеяться, немного изучил южан и боюсь, ваша избранная не захочет спускаться в пропасть. Южане — народ, избалованный комфортом, вы же знаете…
Едва не добавил про себя, а уж от иномирян и вовсе не понятно, что ждать, но вовремя пригасил мысль…
— Чуть больше веры, мой друг, никому из нас не помешает.
— Но вы не можете так рисковать собой!
— Могу и буду, — отрезал Йемрен. — Это все?
Чувствуя, как подкатывает к горлу ком, Дариус снова попробовал собрать воедино осколки самообладания. Наконец, мысленно произнес:
— Ваша судьба — это моя судьба. Я поддержу вас в любом решении, мой принц. Да исполнится пророчество и да защитит вас Трехликий!
Дариус отключился от ментального общения и закрыл лицо вспотевшими ладонями. Если принц Йемрен прознает, что натворил маг, то убьет.
Просто его убьет.
— Ох, дорогая, поднимайся! — властная тетка выдергивает меня с пола маленькой, но сильной рукой. Очень вовремя — за несколько минут стояния на твердом у меня успело разныться колено. Едва удерживаюсь, чтобы не застонать. — Прогуляемся по стене! Думаю, свежий воздух нам обеим не помешает.
Секунду-другую пытаюсь представить, как они тут гуляют по стене. Может, аттракцион какой-нибудь с канатами? Затем поспешно киваю:
— Да, моя королева!
Я старательно вживаюсь в роль верной подданной. Молчу о том, что мне хочется есть и пить. И что ходить в мокром вообще-то неприятно. И что я, уставшая от незнакомцев, предпочла бы уединиться, причем желательно растекшись по кровати. Это все мелочи жизни. Главное, сохранить эту самую жизнь и найти дорогу домой.
Королева выходит из комнаты первой и нетерпеливо переминается, пока я прихлопываю ладошкой выемку, запирая за собой дверь. Как она попала в мою комнату, спрашивать не рискую. Затем мы опять идем куда-то по огромным, богато отделанным коридорам, поддерживая вполне себе светскую беседу о здоровье.
— Как самочувствие? Я слышала, во время сеанса у целителей что-то пошло не так?
— Вообще-то да. Я теперь немного путаюсь в происходящем… — признаюсь, упирая взгляд в мраморный пол.
Это единственное, что мне остается, — меньше говорить и больше слушать. Я могла бы, конечно, снова просить себе убер, но на указательном пальце до сих пор ноет ожог от ручного пламени Дариуса. Обычные иллюзии ожогов не оставляют. И совершенно чужая форма рук не появляется на ровном месте. В нынешней жизни все идет не так, обнуляя тем самым старые нейронные связи. Время создавать новые.
— Девочка моя, — тетка подходит близко-близко, обдавая тонким запахом духов и приноравливаясь к моему шагу, будто закадычная подружка. — Я тебя прекрасно понимаю. Мой Кейрон хороший мальчик, умный, красивый, но такой мужлан! Весь в отца. Но это не беда. Я научу тебя обуздывать его дракона. Мы, женщины, просто обязаны помогать друг другу, — тонкими пальцами она приподнимает мой подбородок, заставляя встретиться с ней взглядом. — Ибо если не мы, то кто нам поможет?
Ее глаза, темно-карие, почти не отличаются от зрачков, и этим производят жутковатое впечатление, особенно в мерцающем свете свечей. Будто говоришь с живой, непроницаемой маской, что проникает вглубь твоей души и роется в мыслях, как в собственном шкафу, ни капли
