— Аааа! Боги, за что!!?? — чуть ли не плача, простонала я. — Да быть не может! — несколько раз перечитала последние строки, но ничего не изменилось. Рафаэль улыбался, но смотрел, словно на жительницу психбольницы. — Они их прервали, Раф, понимаешь? Прервали на таком месте! У-у-у!!! — взвыла я, беря в руки самое большое пироженко с обилием заварных сливок. — Что б их, этих друзей… — жуя, бормочу. Юный лорд пододвигает ко мне стул, я тут же плюхаюсь на него, вся в депрессии. — Ну, как так можно, Рафаэль? Мое сердце не выдержит таких перепадов. — снова простонала я, кусая чудо кондитерской техники. Очень вкусные пироженки…
Крейв выдвигает стул себе, поворачивая его спинкой к столу, запрыгивает, как на верного скакуна и берет этот злосчастный роман в руки. Сначала, я хотела его остановить, но припоминая реакцию зверя на любовные и физические терзания героев, оставила эту мысль, лишь только сказала:
— Чтобы понять всю бездну моих мучений, начинай с предыдущей страницы. — юный лорд так и сделал. Перевернул и погрузился в мир птицы «обломинго». Я с затаенным дыханием следила за Рафаэлем, потягивая чаек, и пыталась примерно предположить, что сейчас видят его глаза.
Крейв-младший опустил подбородок на руку, которая покоилась на спинке стула, и хмыкнул. Наверное, он примерно на том месте, где Джонни и Люсия поссорились. Да, глупая там была сцена, но это значит, что сейчас начнется акт примирения! Брови Рафаэля медленно поползли вверх, а улыбка стала шире. Момент, где Джонни срывает с возлюбленной ее одежду. Дальше будет самое щекотливое описание. И мои предположения подтвердились. Рафаэль подпер подбородок кулаком, улыбка исчезла, уступая место полной сосредоточенности, дыхание стало тише и глубже, я следила за всем с замиранием сердца. Зверь реагировал примерно так же… Вот парень переворачивает страницу, дыхание замирает, а потом он медленно выдыхает, убирая от себя книгу с таким видом, словно она открыла ему что-то невиданное.
— Будь я на месте Джона, убил бы поганца… — а я не выдержала и расхохоталась. Но смеялась не долго. Рафаэль вдруг подался вперед, протянул руку к моему лицу и нежным движением стер с уголка губ крем, после чего облизал свой палец. Я сидела ни жива, ни мертва, а как-то в прострации… Ну прям сцена из романа ожила. А Рафаэль смотрел на меня и улыбался так нежно и в то же время задорно.
— Раф, ты мог просто сказать. — от смущения у меня сел голос.
— Прости, Аури, не смог удержаться. — улыбнулся он.
— Аури? — недоуменно спросила я. Что-то смутно знакомое, быть может когда-то слышала, но вспомнить не могу. — Что это? — Крейв сцепил руки в замок и опустил на них подбородок. Все продолжал улыбаться и смотреть на меня. Эта улыбка была не такой липкой и похабной. От такой улыбки начинали гореть щеки и колотиться сердце.
— Аури — всего лишь одно из марийских обращений. — наблюдая за мной, сообщил Рафаэль с видом задорного мальчишки.
— А что оно значит? — уточнила я с подозрением.
— Не скажу. — тут же ответил хозяин поместья и прикусил губу. По телу вдруг пробежалась волна теплых мурашек.
Закралось не очень хорошее подозрение по поводу данного обращения, буду надеяться, что я просто его с чем-то путаю.
* * *
Вечером я надела длинное, но легкое летнее платье по неортанской моде. Оно выгодно подчеркивало мой силуэт, что мне, определенно, нравилось. Волосы решила распустить. Когда выйду на работу, их придется отрезать, так что буду наслаждаться своими длинными локонами, пока есть возможность. Спустившись к выходу, встретила пожилого дворецкого Сентью.
— Сентью-десс, можно задать вам вопрос? — мужчина улыбнулся и учтиво кивнул. — Что значит обращение «Аури»? — дворецкий заметно удивился. — Просто лорд Крейв-младший назвал меня «Аури», а объяснять не хочет. Это немного… напрягает. — Сентью вдруг расплылся в улыбке.
— Ох, Ксена-десс, Аури очень древнее обращение и мало кто удостаивается чести… — начал было дворецкий, но Рафаэль его прервал.
— Прекрасно выглядишь, Ксена-ти. — на лорде была приталенная черная рубаха, расстёгнутая у горла, и черные брюки. Выглядел он… впечатляюще. Потом Крейв-младший обратился к дворецкому. — Сентью… — и приложил указательный палец к губам в знак молчания. Дворецкий улыбнулся, поклонился и удалился, а я просто кипела от негодования.
— Рафаэль!
— Что такое? — невинно округлив глазки, вопросил парень. Вот же… шкодливый засранец! Кажется, в этом доме мне не дадут ответа, пока я сама его не раскопаю!
Юный лорд услужливо предложил мне локоть, я с вызовом его приняла. Не знаете вы, Рафаэль Крейв, с кем связались…
* * *
Вечер прошел на удивление приятно.
Мы пешком дошли до площади, на которой уже было куча народу. Рафаэль повел меня сквозь толпу к зданию, балконы которого выходили прямиком к поставленной сцене. И как оказалось, это был ресторан, а юный лорд заказал нам столик на одном из балконом. Вид открывался самый лучший.
Представление шло тридцать минут. Показывали комедийную историю, якобы имеющую место быть в реальности. Актеры играли хорошо, отовсюду слышался смех. На сцену летели монетки, в знак благодарности. Я пожалела, что ничего с собой не взяла.
— Хочешь кинуть? — спросил Рафаэль, улыбаясь. У него вообще весь вечер было довольное до невозможности лицо. Я кивнула. Парень протянул мне пару золотых монет. Ого, да он щедрый.
Я подошла к перилам балкона, примеряясь, как бы так кинуть, что бы деньги не упали в толпу. Почувствовала, как Рафаэль подошел вплотную, его руки медленно поскользила по моей талии и сцепились на животе. Опять.
— Помочь? — спросил он, словно ничего не происходило. Словно это вполне естественно.
— Нет, я справлюсь. — и начала быстро перематывать монеты видимыми только мне путами. Потом создала небольшой фантом голубя и отпустила его в полет.
— Красиво. — прошептал Рафаэль, глядя птице в след. Я не стала дожидаться, когда голубь достигнет сцены, аккуратно выбралась из захвата и села за стол. Нам как раз принесли десерт.
После ужина мы гуляли по городскому парку. Я была тут несколько раз с Ринаром, но ночью парк совсем другой. Вода в фонтанах меняет цвет, переливаясь всеми цветами радуги. Большинство деревьев украшены гирляндами с магическими кристаллами, а кусты разных форм, благодаря садовникам, светятся изнутри приятным мягким светом. Повсюду гуляют влюбленные парочки, держась за руки и украдкой целуясь. Парк создает благоприятную атмосферу для стрел амура.
Все это время я наблюдала за Рафаэлем. Было заметно, что он изменился. Пропала резкость в его движениях и тоне, он стал… нежнее. А еще я заметила изменение в его отношении ко мне. И это была не простая вежливость, он за мной ухаживал. Если я скажу, что мне не нравилось, то слукавлю. Мне было очень приятно. Это льстило. Он ухаживал так бережно, осторожно, словно… приручал дикого зверя. Усмехнулась этой мысли. Дома мне тоже уделяли внимание, но не так изящно. Да и не те, кому была бы рада.
