голос сказал:
– Фар Дассаль, вы забыли спросить у собравшихся: нет ли среди вас того, кто хочет оспорить волю богов. Так вот, я хочу.
“Арден!” – мысленно крикнула я.
Да, это был он.
– Ты опоздал, оборотень, – прошипел маркиз и запрокинул голову назад, чтобы держать её подальше от острого лезвия, – ритуал уже соединил наши тела.
– Круг не замкнут, – отрезал Арден, разглядывая оплетающий меня серебристый кокон.
– Но и другому магу она не сможет отдавать всю силу без остатка! Она теперь всё равно бракованная, на неё никто не позарится. Уступи её мне, я хорошо заплачу. Я богат…
Мерзкий чавкающий звук прервал его слова. А затем мне в лицо брызнула кровь. Я зажмурилась от ужаса, чувствуя на губах солоноватый вкус.
Мамочка моя, у меня во рту кровь другого человека!
Ощущение было тем ужаснее, что пошевелиться я по-прежнему не могла. Даже сплюнуть. Зато прекрасно слышала всё, что происходит в шалаше и возле него – оборотень убивал моих похитителей. Одного за другим. Эти кошмарные звуки совсем не походили на то, что показывают в кино. И не было никакой жизнеутверждающей музыки. Только крики, стоны и мерзкое чавканье, которое сообщало, что Арден одолел очередного врага.
Чтобы отвлечься от кошмара я начала цитировать про себя Пушкина:
“На девичник собираясь,
вот царица, наряжаясь
перед зеркальцем своим…”
– Лейва, – влез в стихи хриплый голос.
Но я его не слушала:
“Перемолвилася с ним:
“Я ль, скажи мне, всех милее?”
– Инна, ты меня слышишь? – голос сменил тон, став обеспокоенным.
“Всех румяней и белее?”
– Инна! – чьи-то руки схватили меня за плечи и затрясли. – Открой глаза, всё закончилось.
Но я только тихо всхлипнула и уплыла в темноту.
Вокруг меня кружило зеркало с огромными зубами, среди которых выделялись длинные клыки. Зубы щёлкали и всячески пытались меня ухватить. А я, спелёнатая магией чужого мира, могла только звать на помощь какого-то Ардена, совершенно не имея представления, кто это такой.
Пока словно не выскочила из ледяной воды на поверхность. Судорожно вздохнула и открыла глаза.
– Ну наконец-то, – произнёс знакомый голос.
Зрение фокусировалось медленно. А голова при первой же попытке повернуть её, немедленно взорвалась острой болью.
Надо мной склонилось двухголовое чудовище с четырьмя руками, одна из которых поднесла к губам твёрдый и холодный предмет. Я уже собралась спросить, что ему надо, как мне в рот полилась вода. Вкусная, сладкая, чистая вода.
Я ещё плохо владела собственным телом, поэтому часть жидкости пролилась мимо губ, стекла по шее и дальше под одежду. Но то, что попало в рот, привело меня в восторг. Казалось, такой вкусной воды я никогда прежде не пила.
Зрение пришло в норму. И выяснилось, что за двухголового монстра я приняла рыжих братьев, которые обеспокоенно всматривались мне в лицо.
Память постепенно возвращалась. И теперь меня волновали два вопроса: что произошло и где Арден? Я попыталась задать их вслух, но из горла вышло лишь невнятное шипение, оцарапавшее гортань.
– Разбивайте лагерь! – раздался голос Ардена, отвечая на второй вопрос.
Рыжие тут же исчезли из поля зрения, а надо мной склонился сам оборотень. На лице у него была написана досада. Он оттянул мне веко, раздражённо поцокал языком и отошёл в сторону. Попытка повернуть за ним голову успехом не увенчалась – её будто от виска до виска пронзило раскалённой спицей. Я снова прикрыла глаза.
Успела услышать:
– Это задержит нас не меньше, чем на сутки, – и снова провалилась в сон.
К счастью, на этот раз без всяких сновидений.
В следующий раз я проснулась в сумерках. По крайней мере, так показалось сначала. Частый дождь шелестел в ветвях и стучал по натянутому тенту, но на меня не попадало ни капли.
Застонав, я попыталась подняться. Это удалось лишь отчасти. Но то, что тело снова мне подвластно – уже хорошо. Слишком жуткое ощущение – быть спелёнутой чужой магией и абсолютно беззащитной.
Приглядевшись, я обнаружила, что на улице вовсе не сумерки. Просто пасмурно, да и я лежу под навесом из густых веток. На краткий миг меня сковал ужас: в прошлый раз именно в таком шалаше меня чуть насильно не выдали замуж. Но здесь пахло сухой листвой, а не хвоей. И это открытие меня успокоило.
Голова по-прежнему болела. Правда, сейчас это не было похоже на раскалённую спицу, которой пронзили виски и медленно поворачивают.
Примерно так я себя ощущала, когда единственный раз в жизни поддалась на уговоры подруг и выпила несколько бокалов коньяка. На утро чувствовала себя отвратительно. Тогда меня спасла бабушкина микстура. А кто же спасет сейчас?
Кряхтя, я выползла из шалаша и направилась в сторону, откуда тянуло дымком. Весь лагерь был накрыт тентом из незнакомого полупрозрачного материала, не пропускающего дождь. У костра сидели Арден и рыжики. Я обрадовалась им как родным.
Услышав шаги, Олаф и Ландр повернулись в мою сторону. Один с сочувствующим взглядом, второй – с изучающим. Оборотень продолжал безучастно пялиться на костёр. Словно моё возвращение из небытия для него ничего не значило.
Ну и ладно!
Мне тоже плевать на него. Главное – спас. И на том спасибо.
– Дайте водички, – попросила я хриплым голосом, которому позавидовал бы заядлый курильщик.
Ландр тут же протянул флягу. Я выпила половину одним глотком, довольно выдохнула и задала Ардену самый главный вопрос:
– Почему ты так долго?!
Он с явной неохотой поднял голову. Взглянул сквозь меня. Под его взглядом я ощутила себя прозрачным стеклом.
А затем молча поднялся.
Я слегка отступила, ожидая, что он сейчас заговорит. Но нет. Оборотень просто прошел мимо меня, едва не задев плечом. Будто в упор не видел!
– И что это было? – я недоуменно уставилась ему в спину.
Разумеется, ответа не дождалась.
Арден ушел.
– Кто-то мне объяснит, что с нашей принцессой? – чувствуя нарастающее раздражение, я обернулась к рыжикам.
Те смотрели куда угодно, только не на меня.
Ландр внезапно заинтересовался сучком, который лежал у него под ногами. Олаф засуетился, подкладывая хворост в огонь.
– Эй, парни, – говорить приходилось тихо, каждое слово царапало горло, словно песок, – что происходит? Что с ним опять не так? И заодно с вами?
Они переглянулись и, мне показалось, синхронно втянули головы в плечи.
Я открыла рот, чтобы еще раз потребовать объяснений. Но силы, видимо, кончились. Меня резко качнуло. Я охнула, ощущая, что падаю.
Не упала. Олаф успел подхватить и помог сесть на бревнышко.
Но едва он хотел отойти, как я вцепилась ему в воротник.
– Так
