выделили важное условие – в течение пяти лет после свадьбы супруги должны обзавестись ребёнком, в идеале сыном. В том случае, если супруги не захотят или не смогут иметь детей, титул и земли переходят к младшему брату Армана – Анри.
Брат умер бездетным, и герцог был уверен, что условие о детях уже не имеет силы – передавать титул больше некому. Не в чужие же руки!
Но король, благодушно похлопав его светлость по плечу, одной фразой разбил его планы в пух и прах.
– Учти, Д’Аламос, если не родишь наследника в предусмотренные договором сроки, то сделаешься графом. А герцогство я заберу в пользу короны. Причём учти – бастард тебя не спасёт: наследник должен родиться в законном браке!
Можно сказать, что он попал в безвыходное положение!
Ладно, со слугами он разберётся, авторитет Адель восстановит! Но что делать, если эта... язва... не забеременела после брачной ночи? Если тяжёлая, то со спокойной душой отправил бы её в поместье. Она бы там родила. И тогда о жене можно было бы больше не вспоминать: пусть живёт себе от глаз подальше. А через пять-семь лет он бы потребовал расторжения брака.
Но что-то ему подсказывало, что надеяться на быстрое разрешение проблемы не стоит.
И пока суд да дело, герцог решил, что продолжит совместные трапезы с женой, чтобы лучше её узнать и выявить слабые стороны.
Одну он уже знает – она потеряла память, и на этом можно хорошо сыграть...
На следующий день была назначена вторая проверка.
Как и в прошлый раз, гер Ханц сначала скороговоркой пробормотал, что это недолго и не больно, хотя герцогиня не протестовала и не пыталась сбежать. А потом сосредоточенно водил над нею руками, беззвучно что-то шепча себе под нос и хмуря лоб.
Герцог напрягся –неужели у него получилось с первого раза?!
Но лекарь качнул головой и отошёл от кровати.
– Её светлость не в тягости, – произнёс он вслух. – И её организм почти освободился от сока фликсы. Ещё дней семь-десять, и можно будет заняться ногой миледи.
– Мне что, ещё десять дней торчать... то есть оставаться в постели? – едва не подавилась возмущением Соня. – Разве перелом не сросся? Нога больше не болит!
– Сросся, но неправильно. Если оставить как есть, вы на всю жизнь останетесь хромой, – пояснил лекарь. – А если лечить, то лежать вам придётся не десять дней, а в два раза дольше! После того, как я повторно сломаю....
– Достаточно подробностей! – герцог заметил, как побледнела жена, и остановил словоизлияния лекаря. – Полагаю, не будет большой беды, если до окончательного вывода ягодного сока моя супруга начнёт самостоятельно передвигаться. Хотя бы в пределах своих покоев. Очень вредно столько времени проводить в постели.
– Ноя хотела бы ежедневно выходить на свежий воздух! Мне трудно постоянно находиться в четырёх стенах!–подала голос Софья. – А что до хромоты – мне не на балу танцевать! Если ходить медленно и осторожно, то ничего страшного не случится.
– Ну, хорошо, – с недовольным видом уступил гер Ханц. – Непродолжительные прогулки на самом деле не повредят. Но, миледи, помните, что вы недавно побывали всего на волосок от смерти. И не перенапрягайтесь!
Софья с облегчением выдохнула – конец изоляции! ух! – даже руки зачесались, столько всего надо посмотреть, изучить, выяснить!
– Не беременна, значит, – глубокомысленно изрёк супруг. – Гер Ханц, через сколько дней можно будет повторить осмотр?
– Через неделю, милорд, – лекарь немного помялся, словно не решаясь, говорить или нет. И добавил: – Но я не думаю, что в нём есть смысл.
– Почему?
– Организм миледи ведёт себя так, словно только готовится к зачатию. А это верный признак, что брачная ночь не принесла плоды.
«То есть этот иномирный гинеколог-рентгенолог-травматолог поводил руками и определил, что у меня скоро наступит овуляция? С ума сойти...»
Но внешне Соня сохраняла невозмутимость, мол, ваши мужские разговоры мне неинтересны. И непонятны!
– Хорошо, я всё понял. Идите к себе, гер Ханц,– Арман кивком отпустил лекаря и обратился к супруге: – Раз ты опять можешь ходить, значит, обедать будем в общем зале, как прежде.
– Но из одних тарелок на двоих? – на всякий случай уточнила Софья. – Месяц ещё не истёк. Обычай...
– Я помню, – и неожиданно муж улыбнулся. – Мне этот обычай понравился. До встречи в Обеденном зале, же-е-ена-а-а.
Вот же... редиска!
То рычит, то на руках носит – не успеешь привыкнуть к одному варианту мужа, как герцог меняет отношение на диаметрально противоположное. Лучше бы всегда оставался одинаков. В идеале – рычишь, ну и рычи дальше, а то от заботливого варианта его светлости у неё по телу мурашки бегают.
Да, те самые...
Обаятельный гад, жаль, что не мой! Не для меня...
В общем, чур меня, чур!
Мысли девушки перепрыгнули на тему беременности: слава богу, что её не случилось!
Забеременеть, оставаясь девственницей – это было бы слишком. Потом, ребёнок свяжет её по рукам и ногам, а ей пора выбираться из этого приключения с переселением душ! А если совсем выбраться не получится, то хотя бы устроиться получше. А не как сейчас. Когда супруг не видит ничего плохого в том, что при живой жене в его доме хозяйкой называют любовницу.
Софья приказала Алиде приготовить платье, и спустя полчаса покинула опостылевшие покои.
Столько дел – не знаешь, за что хвататься. Понятно, что ночную кукушку ей не перекуковать, да это ей и не требуется. Наоборот, очень хорошо, что милорд по ночам занят – у неё будет больше возможности изучить замок и, если повезёт, выяснить, что же произошло в брачную ночь. А за именем любовника Сонии, если он, конечно, существует, надо ехать в поместье дяди и тёти.
Но это позже. Если у неё останется на это время.
Почему-то ей очень хотелось обелить имя предшественницы. Такая милая и совсем юная
