приятным, гармонирующим со всем этим летним великолепием. — Может быть, сейчас с тобой случилась одна неприятность, но зато она освободила место для счастья. А счастье это уже стремится к тебе.
— Вы, наверное, свидетель?
— Конечно, я свидетель всему!
— Да нет. Вы, наверное, свидетель Иеговы?
Я внутренне захихикала.
Она нахмурилась.
— Первый раз слышу такое странное имя. Нет. Я — Вилагфа.
Я хмыкнула. А это имя не очень странное.
— Лена! Сначала тебя ждет испытание. Но благодаря ему ты растисчишь дорогу новому.
— Каким это образом, интересно?
— Уже сейчас ты помогаешь одному увидеть светлый мир своими действиями. Но вскоре ты поможешь многим обрести свою сущность. Конечно, если сделаешь правильный выбор.
— Хм. Выбор. Если хочешь знать, Вилагфа, я все время делаю неправильный выбор.
— Выбор не может быть неправильным! Но я рекомендую тебе ничего не забывать. Хотя… если даже ты все забудешь, тебе все равно обо всем напомнят.
— Ээээ… и каким же это образом, интересно?
— До встречи, Лена, береги себя и своих друзей.
Я посмотрела в сторону Миши и Веры, куда она кивнула головой, а потом решила сфокусировать свою странную собеседницу на более точных вопросах. Но ее и след простыл. Просто так — пуф — и не нет ее. Может, в воздухе расстаяла. Может, в яму какую провалилась. Я вскочила и огляделась. Так и есть. Загадочной девушки со странным именем нигде не было.
Зато гид вовсю махал нам руками и звал к себе. Автобус радостно урчал мотором.
Уже сидя внутри, я спросила у нашего гида, откуда тут такие странные имена? Например, Вилагфа. Никогда такого не слышала — обьяснила я ему.
— Вилагфа?
— Дада.
Он удивленно перевел на меня свои глаза.
— На холме, к югу границы, растет древняя липа. Ведьмы называли её Вилагфа. Я раньше видел, как в канун дня солнцестояния на её ветвях загорались миллионы огоньков — светлячков. Бабушка говорила, что это духи из верхнего мира приходят проведать мир людей. Жители нашей деревни приносили подношения под дерево: фрукты, мёд, молоко. Также поговаривали, что в корнях древа находится вход в нижний мир. Но потом дорога к липе заросла, о ней забыли. И теперь никто и не знает даже, где она растет.
— Очень интересно. То есть, это не женское имя?
— Это имя волшебное. Или ведьмовское.
— Значит, все же, женское, — заключила я.
Все эти два дня я жил в лесу.
Какой же это кайф! Никто не мучил меня вопросами о том, когда и как я собираюсь делать ремонт. Никто не мельтешил перед глазами в своих невероятно коротких шортах.
Никто не пищал в трубку, разговаривая со своим противным женихом на свои противные темы.
Я чувствовал в себе подъем и желание жить
Эти девчачьи прелести не для меня. Я снова ощущал себя одиноким волком, прекрасным, сильным, волевым.
Я был сам по себе и мне никто не был нужен.
В моих жилах текла настоящая кровь охотника, и я, наконец, высвободил дух животной страсти наружу.
Все нереализованное сексуальное желание, которое разъедало меня все это время почище ацетона, вылилось в одно.
В главное предназначение мужчины. Волка. Хищника. В охоту на добычу.
В два счета я поймал зайца, свернул ему шею и вкусил прекрасной, теплой крови. Она наполнила мое нутро ощущением сытости и стало хорошо и легко на душе. Вернее, в солнечном сплетении.
Вот в этом и есть красота жизни: над тобой не властна никакая юбка. Ты ни за кого не отвечаешь и принадлежишь сам себе!
Только ты и лес.
Лес и ты.
Ррррррр как хорррошо!
Чу! Мимо промелькнула чья-то тень. Кто — то подкрадывался, или обходил меня с не подветренной стороны.
Кто это? Чувствую разумные вибрации. Но никак не могу поймать его запах.
Кто это — враг? Или друг? Или проходимец?
За последние дни в лесу все чаще начали встречаться полулюди — полуоборотни. Почему? Что заставляет их приезжать сюда? Почему они так активизировались в последнее время?
Очень странно.
Я потрусил вперед, туда, где между деревьев мелькнула шерсть животного.
Кто бы это ни был, мне нужно было точно знать, предоставляет он угрозу или нет.
Работники лесозаготовительного завода, где я работал руководителем охраны, только сейчас почувствовали себя свободнее. Потому что я один мог стоить всего штата охранников — чуял угрозу далеко за пределами обычного периметра.
Но не только ответственность за завод, его сотрудников, людей в деревне, которые проживали уже на моей территории, благодаря наследству дядьки, гнало меня вперед за животным, коричневая шерсть которого встречалась то тут, то там на ветках кустов.
Я думал о том, что обязательно должен исключить любую угрозу, которая может испугать моего племяша, мою сестру и эту противную, до скрежета клыков, девчонку.
РРРР! Волк снова во мне словно пустил ток по всему телу.
За эти два дня, что их не видел, было и хорошо, и напряжно: как — то там она? Что думает? Что делает?
Может быть, кто-то смотрит на нее такими же голодными глазами, как и я? Может быть, кто-то так же хочет ее съесть, как и я?
А может быть, это она испускает свой волшебный, восхитительный аромат рядом с тем, с кем успела познакомиться в путешествии?
Вот я дурень! Зачем отправил ее на экскурсию?
Лучше бы сам взял их, погрузил в машину и провез по всем интересным местам Карелии.
Я снова вспомнил о своих чувствах в замкнутом пространстве, когда Ленка смотрела на меня с заднего сиденья машины и мне стало худо.
Оххххх
Поскорее бы она приехала!
Подумал и сам обалдел от своей честности с самим собой.
Так…
Так, кажется мои владения здесь заканчиваются.
Что же делать? Снова преследовать неведомого зверя, или бежать домой, ведь они скоро должны вернуться!
Таким вот образом вернулись мы через два дня, загоревшие, основательно покусанные комарами, но жутко довольными. Столько, сколько мы узнали об истории края за эти два дня, не узнали бы, даже прожив здесь миллион лет.
И когда трансфер любезно подбросил нас до дороги к развалюхе Паши, мы с удвоенной энергией зашагали по тропинке. Мишутка распевал задорную песенку, Верочка обмахивалась листочком, а я все думала, пора мне или нет уезжать отсюда- никак не могла разобраться в своих чувствах.
То меня прямо тянуло к Паше, хотелось (только не говорите никому) залезть на него прямо за столом, то хотелось засунуть
