и с холодной улыбкой ответил:
– Вот и замечательно. Я знал, что вы согласитесь.
Я почувствовала, что мне не хватает воздуха. Король явно понимал, мы не в восторге, но предпочел это проигнорировать! Зачем?
– Ну-ка идете сюда! – позвал он.
Нам не осталось ничего другого, кроме как выйти к монарху. Как-то незаметно рядом оказались сияющие родители. Точнее, мои сияли, а повелитель Холмов смотрел на сына с каким-то тайным превосходством. В его взгляде читалось: «Неужели ты думал обыграть меня, щенок?»
Все происходящее казалось иррациональным, быстрым и глупым. Я не могла ничего сделать. Ни прямо перед всеми разорвать помолвку, ни поговорить с родителями, ни возразить королю, ни объясниться с Натаниэлем, который, кажется, окаменел. Моя жизнь катилась в пропасть, а я была вынуждена подчиняться обстоятельствам. По крайней мере, сейчас.
Больше всего меня ужасало поведение родителей. Они ничего не делали, не понимали или не хотели видеть, что я сейчас разревусь и сбегу. Но ничего, как только этот фарс закончится, я устрою им великий скандал!
– Мы все решим, – шепнул мне на ухо Сильх. – Просто выдохни.
– Ну же! – подбодрил нас король. – Жених, поцелуй невесту! Ты только что получил благословение короля!
Сердце рухнуло в желудок. Мы с принцем фейри стояли лицом к лицу, и все ждали нашего поцелуя. А я его боялась. Понимала: он разрушит то хрупкое, что было между мной и Натаниэлем. Объяснить не получится.
Зачем королю этот фарс? Неужели думает через меня и моего отца приручить земли Холмов? Но ведь это бред! Или… не такой уж и бред?
Сильх отвел от моего лица прядь волос и медленно наклонился к моим губам.
– Нет… – испуганно прошептала я так, чтобы меня слышал только он. Натаниэль смотрит. Лишь это было сейчас важно.
– Так надо… я буду нежным, – отозвался Сильх, не понимая, что разрушает мою жизнь, и поцеловал. Интересно, если бы он знал, что мое «нет» это не просто нежелание целоваться с тем, к кому не испытываешь чувств, а нечто большее, он бы остановился?
Это был бы самый лучший поцелуй в моей жизни, если бы я не знала, что бывает иначе. Более остро, жадно и волнующе. Сильх и правда был нежен, и стоило признаться, целоваться он умел, как никто другой. Только вот… не хотел этого. Не горел, как и я. Его поцелуй был хорошо отрепетированным, доведенным до совершенства действом, в котором не чувствовалось ни капли эмоций. И это пугало. Он со всеми такой? Или есть та, кто сможет пробудить в нем эмоции?
На нас смотрели. Раздались одобрительные смешки, а мне хотелось провалиться сквозь землю.
Когда Сильх отстранился, Натаниэль уже ушел. С площадки перед зданием академии стремительно спускался Адам, но на этого мне было наплевать. А вот ретировавшийся гранд-мэрш беспокоил.
Я подняла глаза на Сильха и заметила, какое каменное у него выражение лица. Все черты будто заострились. Ему тоже было несладко. Вопрос: почему? Что он увидел?
Оставшийся час официального мероприятия, во время которого мэрш Адриан и мама зорко следили за тем, чтобы я не отходила от Сильха, я еле пережила, а как только народ начал расходиться, кинулась в сторону академии, надеясь все же найти Натаниэля и поговорить.
Но меня поймала мама.
– Милая, куда ты?
– У нас, наверное, будут занятия, – сдержанно ответила я. – Если ты не заметила, я учусь. Не хотелось бы пропускать. Тут строгие порядки.
– О нет! – Она покачала головой. – Его величество устроил сегодня всем выходной. И завтра тоже. Творится что-то непонятное, поэтому детей разрешили забрать домой.
– Домой? – удивилась я. – Мам, кто-то из этих «детей» убил мою подругу. Нам нельзя разъезжаться по домам!
– Но ведь это сделала не ты? – Она выгнула бровь и улыбнулась.
– Конечно, не я. Вообще, о чем ты?
– Я иронизирую, – отмахнулась она. – Ты совсем перестала понимать шутки.
– Тебе не кажется, что тема неподходящая?
– Прости. – Она пожала плечами и прижала меня к себе в приступе всепоглощающей родительской любви. – Я только сказала, что сегодня ты можешь вернуться домой и отдохнуть. Воспользуйся этим случаем!
– Мне нужно забрать вещи…
– Ой, перестань! Какие вещи, Рина? Все нужное есть дома. Давай! Пошли быстрее, а то папа нас не дождется и придется нанимать экипаж! А ты же знаешь, какая там обычно грязь! И занавески нестираные! – Мама буквально на буксире потащила меня к распахнутым воротам. – Вот смотри, даже ваш куратор решил уехать с его величеством. У всех будут выходные!
Я замерла и посмотрела в сторону процессии. Натаниэль действительно двигался к выходу вместе с королем. Они о чем-то увлеченно разговаривали, в мою сторону гранд-мэрш даже не смотрел.
Он уезжает, значит, и у меня нет повода задерживаться в академии. Я понурилась и пошла следом за мамой к экипажу, возле которого нас ждал папа и…
– Тварь? – удивилась мама. – А она откуда взялась, Грэг?
– Представления не имею.
Папа пожал плечами, разглядывая мою собачку, которая жалась к его ногам, скулила и пыталась забраться на руки, всем видом показывая, как ее тут обижали и не кормили.
– Она хочет, чтобы ты взял ее на руки, – сказала я, тоже не отвечая на вопрос. В конце концов, родители знали: Тварь живет со мной в боевой академии. Смысл тогда спрашивать? Как она оказалась конкретно здесь, даже я сказать не могла. Просто знала, что Тварь крайне хитра и умна.
– У меня костюм будет в шерсти. А в прошлый раз ее вообще вытошнило мне на брюки! – возмутился папа.
– Ну подумаешь! Зверюшку просто укачало.
– Вот и возьми ее сама! Мне еще на работу хотелось бы доехать. Много дел.
– Я вообще не думала, что ты приедешь, – призналась я. – Обычно тебя не заставишь пропустить даже несколько рабочих часов.
– Сегодня у меня был повод. – Папа улыбнулся. – Все ведь прошло прекрасно. Так ведь, Рина?
– В смысле?
– Ты просто не представляешь, сколько усилий пришлось приложить папе, чтобы ваша с Сильхом свадьба стала из абстрактного события реальным, – с гордостью сообщила мама.
– В смысле? – Я сощурилась, чувствуя, что хочу заорать. – А вас кто-то просил вмешиваться?
– Ну, милая, мы же твои родители. А фейри коварны.
Логика – огонь. Мне до такой точно далеко. Фейри коварны, поэтому давай проследим, чтобы наша дочь точно вышла за одного из них. Так могли решить только мои родители. И в итоге превзошли коварством и меня, и Сильха, и его отца!
– Особенно повелитель! – Папа поджал губы, закончив мамину мысль. – Я обезопасил тебя.
– От чего? – взвыла я, но все же села в экипаж, потому что родитель вручил
