мне стонущую Тварь и под зад подпихнул в открытую дверь.
– Мне не очень хочется, чтобы моей дочери навешали лапши на уши и потом выкинули, как использованную вещь!
– Папа, ты просто не представляешь, какую медвежью услугу мне оказал!
Натаниэль
Злость? Разочарование? Раздражение? Сложно объяснить. Наверное, я вырос из подобных эмоций. Давно не чувствовал себя таким идиотом. Правда. Взрослый мужик, потерявший голову от капризной малолетки, которая водит его за нос!
Знал же, ничего хорошего не выйдет! Знал, когда отталкивал ее. Знал, когда всего выворачивало оттого, что ей предлагали руку и сердце сразу два мелких балованных пацана. Даже когда вчера целовал, прекрасно знал! Просто испугался. Подумал, пусть и ненадолго, что убитой может оказаться она. И на какой-то недолгий отрезок времени пригрезилось, будто ей тоже не все равно. Показалось, у нее тоже есть чувства.
Но это глупо. Глупо и наивно. Такие, как Рина Флорейс, всегда живут головой, а не эмоциями. Методично и хладнокровно добиваются своего, мимоходом разбивают сердца и всегда, всегда остаются в выигрыше с самой выгодной партией. А брак, одобренный королем, всегда выгоден. Особенно если заключен с принцем фейри.
Вчера я допустил ошибку. Позволил себе расслабиться и забыться. Поэтому пришлось смотреть на то, как Рина стоит за ручку с другим и ему улыбается. На то, как король умело манипулирует чувствами толпы, чтобы отвлечь ее от по-настоящему важной проблемы и переключить на красивую историю любви.
Его величество не зря выбрал эту пару. Оба успешные, красивые, юные… их брак очень выгоден короне – просто идеальное стечение обстоятельств. Я это понимал, но как же сложно было сдержаться и не врезать белобрысому мерзавцу фейри, который целовал Рину так, словно она была его собственностью!
Впрочем, какой смысл устраивать публичный скандал? Рина не была против. И замуж за него выйдет без колебаний. Во-первых, никто не позволит ей передумать, слишком многое поставлено на кон. Во-вторых, девочек из родовитых обеспеченных семей с пеленок учат искать себе мужа. Только вот фейри мягко стелют, да жестко спать. Рине в Холмах придется несладко. Впрочем, какое мне дело? Она свой выбор сделала, и я не стану мешать. Слишком мы разные. Нет смысла бороться за эти чувства.
А в свете некоторых последних событий эта пропасть станет еще глубже. Было бы хорошо, будь возможность уехать из академии не на день, а навсегда, но убийства надо раскрыть.
Я прекрасно понимал, что убийства Элоизы и девушки, руку которой нашла Рина, как-то связаны. И это пугало. Два трупа – еще не серия. Но вдруг другие жертвы пока просто не найдены?
Если сейчас пойти на поводу у эмоций, не принять предложение его величества и уехать, велик шанс, что следующей жертвой может стать Рина… Да даже если и не она? Какая разница. Следующей жертвы просто не должно быть. И сейчас нужно думать именно об этом, а не о голубых глазах и соблазнительных губах. Теперь они совершенно официально принадлежат другому. Свадьбы под покровительством короля срывать не принято. И это понимают и жених с невестой, и их родители, и окружение.
Рина
Я ехала, обиженно отвернувшись к окну. В экипаже чувствовалось напряжение, которое пыталась разрядить мама, болтая без умолку. Мне хотелось закрыть уши, но я даже изредка поддакивала, чтобы еще больше не накалять атмосферу. Тварь нагло лезла на руки, тыкалась мордой мне в лицо и всем видом показывала, что скучала и жаждет внимания.
Сначала я хотела высказать родителям все в экипаже. Зачем тянуть? Но наткнулась на суровый взгляд мамы. Родительница едва заметно мотнула головой, показывая, что сейчас не время, и я послушно проглотила почти сорвавшиеся с губ слова. Мама прекрасно знала папу, и если она считает, что не стоит при нем затрагивать эту тему, значит, действительно сначала нужно обсудить проблему с ней. А потом мы вместе придумаем, как донести мое мнение до папы.
Я и сама так считала, поэтому расслабилась настолько, насколько это было возможно в такой ситуации.
Папа вышел у министерства, где работал, а мы с мамой поехали дальше.
– Милая, мы должны отпраздновать это великое событие эклерами от Клер! – радостно заявила мама. – Правда, выглядишь ты… ну… специфически. Этот костюм неплох… просто непривычен. А вот наряды фейри – божественны! Скоро их у тебя будет много!
– Мам, это форма лучшей академии в королевстве, а не странный костюм. И праздновать нечего. Точка.
– Ты хочешь мне что-то сказать? – Она наконец смирилась с неизбежным и серьезно посмотрела на меня.
– Я хочу сказать тебе очень много. И ничего хорошего!
– Но за эклерами? Правда ведь? Говорить на серьезные темы без сладкого – отвратительная идея.
– Хорошо, за эклерами, – сдалась я. – Но разговор серьезный.
– Все, за эклерами, – холодно отрезала она. – Кстати, а куда мы денем Тварь, пока пьем кофе? Если возьмем ее с собой, эклеров нам точно не достанется.
Брать Тварь есть эклеры действительно было не самым разумным решением, поэтому мы все же заехали домой. Оставили там собаку, а заодно я переоделась в более подходящую для прогулки одежду. До эклерной ехали молча. Если мама сказала, что будет говорить там, нет смысла и пытаться начать раньше. С этим у нас всегда было строго.
Мы расположились за симпатичным столиком у окна с видом на набережную и сделали заказ. За стеклом облетали листья. Желтый ковер уже убрали с газонов, и ветер гонял по мощеной улице лишь отдельные пожухлые листочки. Осень, еще на той неделе золотая, посерела. Скоро ее сменит мороз и первый снег. Впервые я боялась наступления зимы, а не ждала ее с нетерпением.
– Я не выйду замуж за Сильха, – сказала я, наблюдая за летающим по мостовой листом клена. Ветер швырял его из стороны в сторону.
– Милая, что ты такое говоришь! Сам король… – взволнованно начала мама.
– Зачем вы вмешались? – в сердцах выдохнула я. – Мало вам было Адама! Он меня бросил, унижал во время обучения в академии, а вы хотели сосватать меня за его деньги! Иначе объяснить ваше решение я не могу. Сильх мне просто по-дружески помог, но и тут вмешались вы! Зачем? Почему бы вам не отстать от меня! Да, я должна была выйти замуж. К счастью, не срослось. Ну и давайте закроем эту тему на ближайшие несколько лет!
– Я не знала про Адама… – глухо отозвалась мама и отодвинула тарелку с нежнейшим эклером. У нее явно пропал аппетит. Что же, у меня он и не появлялся.
– А меня
