но уже больше тридцати лет вместе и расставаться не собираются.
— У Рене и Эдиты ведь тоже есть родители? — вдруг промолвила я. — А я даже не знаю, кто… мои умерли. Я там была совершенно одинока. А здесь…
— Ты не должна думать о людях, которых не знаешь.
— Должна, — возразила я. — И ты прекрасно это понимаешь. Как им теперь? Дочь подевалась неизвестно куда, вместо нее самозванка с тем же лицом и тем же именем. А сын…
- Они могут им гордиться.
— Да. Но только трудно гордиться тем, кто перестал принадлежать этому миру, — вздрогнула я, вспоминая холодную улыбку Рене и такие живые, ясно-синие глаза. — Он теперь Истинный. Бессмертный. Только, кажется, совершенно не хочет им быть…
— Давай не будем о грустном, — Себастьян поцеловал меня в висок.
— Тогда давай о насущном, — усмехнулась я. — Например, о том, кто нас будет венчать.
— Между прочим, — донеслось со входа, и по ступенькам к нам поднялся Томас, — у нас в штате даже есть священник!
Мы с Себастьяном дружно уставились на скелет. Тот сиял, как начищенный пятак — значит, подслушивал как минимум часть разговора и уже преисполнился предсвадебного энтузиазма.
— Гарантирую, — торжественно заявил он, — что это будет самая лучшая свадьба всех времен и народов! Мы закатим пир на весь мир, шуметь будет так, что…
— Эй! — воскликнула я, понимая, чем могут закончиться подобные инициативы со стороны скелета. — Вот тут, пожалуйста, не надо! Никакого шума! Мы хотим тихую, спокойную свадьбу…
Томас недоуменно заморгал. В отличие от нас тихой, спокойной свадьбы он не хотел и явно настроился на то, что шуметь будет так, что с того света будет слышно.
— …Желательно, не привлекающую ничье внимание, — продолжил за меня Себастьян, — и вообще без гостей.
— А на деле, мы бы просто тихонько обвенчались, — утвердительно кивнула я. — И все! Больше ничего не нужно!
Томас смотрел на нас, как на умалишенных. Колдовская энергия, концентрировавшаяся где-то в зоне пустых глазниц, сейчас отображала нечто схожее с удивленными глазами. По челюсти Томаса сползла одинокая смоляная слеза, невесть откуда взявшаяся у уже давным-давно мертвого существа.
— Как же!.. — прошептал он. — Как же!.. Мы так мечтали о празднике! Мы представляли, как будем радостно отмечать ваше бракосочетание…
Мы с Себастьяном недоуменно переглянулись.
Конечно, предыдущий опыт общения со скелетами явственно показывал, что не стоит принимать их за бесчувственные кости. Они и любили, и обижались, и восторгались — в общем, обладали полным набором чувств обычного человека, только с несколько видоизмененной физиологией.
Но я все равно не понимала, откуда в оживших скелетах может быть столько жажды праздника и торжества. И уж тем более даже не подозревала, что они будут уговаривать нас с Себастьяном погромче отметить свадьбу.
Зря не подозревала.
Потому что Томас, осознав, что его демонстративное поведение пока что не было достаточно убедительным, спешно грохнулся на колени и пополз к нам, сложив руки в молящем жесте.
— Ну пожалуйста! — взвыл он. — Мы все готовы не вставать с колен! Я могу даже открутить себе голеностопы, если вы разрешите!.. Если позволите хотя бы понадеяться!.. Умоляю!..
Себастьян покрепче приобнял меня и нахмурился. Он явно не знал, как отказать Томасу так, чтобы он при этом не открутил себе ни голеностоп, ни какую-нибудь другую не менее важную часть тела. Судя по всему, скелет был готов приступить к воплощению угроз в действительность сию же секунду, не терпя отлагательств.
— Ну, хорошо, — сдалась я. — Мы обвенчаемся… Ты же сказал, что у вас тут есть священник, в штате? Вот, воспользуемся его услугами.
— А платье? — уточнил Томас. — И фрак?
Себастьян тяжело вздохнул.
— Нам неоткуда взять…
— Мадам Дюбо прекрасно шьет!
Я понятия не имела, кто такая мадам Дюбо, но могла предположить, что это одна из скелетих.
Что ж, ничего страшного в том, чтобы походить во фраке и в пышном платье мы с Себастьяном не видели. Ну, по крайней мере, я не видела, а посему надеялась, что Себастьян имеет идентичное мнение.
— Ладно, — пришлось согласиться. — Будет платье.
— И фрак, — утвердительно кивнул Себастьян. — Только, пожалуйста, не трогай свой голеностоп. И вообще, оставь ноги в покое.
— А застолье? — уточнил Томас.
— Никакого засто… — начал бог смерти, но не успел договорить. Томас, собиравшийся уже подниматься, пополз в два раза быстрее.
Кости гремели так, что, наверное, могли поднять оставшихся на кладбище мертвецов из могил.
— Если вы хотите, я могу выдрать себе ключицы! — пообещал Томас. — Или руки! Я готов на все!..
Он уже попытался выкрутить себе лучевую кость, но Себастьян, поняв, что шансов спастись от желания скелетов устроить празднество нет, поспешил его заверить:
— Вы можете сделать празднество! Но на свадьбе будет только двое… Ну, трое, если Марфа согласится к нам присоединиться.
— А мы?! — поразился Томас.
— Он имел в виду, только трое живых, — с улыбкой пояснила я, надеясь, что верно разгадала смысл послания своего будущего мужа. — Мы бы не хотели афишировать наше присутствие в доме Смерти перед посторонними. Потому никакого созыва жителей всех деревень из округи!
— А вы, — дополнил Себастьян, — можете присоединиться полным составом, разумеется. Но я не уверен насчет того, что вы употребляете что-нибудь в пищу…
— Не употребляем, — печально согласился Томас. — Но очень любим готовить! Можно мы приготовим много разных блюд? А уж сколько вы сможете попробовать, столько и будет.
— Можно, — вздохнула я, понимая, что спорить бесполезно. — Но не слишком большими порциями!
— Разумеется! — выпалил Томас, всем своим видом показывая, что нас услышал, сделал свои выводы, но все равно поступит так, как ему заблагорассудится.
— Только встань с колен, пожалуйста, — попросила я, понадеявшись, что требования относительно нашей с Себастьяном свадьбы закончились, и наш дорогой друг Томас наконец-то хоть немного успокоится. — И не надо вырывать себе кости! Ты нам нужен живым… ну, то есть, оживленным и здоровым. Хорошо? И, кстати, как Петер? Которого ранил Димитрий? Может быть, ему нужна помощь?
Томас наконец-то поднялся. Упоминание о раненном друге его несколько расстроило, но при этом еще и успокоило.
— Петер не очень, но ему уже лучше. Кости починятся, но ему придется еще долго отходить от шока. Этот отвратительный мужчина, этот слизняк называл нас жуткими словами!
Я могла себе представить, как высказывался Димитрий.
— Потому, — хитро дополнил Томас, — свадьба просто необходима нам для восстановления душевного равновесия… А когда мы будем ее отмечать?
Себастьян задумчиво почесал затылок.
— Мы еще не обсуждали дату…
— Значит, — сделал свой радостный вывод Томас, — чем быстрее, тем лучше!
Я замерла. Если честно, в эту секунду боялась услышать что-то
