Салтея, пользуясь предоставленной возможностью, тихонько заглянула в кабинет мужа и с ужасом увидела на месте довольно приличной комнаты ромейские руины: на полу в невероятной хаотичности валялись открытые книги, коробки с документами, карты, старинные приборы космической навигации и даже детская магнитная доска ее сына, сейчас превращенная в походный примитивный планш. Аэр Гилфорд пробежал мимо супруги и закричал гостье, ползающей по полу и раскладывающей какие — то бумажные квадраты:
— ДейСоло, хватит страдать ерундой! Давайте чертить прямо на карте! Так будет понятнее.
Ползающая гостья подняла на него горящие азартом глаза и восхищенно вымолвила:
— Ах, как же я вас все — таки недооценивала, мастер Гилфорд.
Аэр довольно поморщился и засмущался, а потом, к вящему ужасу своей супруги, аккуратненько прикрыл дверь, чтобы гостье спинку не продуло.
— Если он в нее влюбится, я его убью, — мрачно решила ревнивая Салтея и пошла точить нож, до конца еще не определившись, правда, зачем — для жестокого убийства или для приготовления великолепного ужина.
Только к ночи два сумасшедших офицера ПИКФ выползли из кабинета.
-Дорогая,— крикнул красный от усталости аэр, — накрывай ужин и неси вино! У нас с ДейСоло есть серьезный повод, чтобы напиться.
Глава 19
Амарин любила дома, где так накрывали столы... Она вспомнила тот свой несостоявшийся ужин с АрДеВиго, золотые отсветы драгоценного фарфора на его белоснежной кружевной скатерти и испытала чувство настоящей ностальгии. Салтея вносила последние штрихи, и на столе появились фарфоровые подставочки для салфеток и прозрачная широкая вазочка с водой, в которой плавали срезанные свежие цветы Элклеи и мерцали робко декоративные свечи.
— Какая красота! — сказала ДейСоло, нисколько не лукавя.
Салтея суетилась:
— Знаете, Амарин, — сказала она доверительно, — в этом доме так давно никто не ужинал моложе сорока лет, что я снова чувствую себя мамой. Хотя, надо признаться, пока мой супруг с вами что — то чертил на полу, мне было далеко не до смеха. Но теперь я готова признать: изменой здесь и не пахнет, к моему облегчению и вашему спокойствию.
— О вас, Салтея, и о вашем неподражаемом чутье в отделе ходят легенды... — тепло и искренне поделилась Амарин секретом.
— Правда? Хотя от вас, аналитиков, что угодно можно ожидать, — невозмутимо отреагировала Салтея на признание, но было невооруженным глазом видно, что ей понравились слова девушки. — Знаете, — продолжила она, ставя на стол великолепно украшенное блюдо с тонким рыбным ароматом, — Дат всегда мечтал о девочке. И, когда вы появились у него в отделе, нет — нет, да и поговаривал о вас с нескрываемым интересом. А я потом, на всякий случай, слушала ваш аромат, оставленный вами на отчетах, которые мой супруг иногда приносил домой. Вы удивительно пахнете, Амарин. Вы пахнете чистотой, болью и надеждой.
— У нас с вами сегодня вечер взаимных комплиментов? — усмехнулась ДейСоло, опуская голову, чтобы спрятать так некстати навернувшиеся слезы.
Салтея фыркнула:
— Взаимная лесть то единственное, что вообще позволяет женщинам как — то мирно сосуществовать.
— Учту! — рассмеялась ДейСоло.
Появился аэр Гилфорд, гордо неся бутылку мшерского вина, как добытый на войне трофей. Когда драгоценное вино было разлито по высоким бокалам, Салтея поинтересовалась:
— Так, за что пьем, мой дорогой?
— За государственную измену...
Салтея от неожиданности вздрогнула, растерянно перевела взгляд с супруга на Амарин, но в их лицах сейчас было столько силы и мрачной неотвратимости, что женщина уже не удивилась, когда ее супруг и гостья, не чокаясь, одним залпом выпили все, что находилось в бокале.
В воздухе отчетливо запахло бедой...
_______________________________________________________________
Перепутье... Сколько раз уже в своей недолгой жизни Амарин останавливалась на нем... Сколько раз судьба сама делала невозвратный поворот... И сколько раз девушке самой приходилось делать жестокий выбор... Не сосчитать...
Было уже близко к полночи, ДейСоло сидела на мосту, венчавшему главную водную артерию благословенной Даэргии, свесив вниз свои ножки и крепко держась руками за сверкающий парапет. Она смотрела на бушующие воды и с присущим ей чувством юмора осознавала всю очевидность сложившейся метафоры: дело в том, что там, слева, шла дорога, которая возвращала Амарин в поместье АрДеМино и дарила девушке небольшую, но все — таки отсрочку; а там, справа, путь вел к тому, кто способен закрутить барабан судьбы и приблизить гибель всего существующего миропорядка. Была еще одна дорожка, но Амарин решила, что это все — таки не для нее.
— Но почему опять я? — этот вопрос всего лишь два часа назад задала Амарин после того злополучного тоста, приведшего супругу аэра Гилфорда в ужас.
— А кто? — как само собой разумеющееся выдал тогда начальник. — Чтобы увидеть всю картину целиком необходимо было соединение поистине уникальных качеств. Вы только сами подумайте, ДейСоло, сегодня в империи, после того как в Шаэргскую войну погас Кровавый маяк, осталось два — три десятка человек преклонного возраста, владеющих даром вселенной — полным Итуром. И среди них — Вы, ДейСоло, Вы! А ваше невообразимое умение чувствовать человеческую сущность в купе с неоценимым, уникальным, я бы сказал, опытом асконского креаджера? Вы видели все: человеческие пороки, скрытые желания, оголенные страсти... Это никак нельзя сбрасывать со счетов. Кроме того, в империи почти не осталось пси — одаренных, способных моделировать матрицу энергетических полей и умеющих отличить розовый в линии спектра от синего. А то, что человек с таким уникальным набором еще будет иметь доступ ко всем архивам его императорского величества и к моим драгоценным записям, — вообще из ряда вон выходящее.
Он помолчал еще немного и добавил:
— Когда я увидел в вас все признаки сиаминской ищущей, то ждал скорой свадьбы. Я даже рассчитал вероятность. С долей в 98,87 % вы должны были выскочить замуж в первые два месяца. Но время шло, а вы оставались одиноки. А к вам, между прочим, притягивало правителей планет первого и второго круга и их наследников. Цвет галактики! Они ложились к вашим ногам, Амарин, но вы их даже не замечали. Цветок Лелья не загорался над вами связующей линией, а без неё вашим воздыхателям ничего не оставалось, как ретироваться. Тогда я и решил, что вы стали избранницей Лелья совсем по другой причине. Судя по нестандартному поведению цветка, я бы предположил, что он ищет у вас помощи.
Амарин неверяще смотрела на аэра Гилфорда.
— Да, да,— скрипнул он, — помощи, Амарин, помощи. Судя по всему, его сила тает. Он один из последних в галактике, кто удерживает защитный кокон своей планеты, ну, если не считать планету Святительницы Аргона и сияющий Шаэрг, будь он неладен. И теперь мы с вами знаем причину... И нам осталось немногое, но самое опасное...
Аэр Гилфорд замолчал и подмигнул своей застывшей супруге:
— Осталось пойти по пути государственной измены! Ведь император...
— Ведь император, — закончила вместо него мысль Амарин, — тоже правитель планеты первого круга... И только пси — кокон невероятной мощности не дает ему до конца погрязнуть в паучьих сетях Шаэрга...
— Схватываете на лету...
Тихо внизу утекала вода, шумя и возвращаясь снова. И было кое — что еще. Сводившее своей невероятностью с ума. Когда Амарин уже собиралась уходить, аэр Гилфорт протянул ей маленькую папку со старыми, потертыми листами.
— Мне кажется, что вы должны об этом знать, Амарин, прежде чем пойдете к нему. Это папка моего погибшего брата. Он собирал ее, потому что был смотрителем на Кровавом маяке и как личную трагедию воспринял его гибель. Он в течение десяти лет стремился узнать, что тогда произошло. И там, — аэр помялся, — там есть снимок человека, которого вы втихаря так отчаянно разыскивали по имперским базам данных весь этот год. Вам не нужно было делать из этого тайну. Вам нужно было просто спросить у меня. Ведь я всегда знал имя того, кто вылетел спасать 'Тармскую Надежду' пятнадцать лет назад.
