На следующий день ко мне зашел Ханс и сообщил, что Арес уехал в родовой замок по важным делам. Если проще, сбежал. Я разочарованно покачала головой. Почему-то до последнего считала, что на такое он не способен.
Первый день я провела в покоях. У комнаты дежурили Эндо и Рорк по приказу Ареса. Наложницы приносили еду и забирали пустые тарелки. Все попытки поговорить с ними заканчивались напряженным молчанием.
Единственным, кто не давал мне сойти с ума от одиночества, был Ханс. Сначала я смотрела на него с опаской, но потом как-то смирилась с его компанией и даже считала его хорошим собеседником. В любом случае, он не смотрел на меня с ненавистью, не пытался убить и добродушно улыбался, рассказывая об их быте. И благодаря ему же смогла вырваться в парк на прогулки. Он всегда сопровождал меня. И его компания была куда приятней, чем гулять в сопровождении хмурых Эндо или Рорка.
Ханс утверждал, что это ради моей безопасности. Все райкхеры во дворце уже знали, что хассе Ареса по происхождению анара. Пойти напрямую против него они не могли, а вот похитить и убить — вполне. Особенно во время отсутствия "хозяина".
Ханс любил рассказывать про империю и жизнь до войны. Он составлял мне компанию во время обедов или прогулок, всегда оставаясь вежливым. Только я не могла понять, почему. Почему он относился ко мне почти как к равной, хотя я по сути была их пленницей? Почему развлекал разговорами и пытался стать другом? Был ли это неизвестный мне хитроумный план или же просто попытка узнать получше девушку из вражеского народа?
К сожалению, этих вопросов задать я не могла. Он бы все равно не ответил. Оставалось гадать и стараться не терять бдительность.
За три дня я многое узнала об империи Айрас. Райкхеры считали себя потомками огненных демонов. По легенде, много сотен лет назад демон по имени Янас влюбился в человеческую женщину и сбежал с ней. Они поселились на этих землях, где и зародилась раса райхкеров. Полукровки, утратившие вторую ипостась, но все еще обладающие огромной магической и физической силой.
Кроме Владыки и главного советника властью также обладал Совет Великих. Он состоял из десяти магов. Остальные райкхеры тоже обладали магией, но значительно в меньшей мере. И развивали только те способности, которые проявлялись ярче всего.
Когда я спросила насчет Ареса, Ханс ответил, что он вполне мог бы стать одним из совета, но отказался. На вопрос про наложниц он лишь неопределенно пожал плечами. Также неохотно он рассказывал про хассе и жизнь после войны. Многое утаивал, где-то отвечал коротко, и я прекратила спрашивать. Шаткое перемирие хоть с одни райкхером было важнее любопытства. На данный момент.
Сегодня я вышла на прогулку чуть раньше, когда еще рассветное солнце едва пробивалось сквозь облака. В парке было тихо. Садовник закончил свои утренние дела и ушел. Дворец еще спал, никого не было видно. Неподалеку бродил Эндо, оглядываясь по сторонам и время от времени вздыхая. Вряд ли ему нравилось ходить за мной по пятам.
Я же гуляла, вдыхала свежий утренний воздух и чувствовала необычную легкость. На какой-то миг успела забыла, где нахожусь. С восторгом осматривала клумбы ярко-алых цветов с лепестками, напоминающими языки пламени, шла вдоль живой изгороди, устланной мелкими еще не раскрывшимися фиолетовыми и белыми бутонами. Прошла мимо высоких деревьев с широкими ветвистыми кронами и беседок, окруженных высокими кустами. Эта прогулка подарила неожиданную умиротворенность. Которая тут же испарилась, когда я услышала голос Ханса.
— Не помешаю?
Я развернулась и покачала головой.
— Всегда рада приятным собеседникам, — ответила, хотя в глубине души мечтала еще немного побыть одна.
— Эндо умирал от скуки. Решил сменить его, когда увидел, что ты в парке, — с улыбкой произнес Ханс. — Чуть дальше есть удобная скамейка. Составишь компанию?
— Конечно, — ответила я. Некоторое время мы шли молча. Ханс о чем-то задумался и время от времени поглядывал на меня с непонятным мне выражением на лице. — Что?
— Арес сегодня возвращается, — спокойно ответил он. Кровь отлила от лица, я натянуто улыбнулась Хансу, и спрятала сжатые кулаки в карманы платья. Новость совершенно не радовала. — Лайна, я не оправдываю своего брата, но думаю тебе стоит узнать о причинах такого поведения.
Я скептически взглянула на лекаря. Он шутит? Какие могут быть причины у этого бессердечного черствого мужчины?
— Если собираешься сказать, что его в детстве часто роняли и он поэтому вырос невыносимым и заносчивым, то не стоит. Я уже поняла это.
— В защиту брата скажу, что не так уж он и плох, как тебе могло показаться на первый взгляд.
Ханс слабо улыбнулся, присел на широкую деревянную скамью и откинулся на спинку. Похлопал по сидению и дождался, пока я сяду.
— Ты же помнишь, я рассказывал, что мы не стареем? — Ханс дождался моего кивка и продолжил: — Это тоже проклятие, наложенное жрицами, пока не родится первый наследник. Для нас время застыло. И хоть и прошло тридцать долгих лет, мы не изменились внешне. Но внутренне… Возможно, если бы она не умерла у него на руках, он не изменился так сильно.
— Она? — я вопросительно вскинула брови.
— Анабель — жена Ареса. Он безумно ее любил. И у них должен был родиться ребенок, — Ханс печально улыбнулся. — Война покалечила многих, заставила испытать много потерь. Арес тяжело переносил смерть каждого воина. А затем она закончилась, и он вернулся домой, мечтая прожить спокойную жизнь со своей семьей. А ее смерть добила его. И он стал мрачным и холодным. Хотя я помню его другим — улыбающимся, счастливым и заботливым.
— Вот как, — глухо прошептала я, вспомнив Оллена. Я потеряла жениха, он потерял жену. Ханс внимательно взглянул на меня.
— Я думал, что он просто не сможет пережить ее смерть. Он пошел по пути саморазрушения. Но затем смирился, принял неизбежное.
Я взглянула на огненного. Он невидяще уставился перед собой. Между бровей пролегла глубокая морщина, губы были поджаты, а добродушное лицо приняло мрачное выражение. Его воспоминания были не из приятных. Я отвернулась и окинула взглядом окруженый со всех сторон зеленью уголок парка. Можно понять его черствость, недоверие, злость на весь мой народ, но не забыть.
— Он сам выбрал этот путь, — проговорила я и качнула головой. Ханс смотрел на меня внимательно, изучающе и как-то удрученно. — Я тоже потеряла дорогого мне человека. Может, и не любила его так сильно, как Арес свою жену.
— Ему нужно исцеление, Лайна, — Ханс устало вздохнул. — Раны его слишком глубокие и старые, чтобы он смог справиться в одиночку. И как бы дико это не звучало, ты можешь ему помочь. Я вижу это.
— Это его выбор. Ненавидеть, стать жестоким и черствым. Я не могу ему помочь стать другим, — упрямо повторила я спустя несколько мгновений. Не собираюсь становиться подушкой для битья и подставлять щеку, повторяя, что у него тяжелое прошлое. Может, ему и нужно исцеление, только не ценой моей искалеченной души.
— Ты права, — послышался голос Ареса. Я вздрогнула и медленно повернулась туда, где он стоял. Уставший, в пыльной одежде, с щетиной на скулах. Сердце забилось в груди с бешеной силой, стоило встретиться с прожигающим взглядом огненного. — Ханс, оставь нас.
— Нет! — я схватила за рукав поднявшегося лекаря и умоляюще взглянула.
— У него есть право, — Ханс ободряюще сжал мою руку, а затем ушел.
Я смотрела ему вслед с обреченностью и тревожно ожидала дальнейшего. На Ареса не поднимала взгляд и сидела, выпрямив спину и сжав руки в кулаки.
Он подошел и опустился туда, где недавно сидел Ханс.
— Совет Великих почти собрался, — произнес Арес и скрестил руки на груди. — Скоро вызовут тебя, чтобы изучить твой дар.
— Если я откажусь вам помогать? — спросила я и кинула на него взгляд. Он смотрел на раскинувшееся перед нами дерево, плоды которого напоминали яблоки.
— Тебя ждет жизнь в Обители наложниц, — ответил он спустя несколько мгновений. — Будешь ублажать мужчин или заниматься делами дома, если тебя заберут.
