в замкнутое пространство? А если все-таки маньяк? Там и колено не поможет.
Мне, конечно, больше подойдет фраза не "спасите-помогите!", а "Маньяки! Извращенцы! Ау! Вы где?", но… это все веяния внутреннего гопника, а сама я очень даже приличная и извращенцев не люблю.
Завернула на лестницу, не дойдя до лифта. Подумаешь, двенадцатый этаж. Раз плюнуть!
В платье и на каблуках плеваться буду все двенадцать этажей.
— Пешком?
Ирония, скептицизм, насмешка. Я ничего не пропустила из тона его голоса?
Остановилась на верхних ступеньках.
Богдан Маркович еще стоял на первом этаже. Надеялся передумать? Или я порушила планы добровольного изнасилования в лифте? Просто после сексуального поедания хот-дога я бы если и сопротивлялась, то чисто для вида. А потом еще вопрос, кого из нас пришлось бы спасать. Но сейчас не об этом.
— Вы, вроде, спортивный мужчина. Испугались лестницы?
Ответа не последовало. Начал подниматься следом.
Всего-то одиннадцать с половиной этажей осталось.
Очень люблю спорт. Уважаю безмерно, поэтому я с ним исключительно на "вы", вежливо держу дистанцию, не нарушаю личных границ, как и положено воспитанному человеку.
Надо пересмотреть наши отношения. Провести диалог. Возможно, удастся прийти к взаимопониманию… Но это неточно.
— Тяжело дышите, Арина Витальевна.
Оскалилась в улыбке.
— А вы нет. И знаете, для меня это повод смотреть на вас с подозрением.
Вот не люблю я касаться перил, мало ли кто их трогал передо мной, но у нас особый случай. Я на них опиралась, держалась как скалолаз за канат. Или за что они там цепляются.
— И в чем вы меня подозреваете?
Усмехнулся, гад…ающий над вопросом. Тормозит специально на ступеньке со мной, так унизительно.
Это ведь вопрос с подвохом. Я отвечу, а он меня уволит. Вот уж не подарю я вам такой радости, Богдан Маркович.
— Подозреваю, что вы крайне выносливый мужчина. Даже не запыхались на… десятом этаже.
— Я предлагал проверить.
Невозмутимость уровня "бог".
Я остановилась на середине лестницы, опираясь спиной о перила.
Туфли еще эти… Без них я бы взлетела по ступенькам торпедой. Совершенно точно. Они виноваты.
Стянула с себя одну туфлю, вторую. Испытывая чистейший оргазм, твердо стоя на ногах. Пока еще твердо, но уже не совсем.
Босс с интересом следил за моими манипуляциями, опираясь на площадке плечом о стену.
— Предлагал, — выдохнула с блаженством, разминая пальчики на ногах, незаметно перейдя на "ты". — Только давай честно: на работу тогда ты бы меня не взял.
— Все настолько плохо?
Это саркастичная невозмутимость или ироничная? Или он так напрашивается на грубость? Или все вместе?
— Ты бы умер. От счастья. И я бы пришла устраиваться к новому гендиру.
Поморщилась, после наслаждения чувствуя в ступнях боль.
Ай, черт с ней. Осталось два этажа, как-нибудь поднимусь босиком.
— Громкое заявление. Я не привык верить на слово.
— Не громче ваших насмешек, Богдан Маркович. Довольствуйтесь словами.
— На официальный тон перешла от страха?
Подавила в себе желание обернуться. Достаточно того, что снова слышу в его голосе насмешку.
Совершенно невыносимый тип. Людей.
— Мне надо чего-то опасаться?
— Надо. Позора.
Остановилась перед дверью, выуживая ключи из сумочки.
— Какого еще позора?
Звук долгожданной встречи ключа и замочной скважины — лучшая симфония мира. Особенно когда знаешь, какая чудесная квартира скрывается за дверью.
— Несмываемого.
Обтекаемый ответ. И голос стал напряженным. Или мне уже мерещится.
— Арина, включи свет.
Освещение заработало одновременно с хлопком двери. Я едва успела поставить туфли на пол, разогнуться и… лопатки вдавило в стену, выбивая воздух из легких. Больше от неожиданности, чем от неприятных ощущений.
Глаза гневно сверкнули, нависая. Рука уперлась над головой.
Неприятно. Вот так и приводи начальство в дом.
— Я слушаю, — его голос сохранял показное спокойствие, при этом вибрируя недовольством.
Наглость потрясающая.
Сдержаться или высказаться? Сложный вопрос. Крайне сложный.
— Богдан… Маркович, сделайте шаг назад, пожалуйста, — последнее слово просочилось сквозь зубы.
Не внял. Стал, кажется, еще более недовольным.
— Ты работаешь на моего брата?
Настолько вкрадчиво поинтересовался, что я даже не сразу поняла… Вернее, не сразу вспомнила.
Чего уж там! Я напрочь забыла, что эти двое противоположных мужчин — чертовы братья.
Что там говорил Матвей? Они не общаются?
Семейный конфликт? Возможно, серьезный. И я работаю на одного, а живу у другого.
Блестяще сыгранная партия, Арина. Пожалуй, лучшая в твоей жизни.
— Я работаю на тебя. Ну или работала, какая теперь разница. А здесь просто живу. Так совпало, — развела руками и повторила: — Сделай шаг назад. Иначе мое колено взметнется вверх. На рефлексе.
И снова как об стену… чем угодно. Хоть лбом, хоть пяткой.
Неприятно усмехнулся. Очень неприятно.
— Арина?
— Что я могу для вас сделать? — услужливо отозвалась домоправительница.
Бездушная программа.
— Совпадение?
Согласна. Идиотская ситуация, учитывая дезинформацию о конфликте этих двух, с позволения сказать, братьев. Но я-то в этом не виновата!
— Самое настоящее, хоть и странное. Не буду же я имя менять, чтобы пару месяцев здесь пожить? Ты мне ничего не объяснил, выставил за дверь. Пришлось выкручиваться.
Снова всплеснула руками от негодования.
Почему я вообще должна перед ним оправдываться?
— За дверь ты вышла сама.
— Ценное замечание, — язвительность все же пробралась в голос. — Выбор был не то чтобы большой.
Вид нависающего, давящего своим авторитетом босса не изменился.
— Какую информацию ты для него добываешь?
Какую информацию? Для кого? Для Матвея?!
Похоже, сама того не желая стала поперек чужого конфликта.
Что сказать… Могу, умею, практикую. Во что-нибудь вляпаться — это я всегда. Даже просить не надо.
— Матвей не знал, куда я устраиваюсь, и был не в
