Жар, переполнявший ее тело, был настолько силен, что Эстелла просто таяла. И каждое прикосновение его рук и губ еще сильнее разжигали огонь в ее крови.
Эстелла нежно стонала, задерживая дыхание. Сердце Роба бешено стучало от этого. Он ничего не видел, ослепленный пламенным желанием. Никогда еще лорд Кэмерон не желал ни одну женщину так отчаянно, так страстно.
— Останься со мной, Эстелла, — прошептал он прямо в ее губы, — останься в эту ночь.
— Нет, подожди… Я не могу… — Эстелла положила руку Робу на грудь, отчаянно стараясь быть благоразумной. Но она была способна думать лишь о нем. О том, как его глаза, страстные, горящие, смотрят на нее. О том, как его большие натруженные руки ласкают ее тело. Она могла чувствовать только вкус его губ. Терпкий, загадочный, ни на что не похожий вкус. Ей был нужен он, его объятия, его ласки, заставляющие слабеть от страсти.
— Я не могу ждать… И не хочу ждать, — роб притянул ее к себе и продолжал целовать, пока у нее не перехватило дыхание. — И ты тоже не хочешь этого. Признайся!
Она молчала.
Роб продолжил наступление:
— Если ты прикажешь мне остановиться, я послушаюсь тебя, хотя, клянусь, это убьет меня. Скажи мне, Эстелла. Прикажи. Скажи мне, что ты этого не хочешь…
Под своей ладонью она ощущала биение его сердца. Оно стучало так же бешено, так же неровно, как и ее собственное. Он хотел ее. Хотел ее! Эта мысль росла и крепла в ней, пока Эстелле не показалось, что ее сердце вот-вот разорвется. И правдой было то, что она тоже хотела Роба, отчаянно хотела.
В тишине ночи Роб ждал ее ответа. Вся его судьба зависела от того, что скажет Эстелла.
Из ее груди вырвался долгий глубокий вздох:
— Я не могу сказать, что не хочу этого… Это было бы ложью.
Роб вспомнил, что нужно дышать. Голос его стал спокойнее, он улыбнулся:
— Хвала небесам!
Кэмерон прикоснулся своими жадными, изголодавшимися губами к ее губам… Это был его праздник.
Эстелла никогда не встречала мужчину, который бы наслаждался ее губами так, словно они были изысканным блюдом… Роб задержался над ними, вбирая в себя их вкус до последней капли, затем перешел на ее подбородок, потом еще ниже, осыпая горячими долгими поцелуями длинную шею девушки.
— О Роб… — эти слова были скорее вздохом, чем шепотом.
Его губы вновь нашли ее рот, и Роб целовал ее, пока они оба не начали задыхаться.
Со стоном наслаждения Эстелла обняла его, прижалась всем телом, отвечая на поцелуи Роба с такой страстью, в которую ей самой было трудно поверить. Она бы никогда не подумала, что может быть такой жадной… Ей хотелось ощутить, попробовать на вкус и насладиться каждым его поцелуем, каждой лаской, каждым прикосновением.
Его запах переполнял Эстеллу, он кружил голову и дарил наслаждение. В ее чопорном практичном мире так редко удавалось найти время, чтобы потакать своим желаниям. Вместо ужинов и свиданий у нее были практические занятия и семинары. Вместо цветов и конфет — конспекты и экзамены. Но теперь — теперь Эстелле представилась возможность порадовать свое сердце, сердце женщины. Благодаря Робу она могла получить все, чего хотела ее душа. Все ее счастье было заключено в этом мужчине. В этот миг. И этот вкус, этот аромат были только началом.
Ее пальцы неловко путались в пуговицах его рубашки. Она изнывала от нетерпения, стремясь поскорее прикоснуться к этому сильному мускулистому телу, которое уже довелось ей видеть сегодня. Эстелла спустила рубашку с плеч Роба и позволила своим рукам скользить по его груди, наслаждаясь ощущением упругих мышц под ладонями.
Она ощутила прохладу ночного воздуха, когда его пальцы потянули за язычок молнии на ее платье. Оно соскользнуло с ее плеч и мягко опустилось к ее ногам.
— Какой сюрприз, Эстелла! — в голосе Роба слышалась радость, когда он обнаружил, что под одеждой у нее ничего не было. — Кто бы мог тебя в этом заподозрить?
Она невольно засмеялась вместе с ним, удивляясь тому, что они способны смеяться в такой момент:
— Думаю, что вину следует возложить на твои плечи, Роб. Ты заставил меня почувствовать себя женщиной.
— Ты и есть женщина. Прекрасная… — он принялся осыпать поцелуями плечи Эстеллы, — желанная… — губы Роба спустились ниже, к ключицам, — совершенно фантастическая женщина… — с рычанием, которое больше напоминало звериное, он охватил губами ее затвердевший сосок.
Сладостная истома дрожью отозвалась во всем ее теле; Эстелла боролась с нахлынувшими чувствами. Все, что ей оставалось, это держаться, пока волна за волной желание накатывало на нее.
Каждый поцелуй, каждое нежное прикосновение его языка заставляли Эстеллу подниматься все выше и выше, пока она не поняла, что вот-вот умрет от наслаждения…
Девушка прижималась к нему, слабея, боясь, что ее ноги в любую секунду могут предательски подкоситься. Почувствовав ее состояние, Роб опустил Эстеллу на одеяло и лег рядом с ней.
Несмотря на ночную прохладу, ее тело было горячим и влажным. Оно трепетало от прикосновений его больших ищущих рук.
Роб никак не мог утолить свое желание целовать эту мягкую нежную кожу… Никогда прежде он не чувствовал себя настолько возбужденным. Ему приходилось бороться с яростным желанием овладеть Эстеллой немедленно. Страсть пульсировала и билась в нем, грозя разорвать душу на части. Все же Роб держался, желая большего… желая заполучить все без остатка.
— Роб, я… — Эстелла внезапно вздрогнула, когда своим языком Роб заставил ее воспарить в небеса. Это было самое невероятное ощущение в мире, и все, на что она была способна, это сжать руками одеяло под собой, ощущая, как шуршит и пересыпается солома. Она достигла первого пика блаженства.
Именно такой Роб и хотел ее любить — извивающейся, со ставшими вдруг огромными глазами, с бешено колотящимся сердцем в груди и его именем на устах… Только его именем.
— Роб, пожалуйста… Я хочу…
— Тсс! — одним горячим жадным поцелуем он заставил Эстеллу замолчать. — Я знаю, любовь моя. Я тоже не могу ждать ни секунды. — Роб приподнялся над ней, борясь с неистовым желанием поглотить ее всю без остатка.
И когда он вошел в нее, Эстелла охватила его всем телом и начала двигаться под ним, все быстрее и быстрее, взлетая так высоко, что они и вообразить себе не могли…
Откуда бралась эта сила, эта неудержимая энергия, которая захватила их своим неистовым пламенем?
Их тела двигались вместе, их сердца бешено стучали, дыхание обжигал огонь, а они поднимались все выше и выше, пока не достали до луны… и не взорвались ослепительным звездным фейерверком…
— Ты и в самом деле принесла ужин? — Роб сидел, опершись о грубые деревянные доски пустого стойла. Эстелла открыла корзинку и достала бутылку охлажденного шампанского, икру, поджаренные ломтики хлеба, превосходный ростбиф, уложенный между свежими булочками, и восхитительные крохотные фруктовые пирожные.
