метров только проверенных временем существ. А то, что я спрашиваю разрешение перед поцелуем — это одно из правил, которое исключает возможное недопонимание.
— Никогда бы не подумала, что Эрцгерцог такой властный. Подожди, ты же говорил, что метаморфы не дерутся! — Вспомнила я недавний разговор с Зеноном. Разумеется, еще я хотела спросить про самую последнюю фразу Зенона, но почему-то постеснялась.
— Эльб делал для меня исключение. Хотя драки не сделали нашу дружбу хуже, лишь крепче.
Лицо Зенона, обычно весьма суровое, смягчилось, а от его эмоций фонило теплом, словно солнышко пригрело. Но потом вдруг ощущения резко сменились. Как будто в солнышко кто-то сыпанул перца. Эмоции все еще были «теплыми», но стали слегка… пикантнее? Вообще, Зенон учил меня описывать результаты моего эмпатического сканирования более правильными словами, но это казалось чрезмерно сложным. Хорошо хоть Зенон разобрался в причинах трудностей и объяснил, что мне так сложно с моим даром, потому что он чрезмерно силен. Я могу не просто описать общие чувства, эмоции, но и уловить их малейший оттенки. Потому у меня сейчас Зенон ощущался как весьма пикантное солнышко. Я аж хихикнула от этого сравнения.
— Какое интересное исключение! А ты, значит, любил драки?
— Не особо. Но для Эльба делал исключение. Все же он мой друг, надо же нарушать правила ради тех, кто тебе близок?
— Несомненно. А я тебе близка? Сможешь ради меня нарушить правило? — заговорщицки спросила я. А у самой аж сердце заколотилось, когда осознала, что и кому собираюсь сказать… предложить… Мамочки! Лучше бы Зенон сейчас обратил все в шутку! Но нет, не с моим везением.
— Какое правило мне нарушить?
— Не спрашивай у меня больше никаких разрешений, хорошо? Если хочешь — целуй, считай мое нынешнее разрешение бессрочным.
Зенон мигом отложил бумаги и приблизился ко мне. Да уж, это был день полета важных бумаг, нарушения правил, крепких объятий и сладких поцелуев.
Избранницей Эргерцога оказалась невысокая рыжая девушка, которой дали имя Аниэль. Она, как и я, была дарованной, но попала в Найруфер полугодом ранее. Мне ее не представили, я как заправский детектив вычислила сама. Ну, как вычислила? Совершенно случайно считала чужие эмоции и все поняла.
Эрцгерцог обычно весьма дружелюбен и доброжелателен, лишь некоторые метаморфы и представители других рас сталкиваются с холодным обращением. Потому я обратила внимание, когда услышала достаточно жесткие и неприятные фразы. Я сначала даже не поверила, что это так Эрцгерцог говорит, решила, что ошиблась. Невольно остановилась и врезалась в идущего впереди Зенона. И едва не взвыла как самый настоящий волк: у кое-кого спина не спина, а камень!
— Элейн? — Зенон тут же обернулся ко мне. — Ты в порядке? Ты как так? Чего остановилась?
Не обратив внимание на боль от удара, я снова посмотрела на парочку, а потом заметила, что вопреки неприглядному разговору, они буквально светятся, когда смотрят друг на другом. И, разумеется, как самая настоящая блондинка из анекдотов, ляпнула:
— Это и есть избранница Эрцгерцога? Красивая.
Эрцгерцог вместе с рыжей Аниэль уставились на меня как седьмое чудо света, а Зенон лишь тяжело вздохнул:
— Лучше пойдемте в мой кабинет. Там все расскажу и поясню.
Все, абсолютно все важные вопросы решались именно в кабинете Зенона. И этот не стал исключением. Тяжелее всех пришлось Зенону: ему нужно было не только правильно рассказать о моем даре, но и объяснить в присутствии избранницы герцога, откуда я о ней знаю. Не мог же Зенон сказать, что Эльб просил подобрать компаньонку-подружку своей невесте! Впервые я столкнулась с тем, насколько красноречивым может быть Зенон, когда есть вдохновение. Тем количеством лапши, которое он навешал на Эрцгерцога с его рыжей спутницей, можно было накормить все население Земли, не побоюсь этого сравнения! С Эльбом это не сработало, а вот с Аниэль — вполне. Она отключилась и стеклянными глазами смотрела в стену, пока я не догадалась открыть свой шкафчик (Зенон сказал, что у меня тоже должны быть место, раз уж его рабочий кабинет стал нашим) и достать набор экзотических сладостей, притащенных мне Райне (за что ему еще раз спасибо). И пока мужчины занимались словоблудием, мы с Аниэль переключились чай с какими-то непонятными кружочками, политыми, опять же, чем-то мне неизвестным. Было вкусно.
— Может, оставим их здесь? — заговорщицки прошептала я. Зенон с Эльбом уже давно перешли с вопроса, откуда я все узнала, к обсуждению чего-то слишком политического и заумного.
Аниэль, которая, как мне показалось, была совсем неробкого десятка, вопросительно посмотрела на Эрцгерцога. Тот посмотрел на Зенона. Зенон кивнул, кивнул Эрцгерцог. А я мысленно похихикала с этой эстафеты, убрала остатки сладостей на место и пошла показывать Аниэль свою комнату.
Аниэль мне чисто по-человечески понравилась. Кстати, она тоже была человеком, что меня поразило. Я была уверена, что люди бывают только на Земле.
— Людей очень много, — ответила Аниэль с улыбкой. — Мы не самая распространенная раса, например, тех же оборотней гораздо больше по статистике, которую составляют метаморфы. Но не такая уж и редкая.
Она вообще была очень улыбчивой. Такой солнечной, яркой, открытой, но в то же время ненавязчивой и в меру скромной. С ней было приятно общаться. И познавательно. В своем мире Аниэль была ученой, занималась изучением разных народов, забытых цивилизаций. И безмерно любила свою работу, отдавая ей всю себя.
— Потрясающе! — искренне восхитилась я. Почему-то те люди, которые искренне преданы своему делу вызывали восторг.
— Ничего потрясающего. То, чем я занималась, было бесполезным для общества. Потому я не только мало зарабатывала, но была еще и признана бесполезным членом общества.
Да уж, меня очень удивило, что Аниэль не скрывала свою историю. Очень печальную, я бы сказала — трагичную. Но она говорила о ней с легкой улыбкой, будто ее прошлая жизнь ничего не значила, несмотря на ужасную боль, которая билась в ней. Впервые я порадовалась, что Зенон научил меня «экранироваться» от сильных чувств, иначе пришлось бы плохо.
Аниэль жила в мире, который разделили на три зоны: верхнюю, где жили «полезные» члены общества, среднюю, где жили «небесполезные», и нижнюю, куда отправляли тех, кого признали «бесполезными». Когда ты получал статус «бесполезного», то охранники провожали тебя к лифтам, которые спускались вниз. Мало еды, спертый воздух, дефицит чистой воды — все это порождало болезни на нижнем уровне и неизбежно вело к смерти. Аниэль попала в Найруфер
