тебя к нам на курсы!
— Что за курсы? — уточнила я, уже стоя на улице.
— Пусть он тебе сам расскажет! Я спешу. Мышей забрала⁈ И созвонимся как-нибудь сходим на кофе! — на прощание она бибикнула мне клаксоном.
— Отлично! С меня пирожные!
— ОК, — прочитала я по её губам уже через закрытое окно.
Пакет с тельцами мышей был довольно увесистым. Держа его в одной руке, а длинный, неудобный сачок в другой, я заторопилась в офис, вспомнив, что не уточнила, как долго эти животные проспят. Не хотела бы я оказаться с ними один на один, когда они очухаются.
— Быстро ты! — похвалил меня Глеб, когда я вошла и поставила пакет перед ним. — Как всё прошло? Нормально?
Утверждая самому себя, произнёс он.
— Не совсем! Мало того, что я не умела пользоваться сачком, так одна из мышей меня оцарапала и укусила! Хорошо, что Юлька мне помогла!
— Какая Юлька? — пропустив первую часть тирады мимо своих ушей, спросил он.
— Юлька! Помощница этого Яна! С той вечеринки! Она мне позвонила, позвала на кофе, а когда узнала, что я отправляюсь на охоту, то предложила свою помощь. Без неё я не справилась бы. Она научила меня правильно пользоваться сачком и усыплять этих бестий.
— Точно! Я забыл дать тебе сонное зелье, — как будто речь шла о соли растерянно произнёс Глеб. — Извини. Ну, ясно. Юлька значит помогла.
— А еще она сказала, что есть какие-то курсы для ассистентов. И что мне не помешает туда записаться. У тебя есть контакты?
— Да-да, конечно. Вот, — порывшись в верхнем ящике своего бездонного стола, Кристовский протянул мне помятую визитку.
«Мария Наумовна Лисович. Куратор» — гласило на ней.
— Позвони Машеньке, она тебе всё расскажет, — видимо речь шла о той самой дамочке, по чьей милости у меня на запястья теперь красовалась змеюка.
Не выразив каких-либо благодарностей в адрес моей спасительнице, он поволок мышей в лабораторию.
— Отличные экземлпярчики! Можешь пока сходить пообедать и отдохнуть, а вечером у нас совместная прогулка. Так что одевайся потеплее. И возьми резиновые сапоги! — на ходу бросил мне медиум.
Чувствую, что этой ночью скучать не придется. И танцевать тоже.
Это только в готических романах пишут, что кладбище, освященное мертвым светом луны, графично виднелось на горизонте ажурным узором крестов. На самом деле там темно, хоть глаз выколи! И несмотря на довольно звездное небо и яркий свет полумесяца, сломать ногу в лабиринте могильных оградок очень легко. Тем не менее Кристовский нёсся с лопатой на перевес так будто бы блуждал здесь каждую ночь. Возможно, так оно и было, а я слегка отставала. Правда на развилках он останавливался поджидая меня. Очевидно, что искал какое-то конкретное захоронение. В Минске несколько кладбищ, но по какой-то причине они не устраивали моего босса, потому что мы выехали за город и некоторое время поплутали между деревнями. Наконец он остановил свой гигантский автомобиль на обочине.
— Дальше пешком, — скомандовал шеф. — Понесёшь это, — протянув небольшой, но тяжелый ларь, сказал он.
Вещица была размером примерно тридцать на двадцать сантиметров, но увесистая.
— Что там лежит? — изумилась я.
— Пока ничего.
Если пустой ларь такой тяжелый, то как же я потащу его назад? В темноте было видно, что он светло-серого со слегка желтоватым оттенком цвета, гладкий и прохладный. Страшная догадка обрушилась на меня: он выполнен из кости. Будем надеяться, что хотя бы не человеческой.
Минут двадцать мы блуждали среди старинных заброшенных могил. Часть из надгробных камней и крестов завалились. Другие пока стояли более уверенно, видимо, были установлены более ответственно. А может быть у тех, кто под ними покоился, была такая сила духа, что пара столетий не могли её сломить. Переодически Кристовский лучом фонарика выхватывал табличку из тьмы, читал имя, фамилию и годы жизни покойника, но затем устремлялся дальше. Наконец его поиски увенчались успехом.
— Нашёл! — он копнул землю прямо у изголовья памятника. — Держи, — он протянул мне фонарик.
Наведя его на камень, увидела, что надпись на нём выполнена на кириллице XVI века, напоминающей руническую письменность, значит этого парня оплакали лет четыреста назад. В нижнем правом углом было выбито какое-то изображение. Я подсветила его и наклонилась, чтобы рассмотреть. Это был силуэт совы.
Но Кристовский не предавался рефлексиям, он методично копал. Я аж громко выдохнула от такого святотатства. Воткнув лопату еще пару раз в землю, он ссыпал грунт рядом. Затем нагнулся, выудил из кармана изящный серебряный совочек.
— Открывай, — попросил он.
Я раскрыла крышку. Внутри шкатулка была оббита красным шелком. Не обращая на это внимания, Глеб наполнил её до краёв землёй. Затем разровнял почву у могильного камня, постаравшись оставить всё так, как было до нашего визита. Затем будто прощаясь он произнёс несколько непонятных мне слов. Забрал у меня тяжелый сундук, обменяв его на лопату. И мы в молчание отправились к машине.
— Глеб, можешь рассказать мне, кто наш новый клиент? Или это тайна? — попросила я, когда мы выехали на трассу, признавшись, что подсмотрела за кортежем нашего гостя в окно.
— Местный бандит. Большинство знают его по кличке Герцог. Но я предпочитаю более изысканный вариант: Василий Силантьевич. Настоящую фамилию знает, наверно, только прокурор, — Глеб коротко хохотнул. — Мне она не нужна. А тебе — тем более. Он главарь преступной шайки, — продолжил он, сухо перечисляя факты. — Его подручные патрулируют город и часть области. Но ничто не вечно. Новое поколение решило забрать его сферу влияния. Ушлые молодчики подстроили взрыв. Ему повезло. Выжил, но осколками задело ноги. Теперь не ходит. Вот хочет отомстить, чтобы показать, что старая гвардия не сдаётся, поэтому обратился ко мне.
— А как ему удалось выжить?
— Мы с ним давно знакомы. Иногда сотрудничаем. Лет двадцать назад я подарил ему один амулет. Вот видимо, он опять пригодился.
— Но я думала такие вещи только в 90-ые были…
— Конечно, тогда бандитских войн было больше. Но и сейчас преступность не спит. Что-то я не видел, чтобы милицейские участки закрывались.
— Понятно, — протянула я, тактично решив дальше не расспрашивать.
— Ты будешь нужна мне сегодня всю ночь, — сменила тему шеф.
И это явно не было намёком на неприличное предложение. Скидывая куртку, Кристовский сразу понёс ларь в лабораторию.
— Варюш, сделай пожалуйста нам кофе. Мне сразу двойной, и приходи помогать, — попросил он.
Когда я вошла в полумрак второй части кабинета с двумя горячими чашками, то чуть не выронила их на себя. Каждая тушка пойманных мной накануне мышей была словно распята на столе. Все черты лапки были зафиксированы на столе, крылья сложены под ними, а торчащий вверх брюшки были разрезаны, внутренности уже удалены, и
