хихикнула.
– Веселишься, значит? – тут же насторожился Журдель.
– Ага. Похитители похитили похищенное у похитителей, – выдала я глубокомысленное заключение и захихикала громче.
У меня начиналась истерика.
– Заткни ее, – лениво бросил один из всадников.
В тот же миг Журдель исполнил приказ. Затолкал мне в рот вонючую заскорузлую тряпку, да еще и обвязал ее плотно вокруг лица. А когда я попыталась содрать с себя ненужное украшение, сбил с ног, придавил коленом к земле и ловко связал мне руки за спиной. В его действиях чувствовался опыт. Видимо, не первый раз людей похищает.
Я замычала, вращая глазами. На самом деле это были проклятья и ругань, но мужчины не обратили внимания. Журдель перекинул меня через круп свободной лошади, сам вскочил в седло, и мы тронулись в путь.
Все мое похищение заняло не больше минуты.
Лошадь явно давно не мыли. Мне в нос шибанул резкий запах пота. Чтобы меня не вырвало, я отвернулась. Взгляд упал на всадника, который пристроился сзади.
Рожа у него была такая же бандитская, как у Журделя. Сразу видно, из одной шайки – оба лохматые, бородатые, не имеющие понятия о гигиене. В грязной рваной одежде. Как ни напрягалась, не смогла вспомнить, был ли этот тип с косоглазым в таверне или нет. Его рябое лицо тяжело не заметить!
Насладившись видом, я повернула голову в другую сторону. Теперь мне был виден круп лошади, следующей перед нашей, и спина ее всадника. Он ничем не отличался от своих подельников.
Действовали эти мерзавцы слаженно. За несколько минут скачки через чащу они не перемолвились ни словом. Но двигались почти синхронно. Если поворачивал тот, что ехал впереди, остальные в ту же секунду повторяли его манёвр.
Это короткое время показалось мне истинной вечностью. Потому что моё лицо то и дело тёрлось о потную шкуру лошади, а живот бился об ее позвоночник. Казалось, я насквозь пропиталась едким запахом пота. И теперь от меня несет так же, как от Журделя.
Чем больше мы удалялись от полянки, тем тоскливее становилось на сердце. Я внезапно обнаружила, что первые похитители мне нравятся больше вторых. Рыжики так не воняли, обращались деликатно, да и поговорить было с кем. Эти же продолжали меня игнорировать.
Наконец скачка закончилась. Бандиты остановились и спешились. Меня без церемоний стащили на землю.
Я замычала, требуя, чтобы меня освободили от кляпа и руки тоже развязали. Но никто даже не посмотрел в мою сторону.
Кое-как поднялась на ноги и огляделась.
Здесь была оборудована стоянка. Посреди небольшой прогалины горел костерок. Рядом лежало кривое бревно, к которому я тут же заковыляла, в надежде присесть и отдышаться. Со всеми этими похищениями от меня скоро останется один большой синяк.
А у самых деревьев стоял шалаш, крытый лапником. Я сперва его не заметила, но оттуда вышел ещё один человек. При виде него все мои прежние неприятности показались цветочками. В то время как это была настоящая ягода.
От мужчины веяло чем-то жутким. Я вздрогнула, почувствовав, как по коже побежал неприятный мороз.
Незнакомец был молод, высок, широк в плечах, в черной, расшитой серебром одежде, и даже мог считаться красивым, если бы не выражение лица – надменное и циничное.
Этот человек смотрел так, словно считал весь мир заведомо ниже себя. Возможно, у него были на то причины. Мне не хотелось в них разбираться.
Мне хотелось немедленно убраться из поля его зрения. Исчезнуть. Даже угрюмый оборотень стал казаться лапочкой по сравнению с этим типом. Определённо, я предпочла бы остаться с Арденом.
Жаль, меня никто не спросил.
Мужчина окинул меня придирчивым взглядом с головы до ног и обратно. Медленно так, смакуя. Словно оценивал покупку.
Неужели это и есть заказчик второго похищения? От этой мысли мне стало дурно. Лучше бы он оказался посредником.
Но его первые слова убили надежду:
– Хорошая лейва, сильная, то, что мне нужно. Не расседлывайте коней. Фар Дассаль! – он обернулся к другому мужчине, который показался из шалаша следом за ним. – Все готово к обряду?
Тот был небольшого роста, довольно упитанным, а его длинное темное одеяние с капюшоном подозрительно смахивало на рясу средневекового монаха. Даже четки на шее имелись. В них чередовались крупные черные и белые бусины.
– Да, господин маг, – поклонился Дассаль.
Господин маг ухмыльнулся и крепко схватил меня за подбородок:
– Ну что ж, поздравляю. Осталась одна формальность – и твоя сила, лейва, станет моей!
Я отпрянула от него. Со связанными за спиной руками это было непросто, ведь любое резкое движение грозило уронить меня наземь.
– М-м-м! – промычала, что должно было означать “подождите, что происходит?!”
– Журдель, Гашмар, отведите лейву в шатер, – маг щелкнул пальцами. – Заодно засвидетельствуете наш брак.
Названные бандиты ухватили меня под мышки и поволокли в сторону шалаша. А я задохнулась от возмущения: брак? Так Журдель не шутил? А как же спросить согласия у невесты?
– М-м-м! – замычала я громче, упираясь ногами в дерн.
И в этот момент под лопатку что-то кольнуло. Спину и грудь пронзил резкий жар. Будто изнутри огонь полыхнул, и я вся на мгновение засветилась.
– Что это? – насторожились бандиты, невольно отпуская меня.
Я по инерции шлепнулась на пятую точку. Хорошо, что земля здесь покрыта травой.
– Цвергова мать! – рыкнул маг. – Живо, тащите ее в шалаш! Фар Дассаль, начинайте обряд, у нас нет ни минуты! Охотник уже идет!
Так Арден меня не бросил?
Услышав, что он где-то поблизости, я воспряла духом. Разбойники попытались меня схватить, но я начала извиваться ужом на земле и пинаться. В конце концов, руки у меня были связаны, а кляп во рту не давал заорать. Я лишь надеялась потянуть время, пока Арден меня спасет.
Только все пошло не по плану.
Я умудрилась пнуть Журделя в живот, а рябого, по имени Гашмар, прямо в челюсть. Но это были все мои достижения.
Маг направил руки в мою сторону. Из его пальцев выстрелили тонкие серебристые нити и опутали меня, словно паутина. Только эта паутина впиталась в одежду и кожу, полностью обездвижив меня. Теперь я могла лишь вращать глазами и мысленно сыпать проклятиями.
– Поднимите ее! Чего встали, олухи! – заорал маг на бандитов, явно теряя терпение.
Нервничает – это хороший знак. Значит, мое спасение близко.
Бандиты подскочили от его вопля, схватили меня в охапку, причем один – ноги, а другой – плечи, и потащили в сторону шалаша. Сопротивляться я не могла. Тело было словно чужое.
Так я впервые испытала
