сих пор были связаны, а ноги дрожали от усталости.
Все его действия были направлены на то, чтобы дезориентировать меня и заставить почувствовать бессилие – голод и жажда, одиночество в камере. Рассказ о том, как он убьет Торина. Потерявший надежду человек расскажет все, что им захочется.
У меня не было никакой возможности узнать, смогли ли они вообще схватить Торина.
Моргант нажал маленькую кнопку на стене. Дверь распахнулась. В открытую всем ветрам башню проникал лунный свет, выхватывавший из темноты темные ветви, стелившиеся по каменному полу. В центре стоял длинный дубовый стол.
Здесь, высоко над королевством, легкий ветерок трепал мои волосы. Я вдохнула насыщенный запахами воздух с преобладающими нотками трав и меда. Выглянув за парапет, я увидела в нескольких сотнях футов подо мной красноватый полог леса, посеребренный лунным светом. Над кронами деревьев двигались тени. Присмотревшись внимательнее, я увидела кружащих над лесом гигантских бабочек.
В ночном небе пронесся крылатый лучник с развевающимися черными волосами. Я встретилась с ним взглядом, и он направил стрелу прямо в меня. Сердце заколотилось, но он не выстрелил. Мимо пронесся еще один лучник, тоже направив в меня стрелу. Предупреждение получено, доходчиво и ясно.
Я повернулась обратно к продуваемой всеми ветрами башне, и у меня перед глазами все поплыло. Я потеряла слишком много крови, меня шатало.
Моргант резко схватил меня за бицепс.
– Ты слаба.
О, какая наблюдательность, Тарзан. Возможно, это как-то связано со стрелой, которую он всадил мне в спину.
Схватив меня за руку, он начал произносить заклинание, сухо и отрывисто. По спине теплой водой заструилась магия, облегчая боль. По телу разлилось тепло, и мышцы расслабились. Закончив, он отпустил мою руку и развязал запястья. Я потерла воспаленную кожу.
По замшелым камням вокруг меня поползли тени.
– Стой на месте, – велел Моргант. – Королева желает с тобой поговорить. Но ты не должна подходить к ней слишком близко. За тобой следят.
– Я заметила.
– Не двигайся, – рявкнул Моргант, поворачиваясь обратно к двери.
Я не знаю, куда, по его мнению, я могла деться, по крайней мере, без крыльев.
Моргант выпрямился и проревел, глядя на звезды:
– Императрица Леса, королева Мэб из Темного Кромма, наша великая правительница!
Он открыл дверь, и вошла королева, каждый дюйм ее тела сиял серебром и золотом. Ее платиновые волосы волнами ниспадали на спину, а на голове сверкала изысканная платиновая корона с острыми шипами. Бледная кожа королевы излучала серебристый свет, сочетаясь с серебристым, расшитым жемчугом платьем. Выделялись только ее черные крылья, похожие на тонкую паутинку.
Взгляд светло-золотистых глаз скользнул по мне, оценивая мою одежду. Мэб скривила губы.
– Итак. Это и есть шпион.
Я глубоко вздохнула. Передо мной стояла Королева Неблагих и выглядела намного моложе, чем я ожидала. Я предположила, что ей около сорока лет, но ей едва ли можно было дать столько.
Она прищурилась.
– Почему ты явилась такой неподготовленной? Твой Благой начальник желает твоей смерти?
– Я здесь не в качестве шпиона. Я попала в ваше царство с помощью магии. Только и всего.
Она выгнула черную бровь.
– И король Благих просто последовал за тобой? Такова твоя версия?
– Да. Между нашими мирами возникла магическая трещина, типа того. И он не король. Его зовут Алан.
Она усмехнулась.
– Король Благих утверждает, что ты ему совершенно безразлична. И все же он приложил огромные усилия, чтобы помочь тебе сбежать. Думаю, кто-то из вас лжет.
– Если вы позволите нам вернуться домой, то мы больше никогда вас не побеспокоим.
– Алан. – Она усмехнулась. – А ты лгунья. Какое разочарование. В королевстве Неблагих не лгут. Если бы ты выросла здесь, то понимала бы ценность честности.
Я хотела спросить, что она думает о ценности доброты, но в данной ситуации у меня не было никакой власти, а потому лучше держать рот на замке.
Королева подошла ко мне ближе и приподняла мой подбородок, изучая лицо. Она была почти на фут выше меня и излучала свет и силу, омывавшую мою кожу. Я почти воочию видела, как вокруг нее вилась магия, наэлектризовывая воздух.
Мэб отпустила мой подбородок.
– Если бы ты здесь выросла, каждое лживое слово, слетавшее с твоих губ, причиняло бы тебе боль. Хотя, если ты его любишь, то боль тебя не остановит. Любовь обжигает нас, согласна? И ее пламя делает нас сильными.
Она испустила долгий вздох.
– Знаешь, как меч делается прочным? Как, например, Шепчущий Меч, которым когда-то был одержим ваш король.
Я уставилась на нее. Одержим?
– Здесь, в моем королевстве, мы поклоняемся богине пепла, – продолжала она. – Говорят, у богини пепла Бриги только один глаз, а ее тело покрыто сажей. Она жертвует собой ради нас. Говорят, что она великанша и живет на той горе, на которую вы взобрались, горе Тинен. Та, что в Вуали, сделала там себе дом.
Мое сердце забилось быстрее. Значит, мы были в нужном месте. Возможно ли, что у Торина уже есть ответ? Мэб улыбнулась.
– Пламя Бриги делает нас сильными и очищает нас. В ее священной кузнице меч подвергается жару, давлению и ударам молота, пока сталь не закаляется. Только тогда он сможет стать достаточно сильным, чтобы выполнить свое предназначение. Как учит нас богиня пепла, любовь тоже является своего рода кузницей. И именно оттуда берется Неблагая магия, Заблудшая. Из боли любви и утраты.
Так что, возможно, ты бы солгала ради своего короля, даже несмотря на боль. Возможно, ты бы выдержала пламя или пожертвовала собой, как это делает она. Возможно, ты бы стала сильнее и зажила настоящей жизнью Неблагих.
В ее словах было что-то завораживающее, что заставило задуматься, не околдовывает ли она меня.
Она выгнула бровь.
– Но вопрос в том, сделал ли бы он то же самое для тебя?
По спине пробежал холодок. Я не собиралась выдавать ей ни единой подробности о нем.
– На самом деле я его не знаю.
– А ты сама, собственно, кто такая? – пробормотала она.
Снова этот вопрос.
– Ава Джонс.
– Человеческое имя.
Я пожала плечами.
– Я среди них выросла.
– Почему? Как так получилось, что ты покинула это королевство?
Я снова пожала плечами.
– Понятия не имею. Кто-то перенес меня в мир людей и оставил там. Я думала, вы знаете, кто я такая.
Она пристально посмотрела мне в глаза, и мне показалось, что она изучает мою душу. Читает меня.
– Вижу, люди привили тебе присущую им слабость и лень, похоронили твою собственную прекрасную Неблагую силу, так что ты даже не знаешь о ее
