— И у меня нет шансов попасть домой? — моя выдержка дала сбой, я чуть не заплакала.
— Ну, чисто теоретически… Если попасть на то место, куда тебя призвали, да применить магическое зрение, то можно увидеть общее направление призыва. И если не побоишься рискнуть, я могу отправить тебя вслепую, надеясь, что ты пойдешь по начальному маршруту портала.
— И каковы мои шансы, что я попаду именно туда, куда надо?
— Ты однозначно вернешься в свой мир, такое направление сложно перепутать с чем-то еще. Но вот разброс по радиусу может быть до нескольких миль.
— В нашем мире это ерунда! — воодушевилась я. — Конечно, я рискну.
— Уважаемые дэрны! — резко и сердито вмешался Грайц, выглядывая из-за моей спины. — Нижайше прошу обратить на меня внимание!
Я обернулась, но мои глаза ничего не видели от волнения. Какой-то желтоглазый коротышка прерывает мой разговор с магом! Неужели он не понимает, как для меня это важно? Грайц подошел ближе и отдернул меня от старого мага за руку. Мои раны заныли, и я пришла, наконец, в себя.
— Ваш разговор сейчас не имеет смысла, — жестко бросил он мне. — Ваша жизнь висит на соломинке, не стоит думать о несбыточном. Стража!
Трое охранников немедленно зашли в палатку.
— Уведите ее в камеру. Да покормите. Завтра приведете снова.
В моей душе затеплилась надежда, что меня все-таки не казнят. Или хотя бы сделают это не сегодня. Я шла назад до замковых подвалов, с удовольствием отметив, что мои люди за время нашего разговора с Грайцем подобрались поближе к палатке предводителя. Они занимались своими делами: Игнар якобы рассматривал оружие одного из лесных друзей, Рокката что-то советовала женщине, готовящей похлебку на костре, Лус собирал хворост, другие тоже прогуливались неподалеку. И у всех были внимательные настороженные взгляды. Я улыбнулась им в ответ, сигнализируя, что пока все в порядке.
Нас с Вирджиной покормили сытно, кровью наших же людей, я узнала вкус клюквенного морса, характерного для семьи Игнара. Ночь прошла беспокойно, мои раны все еще болели, а без обработки регенерация шла медленно.
На следующий день меня подняли рано утром и снова проводили в палатку вождя.
— Я отпускаю твоих людей, — сказал Грайц, попыхивая своей неизменной сигарой.
— А вампиров?
— Они пока посидят в темнице. Возможно, нам пригодится магия их сердец или надо будет провести другие эксперименты.
— Как же вы можете ненавидеть вампиров? — воскликнула я. — Ведь ваш отец — бывший король. И, насколько я знаю, он был вампиром!
— Мой отец изнасиловал мою мать. Она умерла в родах, — холодно ответил предводитель. — Так что пример неудачен.
— Нет, ну все равно! Посмотрите на Вирджину, Эльтонта, Камэля, на меня, наконец! Мы никому не причинили зла.
— Ты тоже неудачный пример, — фыркнул он. — Ты не вампир по сознанию.
— Хорошо, а остальные? Льяна любит Камэля, действительно любит. А он обожает ее…
— Она просто глупая девчонка и не думает о последствиях!
— Вы тоже! Вы тоже о них не думаете! — меня понесло. Я хотела доказать этому самодовольному упертому болвану, что он неправ. — Вы уже почти два года с огромной кровью и потерями воюете в королевстве. И чего вы добились? Только разорения южных провинций! Сколько еще вы собираетесь воевать? И какую страну в итоге получите? И получите ли вообще? Ведь, скорее всего, вас захватят ближайшие соседи! Ну, ведь всегда так бывает, в нашем мире сколько раз было! И поверьте, уничтожение целой нации не принесет вам ни славы, ни процветания, как бы ни сильна была ваша армия. Это у нас тоже было, нацистов до сих пор весь мир с содроганием вспоминает. И никто их не хвалит, заметьте.
— Нацисты? Кто это? — заинтересовался предводитель.
Я рассказывала о нашем мире несколько часов все, что могла вспомнить. О войнах, локальных и мировых, о восстаниях и революциях. И маг, и Грайц слушали, открыв рты. К концу первого часа рассказа мне даже предложили сесть, чтобы я не морщилась от боли и не замолкала. В палатку позвали еще нескольких человек, судя по всему, ближайший совет предводителя. Сначала они удивились, увидев, как по-королевски меня, простую презренную вампиршу, устроили в кресле, но потом на это уже никто не обращал внимания. Грайц иногда перебивал меня, задавая довольно толковые вопросы о войнах и революциях. И серьезно расстроился, когда я сказала, что торжество одной избранной нации на всей планете невозможно даже у нас, развитой в технологическом плане цивилизации. А уж у них такого и подавно не будет.
— Я не хочу просто вернуть свой законный трон, — мрачно сказал Грайц. — Я действительно хочу, чтобы моя страна процветала. Но мне покорились только южные провинции, только там удалось поднять восстание и набрать людей в отряды. Почему?
— Да потому, что не все вампиры плохие, признайте уже это, наконец! Зачем люди будут поднимать восстание на землях Бальрау, например, если там нормальные хозяева? Да там жители как сыр в масле катаются, ни Хольгерду, ни его родственникам не нужно много для счастливой жизни. Надеюсь, в Дассенди сейчас тоже все хорошо. Люди могли уйти оттуда, но почти все остались. Никаким восстанием там и не пахнет.
— Что же делать?
— Просто освободить всех людей юридически, никакого больше крепостного права, вся земля — крестьянам, заводы — рабочим, что там еще…
— Чего? — вытаращились на меня хозяева палатки. И я до глубокой ночи рассказывала им про революции в разных странах, отмену крепостного права, гражданские войны, выборы, парламенты и демократию. Через несколько часов язык у меня заплетался, голова не соображала. А Грайц, советники и маг продолжали изводить меня вопросами и умозаключениями.
В конце концов, когда все начали бурно обсуждать идею выборных советов при короле (отменять монархию пока никто не собирался), я начала клевать носом.
— Давайте отпустим девушку, — заметил мое состояние маг. — Она совсем измучилась. У нас будет время поговорить завтра.
— Да, давайте отпустим меня, — я встала, — безумно хочу добраться до моей любимой кучи соломы. Сейчас мне больше ничего не надо! Спасибо за внимание, спокойной ночи!
Люди в палатке замолчали и переглянулись.
— Отведите ее в дальнюю палатку, — сухо сказал Грайц. — Пусть выспится на нормальной постели. И подружку ее туда приведите, дайте все необходимое, пусть обработают раны. Мне нужны эти вампиры живыми и здоровыми.
Я чуть не воскликнула «Да здравствует любимый предводитель!», но сдержалась, просто вежливо сказав спасибо.
Палатка была великолепна. Главное, там стояли настоящие постели. Я хотела плюхнуться на них сразу, но решила сначала дождаться Вирджину. Девушка пришла в палатку заплаканная: она не на шутку перепугалась, когда ее повели неизвестно куда на ночь глядя. Учитывая, что обо мне не было ни слуху ни духу целый день, вампирша решила, то нас все-таки потихоньку казнят.
Увидев меня в палатке, набросилась с расспросами. Но я так устала, что еле успела перевязать себе раны и уснула, не раздеваясь.
С тех пор наше пребывание в лагере повстанцев гораздо улучшилось. Всех вампиров освободили условно. То есть выделили нам пару палаток и приставили ненавязчивую охрану. С нас всех взяли клятву, что мы не убежим и не причиним вреда хозяевам. Мы охотно эту клятву дали.
Мои люди очень обрадовались, увидев, что я теперь в милости у великого предводителя. Они часто приходили к нам в палатку, мы болтали. Люди Грайца тоже не сторонились вампиров. На их глазах в лагере происходило удивительное: любовь между Льяной и Камэлем расцветала буйным цветом.
Юноша уже почти пришел в себя, регенерация у вампиров отличная. И теперь со своей девушкой часами прогуливался в отдалении между деревьями, никто не смел им мешать.
— Смотрю, ты уже не против, что они так мило держатся за руки? — спросила я как-то Роккату, которая варила очередное рагу на костре.
— Я всегда против, — буркнула она. — Но он потерял двух братьев, защищая наш караван, да и сам чуть не сдох. Пусть порадуется напоследок. Тем более что тут им уединиться все равно негде, в этом отношении я за дочь спокойна.
