Служитель магии наконец-то подошёл к алтарю и занял почётное место. Он долго и нудно что-то говорил о браке и об ответственности мужа и жены друг перед другом, о том, что магия скрепляет влюблённые сердца и что истинная любовь подарит молодожёнам счастье и детей.
Пока он бубнил, Ник снова посмотрел на меня. Я почувствовала ту боль, которая жжёт его сердце и, думаю, что он тоже почувствовал мою боль. Его губы дрогнули, глаза наполнились любовью.
Мне показалось, что весь мир замер. Мы с Ником были одни. Будто нас выбросило из времени и пространства. Наши души потянулись друг к другу и переплелись, а сердца стали биться в унисон.
— Объединяю судьбы, объединяю души, объединяю влюблённые сердца! — возвестил служитель магии, закончив обряд бракосочетания.
Отчего-то я восприняла его слова так, будто он обращался к нам с Ником. И вроде как почувствовала то самое объединение, о котором говорил служитель.
В тот же миг раздался оглушительный звук фанфар.
Мы с Ником вздрогнули, словно вернувшись в реальность. В этот момент всё стало другим, будто мы прошли через что-то, меняющее нас. Теперь я знала, что Ник понял то, что я всё ещё люблю его, а я поняла, что он стал мужем другой женщины. Всё это закружило меня в вихре отчаяния. Я часто задышала, но мир вокруг меня поплыл и начал размываться. Чтобы не упасть на пол, я навалилась на своего спутника, тот принял меня в объятия, и я потеряла сознание…
Глава 18
Очнулась я в знакомой до боли темнице. Та же несгораемая свеча коптила потолок, та же несвежая солома валялась в углу, а я лежала на ней. Вот так сюрприз! Вместо обещанной свободы и возвращения домой, я снова пленница королевы. Если она выполняет так все свои обещания, то пора волноваться за судьбу моих родных.
Перевернувшись на бок, я скорчилась от головной боли. Вспомнила свадьбу Ника и заскулила, как побитая собака.
— Ну что, пришла в себя? — раздался женский голос, и я увидела стоящую возле двери женщину, которая прежде приносила мне сюда еду. — Ишь, что удумала! Прямо на свадьбе сознание потеряла! Хорошо, что все подумали, будто ты от радости прижалась к своему кавалеру. Церемония к концу подходила, поэтому никто не стал дожидаться, когда ты соизволишь уйти из мужских объятий.
— Неужели всё так выглядело? — ужаснулась я, прошептав себе под нос.
Но моя тюремщица услышала это, хоть для её ушей мои слова не предназначались.
— Да-да, именно так. Увидев, как ты ищешь внимание спутника, принц с презрением отвернулся и увёл жену из зала. Кажется, даже король поморщился, видя такое поведение.
— А вам-то откуда всё известно? — не поняла я. — Не верю, что вы были в числе приглашённых!
— Глупенькая, — снисходительно сказала она. — Свадьба во всех зеркалах мира была видна! Так что все на свете видели, что происходило на свадьбе!
— Если так, то почему зеркала уделили столько внимания мне — никому не известной гостье?
Повисла пауза, после чего моя надзирательница, заметила:
— А ты чего хотела? Зеркала отображали то молодожёнов, то их родителей. А ты сидела сзади короля и королевы, вот и оказалась в центре внимания.
В этот момент я поняла, что королева специально выбрала для меня такое место, чтобы выставить на всеобщее обозрение мою боль и переживания. Вот уж стерва от кончиков ногтей до кончиков волос!
— Почему меня снова заперли здесь? — перевела я разговор на другую тему, не желая больше вспоминать злосчастную свадьбу. — Королева обещала мне свободу.
Женщина потопталась, будто не зная, что ответить, а затем заявила:
— Раз обещала, значит, отпустит. А пока, видимо, опасается, что ты что-то натворишь. Пусть вначале брак принца наладится, детки пойдут.
— Что? — взревела я, не веря своим ушам. — Так что, мне здесь прозябать до тех пор, пока у них дети родятся? Ведь это не менее девяти месяцев! Для чего нужно держать меня здесь столько? Для чего?
Женщина подошла ко мне, я попыталась встать, но она снова пихнула меня на солому и заявила:
— Для того чтобы принц не кинулся вновь искать тебя! Даже не собственной свадьбе он не сводил с тебя глаз! А вот как родится у него ребёночек, так его высочество и осядет в семье. Не оставит он жену с ребёнком. Не станет искать приключений на стороне!
С этими словами женщина ушла, а стражник запер снаружи дверь.
Снова потекло время, отследить которое я не могла. По ощущениям, я была здесь очень долго. То спала, то бесцельно лежала на соломе, то ходила по темнице. От скудной и отвратительной еды воротило. Начались недомогания: слабость, головокружение, тошнота. Чуть ли не каждый приём пищи сопровождался рвотой.
Женщина, приносящая мне еду, однажды заметила моё состояние и подозрительно посмотрела. Не спрашивая, ухватила меня за грудь и сдавила. Я вскрикнула и оттолкнула женщину.
— Что вы себе позволяете? — зашумела я, неистовствуя.
— Грудь болит? — задала она свой вопрос. Я промолчала, стиснув зубы. Зачем мне делиться своими проблемами с этой недоброй женщиной? — Тошнит? Давно шли женские крови? — вдобавок спросила она.
Я ответила ей хмурым взглядом, стараясь подавить страшные догадки. Почему я сама не подумала о беременности? Видимо, другие проблемы стали куда важнее мыслей о собственном самочувствии. О, небеса, а ведь она права! Грудь болит, постоянная рвота, сонливость, да и кровь давно не появлялась. Я замерла, опешив, а женщина, охнула, всплеснув руками и, оставив мне очередную порцию еды, поспешно скрылась.
Даже не притронувшись к пойлу, от которого дурно пахло, я повалилась ничком на солому и обхватила живот руками. В нём зародилась жизнь, подаренная Ником. Ребёнок от любимого мужчины… Не так я представляла себе вынашивание первенца. Мне думалось, что я буду самой счастливой, а муж будет сдувать с меня пылинки и баловать. А на самом деле меня хотят сгноить в темнице на пару с не рождённым дитём. До этого я была для них проблемой, а теперь и вовсе как кость поперёк горла. Либо устроят выкидыш, либо убьют меня вместе с малышом во чреве.
От таких грустных мыслей почувствовала, как из глаз покатились слёзы. Стало жаль ребёнка, и что он так и не увидит белый свет. Рассчитывать на спасение не было смысла — никто не интересовался моей судьбой, и только лишь одна и та же женщина приносила не особо съедобную пищу.
Но вместе с обреченностью во мне проснулся дух бунтарства. Какая-то половая щётка, которая называет себя королевой, велела затолкать меня сюда, а сама живёт припеваючи! Надо придумать, как выбраться. То, что она королева, не даёт ей власти надо мной и моим ребёнком! Ведь я ношу под сердцем сына принца! Пусть я никто и звать меня никак, но ребёнок Ника не может быть убит мерзкой творю, волосы которой превращаются в змей, отражая её сущность. Тоже мне Горгона доморощенная! Повыдёргиваю всех её змей и на неё же натравлю! Змеюка!
Злость придала мне сил. Я встала и в сотый раз ринулась к двери, хоть прекрасно знала, что она заперта. Попинала, налегла на неё телом, и убедилась в очередной раз, что так просто не выйти. Ладно, подожду, когда придёт «кормилица». До этого мне и в голову не могло придти оглоушить женщину и попробовать бежать. Ведь там, за дверью, стражники. Но сейчас во мне проснулось желание громить всё вокруг на пути к свободе.
Раньше я надеялась, что Ник прозреет, поймёт, что не могла я так резко изменить своё отношение к нему, отыщет меня, чтобы поговорить и освободить. Но раз я не нужна Нику, то надо послать его ко всем чертям и бежать. Надо жить ради ребёнка. Надо подарить жизнь этому маленькому чуду. Я найду способ вернуться в мистический город. Приняв меня однажды, примет и во второй раз, в этом я не сомневалась.
— Откройте! — забарабанила я в дверь. — Эй, вы! Откройте сейчас же!
— Не положено! — раздался бас стражника из-за двери.
— Мне плохо. Очень плохо. Мне нечем дышать! — попыталась разжалобить его.
