ты.
— Я еще не сказала “да”, а вы уже все решили за меня.
— Ты можешь отказаться от моего задания, и тогда тебя убьют, стоит только тебе попасть в земли котов. Убьют лишь за то, что ты человек. Но стоит тебе согласиться, как твоя жизнь изменится. Я уберегу тебя от всякой напасти, с моей поддержкой ты станешь великой, повернешь ход истории этого мира, твое имя впишут в хроники, им будут называть детей…
— Мне это все не нужно. Я хочу домой.
— Неправда, у тебя есть еще одно желание.
— И какое же?
— Как все живущие, ты хочешь быть любимой. На Земле мужчина растоптал твое сердце, но я помогу тебе исцелиться. Дам вдвое больше любви, чем ты потеряла…
— Нет уж, спасибо! У меня здесь и так ненужного внимания через край!
— Не закрывайся от мужчин, иначе не сможешь выполнить мою задачу. Только опираясь на их помощь, ты сумеешь сделать то, ради чего сюда попала. Они нужны тебе, впрочем, так же как и ты им, — хитро улыбнулась слепая богиня.
— Что ж, я поняла вас: выбора у меня действительно нет. Ради возвращения домой, пусть и со смещением во времени, я согласна помочь барсам. Но не смейте лезть в мою личную жизнь: ее я буду устраивать сама.
— Хорошо. Я не стану вмешиваться, буду лишь предоставлять тебе возможности. Пользоваться ими или нет, решишь сама.
— Замечательно. И что же я должна сделать?
ГЛАВА 6
— Несколько сотен лет назад в этом мире жил барс по имени Авильор. Его жену звали Левейра. Когда оборотница понесла, у нее охладело желание к близости. Авильор долго соблазнял ее, но все впустую, супруга не оказывала ему благосклонности, поскольку беременность проходила тяжело. Более того, его навязчивость окончательно охладила сердце Левейры.
Барс рассердился. Сходя с ума от желания, он не захотел терпеливо ждать весь срок беременности, раздобыл волшебное зелье для ускорения формирования плода и тайком напоил им жену. После волшебного средства она должна была родить котят раньше на два месяца, но что-то пошло не так, тело Левейры не выдержало такой нагрузки, произошел выкидыш. Три котенка погибли.
Авильор собрал лучших целителей, чтобы привести свою женщину в порядок, даже попросил у нее прощения, но это было неискренне: единственное, чего он желал, — снова овладеть женой.
Левейра же, узнав, что с выкидышем потеряла способность к деторождению, назвала мужа убийцей и сказала, что никогда его не простит.
В ответ он набросился на нее, собираясь взять силой. Оборотнице удалось вырваться. Она прибежала в мой храм и попросила защиты. Я помогла ей спрятаться от преследователя высоко в горах и продлила ей жизнь, отдав ей годы трех ее погибших детей.
Когда Авильор понял, что я спрятала его женщину, хотел в отместку разгромить храм, но я ему не позволила и наслала неизлечимую болезнь, от которой он скончался, промучившись несколько лет.
Этот случай заставил меня уделить пристальное внимание происходящему в королевстве барсов. Пока Арнау не стер его с лица земли, оно звалось Сурлуна.
Так я обнаружила, что коты не испытывают ни малейшего почтения к своим женщинам и всячески их притесняют.
Но женщины тоже были хороши: они безучастно, а порой злорадно глядели на беды друг друга, и ни одна не протянула руку помощи, полгая, что своя туника ближе к телу.
Аристократки, подхватив от своих мужчин дурные качества, порой издевались над девушками из низших сословий, а те, в свою очередь, злорадно смотрели на то, как их хозяйки терпят ужасное отношение от своих мужей.
Тогда я пришла в ярость и прокляла весь их род. Дети стали рождаться редко, и среди них совсем не было девочек.
Коты не сразу осознали, что обречены на вымирание, и какое-то время безумства продолжались, а когда мужчины поняли, проявили неслыханную глупость.
Вместо того чтобы найти причину проклятия и наконец начать беречь и любить своих женщин, они создали закон о запрете связей с другими расами. Это было сделано, чтобы избежать вырождения.
После коты устроили резню из-за малочисленных женщин. Они одумались и остановились лишь тогда, когда из тридцати ахайдов осталось только двенадцать, которые никогда не смогли бы объединиться, если бы не нападение Арнау.
Когда я увидела, что стало только хуже, каюсь, мне захотелось уничтожить их. Меня удручала сама мысль о том, что это я создала столь развращенный и жестокий род, но потом решила, что я все же попробую их… скажем так, воспитать. Для этой цели я посылаю к ним тебя.
Сейчас ситуация изменилась. Попав в рабство к людям, попробовав их кнут на вкус, коты поспешно прибегли к магии, чтобы вернуть плодовитость, восстановить численность и снова стать свободными. Но разве могли они противостоять мне? Все их ритуалы не дали результата.
Сейчас некоторые из них ищут причину проклятия, пытаясь понять, как их род докатился до такой жизни. Чтобы направить их, я посылаю тебя.
Теперь мне понятно, почему Рэй Солер такой испорченный: если он вырос среди вот этого, иным он быть не мог. Так я подумала, а вслух сказала:
— То, что я услышала, действительно ужасно. Но все-таки я не понимаю, в чем моя задача? Установить у них матриархат?
— Ты должна установить равенство. Должна создать свод законов, запрещающих жестокость по отношению к кому бы то ни было, заставить их постепенно отказаться от рабства внутри клана и, конечно же, добавить законы, защищающие женщин.
— Это мог сделать и тот, кто управляет кланом сейчас, разве не так?
— Мог, если бы я лично ему явилась, но законы — это даже не половина дела. Ты должна добиться того, чтобы их исполняли, а затем позаботиться о том, чтобы суть законов дошла до их сердец. Они должны понять, что поступали неправильно. Я хочу, чтобы ты помогла им измениться.
— Предположим, я вдохновилась вашей речью и отправилась причинять добро и справедливость, но кто же меня послушает? Я попаданка, а значит, хожу по тонкому льду, меня могут уничтожить, если узнают, кто я. Кланом сейчас управляют заместитель альфы и двенадцать Ахайдов, и все эти гордые кошаки никогда не склонятся перед женщиной, тем более перед человечкой. В лучшем случае меня ждет осмеяние и темница, в худшем — виселица с табличкой “Реджина — повелительница барсов”.
— Ты права, они не захотят слушать простую женщину. Именно поэтому я дам тебе зверя, — ответила, демиург и наклонила посох навершием в мою сторону.
— Какого зверя? — нахмурилась я.
— Разумеется, кошку, — фыркнула Хамарра. Из янтарного шара вырвалось золотистое пламя, потом сменило
