Как он сегодня сказал?
«Мне хотелось бы, чтобы той ночи никогда не было».
Пусть будет так.
3
Берт
Если бы ещё несколько месяцев назад кто-нибудь сообщил Берту Арманиусу, что он начнёт радоваться своим обязанностям ректора, он бы не поверил. Столько лет бегать от них — и в итоге с ними один на один и остаться.
Даже на заместителя теперь не понадеешься — Велмар Агрирус погиб во время Дня Альганны, и пусть он был предателем, Арманиусу было его жаль. Он слишком хорошо помнил, каким был его высочество Аарон, поэтому осознавал, что у тех, кого выбирал принц в качестве сообщников, порой просто не оставалось выбора. Точнее, выбор был, но весьма незавидный.
Берт погрузился в ректорство с головой сразу после Дня Альганны, даже толком не дожидаясь окончания каникул. Каникулы — они всё же для студентов, а у преподавателей и руководящего состава всегда есть работа. У Берта она была даже в тройной степени, поскольку ему ещё было необходимо найти себе нового заместителя. Учитывая тот факт, что преподавание и административная работа — это совсем не одно и то же, пришлось попотеть, перебирая кандидатов. Причём несколько человек — из тех, про кого Арманиус думал изначально, — как услышали о смерти Велмара, так сразу сообщили, что на место его не претендуют ни за какие коврижки. Вот и пришлось голову ломать, пока работа окончательно не встала.
В итоге, утвердив в должности проректора одного из старейших преподавателей артефакторики — архимага Розу Салтон, — Берт впервые в жизни почувствовал удовлетворение не из-за своих обязанностей охранителя, а от работы в университете. И даже начал подумывать о том, а не взять ли ему на следующий год курс преподавания по боевой или охранительной магии? И дал себе зарок: если вернёт статус архимагистра, то на самом деле будет преподавать, благо, знания и опыт имеются. А если не вернёт… Значит, продолжит заниматься одной административной работой.
Очень помогала Эрта — секретарь, с которой Арманиус раньше разговаривал в лучшем случае раз в месяц. Теперь он общался с этой девушкой почти каждый день, не считая выходные (впрочем, по выходным тоже бывало), и не мог не признать — с секретарём ему сказочно повезло. Хотя он ясно видел, что Эрта изначально отнеслась к новости о том, что Берт теперь будет полноценным ректором, весьма скептически. Но постепенно её настроение изменилось, и она начала смотреть на Арманиуса почти с благоговением. Особенно когда он при ней начал строить пространственный лифт.
— Архимагистр?.. — выдохнула секретарь в тот день, тараща глаза. — Вы… можете… но ваш резерв!..
— Что вас смущает, Эрта? — Берт иронично поднял брови. — Не вы ли однажды расхваливали мне мою будущую жену? Она тоже умеет строить пространственные лифты, несмотря на свой мизерный резерв.
— С Эн всё ясно, — махнула рукой секретарь. — Но она родилась такой, архимагистр. Гораздо проще быть кем-то с рождения, чем меняться потом, будучи уже состоявшимся человеком. Я не думала, что вы способны творить магию, после того, что случилось. Несмотря на статус архимагистра.
— Думала, его оставили мне из вежливости?
Эрта смущённо кивнула и нервно поправила тёмный пучок на затылке.
— Не уверен, что наш император способен на поступки исключительно из вежливости, — пошутил в тот день Берт, достроил пространственный лифт и перенёсся по месту назначения.
Да, с того дня Эрта серьёзно переменилась к Арманиусу. И порой, наблюдая за её круглыми глазами — неизменную реакцию на колдовство Берта, — он думал, что нечто подобное ждёт многих из его окружения. И нужно привыкать к тому, что все будут восхищаться его способностью творить магию при низком резерве энергетического контура.
Возможно, Берту тоже нужно было гордиться подобным, но не получалось. Наоборот — он чувствовал себя униженным.
.
На следующий день после того, как возле Императорского музея вспыхнула портальная ловушка, в университете случилась массовая драка. Арманиус плоховато помнил историю университета, но вроде бы последние лет триста ничего подобного не происходило. Конечно, аристократия и нетитулованные всегда конфликтовали друг с другом, но чтобы нетитулованные собирались и шли бить аристократов организованно — такого не было.
Берт ощутил неладное родовой магией. Магия Дома всегда подсказывала ему, что происходит на территории университета, и, осознав, что для раннего утра перед общежитием собралась слишком большая толпа, Арманиус немедленно отправился на работу.
Университет поглощает лишнюю магию, собирая её в себе, функционируя как батарейка — но, к сожалению, он не способен защищать тех, на кого эта магия направляется. Поэтому на его территории всегда находилась охрана, но в то утро и охранники, бывшие сплошь нетитулованными, решили закрыть на всё глаза.
Берту понадобилось время, чтобы добраться до общежития, поэтому совсем без пострадавших не обошлось, но серьёзных повреждений ни у кого не было. И потом, загоняя студентов в актовый зал и читая им лекцию по самоуважению и недопустимости подобного поведения, Арманиус неожиданно ощутил странное.
Он работал охранителям не один десяток лет — и каждый раз, находясь на севере и борясь с демонами, чувствовал себя на своём месте. А вот в университете это ощущение пропадало. Здесь Берт всегда чувствовал себя чужим, каким-то самозванцем, занявшим чужое место.
Но в то утро, выступая перед хмурыми студентами, Арманиус вдруг осознал, что находится именно там, где должен находиться. Делает то, что нужно делать. И никто не справится с этой работой лучше, чем он.
«Никто не справится с этой работой лучше, чем я», — произнёс он мысленно и даже едва заметно усмехнулся подобной мысли.
Когда-то Арманиуса называли демонски плохим ректором. Но, может, пройдёт время — и начнут называть демонски хорошим?
По крайней мере удовлетворение от своей работы Берт уже был способен получать. Значит, он на правильном пути.
4
Берт
Когда Эн спала, лицо у неё казалось необычайно детским. Исчезало вечно упрямое выражение, разглаживались черты, приоткрывались решительно сжатые губы — Берт не мог не любоваться на жену. Он часто засыпал вот так: глядя на Эн, которая давно видела десятый сон, и её лицо ласково освещал свет фонарей, льющийся с Дворцовой набережной.
Несмотря на то, что они жили вместе всего ничего, несколько месяцев, Берт уже не представлял своей жизни без Эн. Он чувствовал себя мозаикой, в которой настолько долго не хватало деталей, что она давно воспринималась цельной, несмотря на то, что на самом деле была дырявой. Но потом детали нашлись, крепко встали на место — и теперь странно было вспоминать тот период, когда пустота воспринималась нормой.
И Берт ни разу не пожалел о своём решении. Если бы было нужно отдать свой дар ради памяти Эн ещё раз — он бы сделал это, не колеблясь.
Пожалуй, только одна вещь омрачала их совместное счастье. Берту всё время хотелось быть с Эн на равных, соответствовать её силе духа и таланту.
Но пока он считал, что проигрывает ей во всём.
.
Свадьбу они сыграли через неделю после принятия закона о титулах — первыми в Альганне, и тем более в столице. Делать торжество пышным Эн отказалась наотрез, так же, как и быть в белом платье, поэтому гостей на свадьбе было немного, а платье у невесты было нежно-изумрудным — в цвет её глаз. В руки Эн взяла букет из мелких белых роз — как она пошутила: «Пусть хотя бы что-то у меня будет белым!»
Сам же Берт надел серый костюм из тонкой шерсти и белую рубашку. Вообще охранителям полагалось жениться в парадном мундире — чёрном с серебром, — но Арманиус больше не считал себя охранителем.
Его высочества Арчибальда на свадьбе не было, так же, как и императора. Однако оба прислали подарки — цветы и крупные суммы денег, которые можно было потратить на усмотрение молодожёнов. Эн, узнав об этом, вздохнула с облегчением — ей не хотелось видеть на своей свадьбе ни Арена, ни Арчибальда, но отказать им было нельзя, Альго всё-таки. И не пригласить изначально тоже было невозможно. Поэтому, получив официальное уведомление от дворцовой канцелярии, что императора и его двоюродного брата на торжестве не будет, Эн обрадовалась. Берту её реакция казалась немного забавной — ему самому было безразлично, придут Арен и Арчибальд или нет. Соперничество с братом императора за Эн Берт давно пережил, а со своеобразным характером Арена смирился много лет назад — ещё когда будущий император ухаживал за Агатой. Однако Эн до сих пор было неловко перед Арчибальдом за свой отказ, а к Арену она просто настороженно относилась. Без той неприязни, что Берт наблюдал в ней в самом начале, но и без особенной симпатии. Арен для Эн был человеком, которого уважаешь, но в любой момент ждёшь от него какую-нибудь неприятность.
