Это известие спровоцировало апоплексический удар, уложив моего свекра в постель на несколько месяцев. К счастью он не умер. Мне было бы жаль, если бы на этом моя месть закончилась.
Я использовала это время, чтобы навести шороху на самых верхах. Герцог Юрдис, получивший от меня сведения о преступлениях Высоких герцогов и высших чиновников, два года тайком копал под них, проводя расследования. И в нужный момент мы провели массовые аресты, лишив тем самым выздоровевшего Третьего советника ближников.
Герцога Вийрона, его заместителя, графа Форсора, и еще парочку обнаглевших от безнаказанности сотрудников казначейства, я отправила на казнь за многочисленные растраты. Какое-то время обязанности казначея выполнял барон Грац, который сейчас так же верно и преданно служил герцогу Юрдису, как раньше его отцу.
Я даже подумывала, оставить его на этой должности, но потом пришла к выводу, что это не самый лучший вариант. Слишком уж легко у барона Граца произошла смена ценностей. Он хороший подчиненный, но как руководитель — слишком легковерен. И теперь казной заведовал младший сын герцога Делива, моего Второго советника.
Мой Третий советник, герцог Фалжо, совсем расхворался и ушел на покой. Его место занял старший сын, который так явно поддерживал моего свекра, что я уже мечтала устроить еще один несчастный случай.
Герцог Шаврий — Первый министр, в ведении которого находилось все законотворчество и экономическое развитие, получил отставку. Он пошел на поводу у Третьего советника без особого желания, но я решила, что лучше не рисковать, те более нам так и не удалось выяснить чем же зацепил Третий советник Первого министра. На его место сел сын, еще зеленый мальчишка двадцати лет от роду. Но после тщательной проверки я оставила всех заместителей герцога, поэтому не боялась, что парнишка наломает дров. Зато он ровесник моего брата и они будут работать еще очень много лет.
Парочка военачальников, участвовавших в заговоре, закончили свою жизнь, пройдя сквозь строй вооруженных палками солдат. Остальных сторонников смены королевской династии в армейской среде я не трогала, надеялась, что показательных казней будет достаточно, чтобы припугнуть остальных. Третьему советнику удалось перетянуть на свою сторону слишком много военных. И я не без основания переживала, что убрав их всех, я существенно ослаблю обороноспособность страны. А этого делать было категорически нельзя...
Император несколько раз присылал мне письма с напоминанием, что наш срочный мирный договор начнет действовать только после того, как моя дочь пересечет границы Абрегорианской империи. Но я со своей стороны каждый раз напоминала, что как только нога имперского солдата окажется на территории Грилории, Анни получит приказ не высовываться, а герцог Форент, на которого император рассчитывал, умрет, получив нож под ребра.
Но это не мешало императору накапливать войска на своей стороне границы. И я должна была ответить ему тем же. Ультиматум, конечно, хорошо, но проводить в таких условиях тотальную чистку в армии было откровенной глупостью. Тем более, Фиодор заверил меня, что его магия с ними справится.
А магия просыпалась. После того, как появилась на свет моя Хурра это стало ощущаться на уровне интуиции... Третий советник нашел артефакт прямо во дворе своего замка, там, где каждый день ходили сотни ног. Но небольшой костяной с серебряной отделкой поющий рожок не поднял никто. Герцог Делив неожиданно обнаружил у себя способности оперировать огромными цифрами, и теперь везде ходил с крошечным абаком — артефактом, который ему поднесли в качестве подарка купцы.
Особенно много даров стало в Доме Гильдий... Кто-то находил костяные спицы с серебряными наконечниками, кто-то — чарку, а Гальше досталась пряжка для пояса, на котором крепилась мошна.
Мы собирали слухи со всех уголков нашего мира, но ни в Абрегорианской империи, ни в Аддии, ни где-либо еще ни о чем подобном не слышали. С чем это было связано, мы так и не поняли, но в целом результат меня устраивал, все это вело к развитию Грилории...
За пять лет наша экономика здорово подросла. И страна, которую я собиралась передать моему брату прямо сегодня, стала намного крепче и сильнее, чем та, которую получила я от Грегорика...
И я больше не боялась уйти. Если вдруг после исполнения клятвы Призванная душа покинет меня и я снова останусь только Елиной, я знала, дальше все будет хорошо. Фиодор справится и без моей помощи, потому что рядом с ним останутся верные ему люди.
— Ваше величество, — зашипел Третий советник отвлекая меня от воспоминаний, — вы слишком отвлеклись! Раз уж все это затеяли, то будьте добры принимать участие в решении вопросов.
— Господин Первый советник, — ввернул герцог Фалжо-младший, — если королева отвлеклась, значит у нее появились более важные дела, чем слушать весь этот бред, — кивнул он на столпившихся просителей. — Я давно говорю, что пора прекратить проведение таких дней.
— Но так нельзя! — отчаянно зашептал молодой герцог Шаврий, — приемы дают в казну довольно приличную сумму!
Я улыбнулась, мальчишка меня умилял. Я смотрела на него, но видела своего сына. Мне казалось, что мой Лушка точно такой же: горячий и немного несдержанный в своем юношеском максимализме...
Все эти годы мы общались только письмами, но я очень хотела верить, что все еще очень хорошо знала своих детей. Лушке, то есть принцу Фиодору, зимой исполнилось двадцать. А моей маленькой Анни — семнадцать. И сегодня я, наконец-то должна была их увидеть... И я. Наконец-то смогу их обнять. Сердце зашлось от радости, и я глупо улыбаясь, снова утонула в воспоминаниях, скрадывающих последние минуты томительного ожидания... прошло так много лет, но последние часы и минуты тянулись, казалось, гораздо дольше, всех прошлых лет.
— Его светлость герцог Форент с внучкой, ее светлостью герцогиней Форент! — раздался громкий голос распорядителя, который представлял всех вошедших в тронный зал.
Как я ни ждала их появления, а от неожиданности вздрогнула. И вместо того, чтобы всматриваться в дальний конец тронного зала, где появились крошечные фигурки посетителей, я повернулась к Третьему советнику. Мне страшно хотелось увидеть его лицо, когда распорядитель произнесет следующее имя.
И я была вознаграждена. Он не сразу осознал, что услышал, но когда до него дошло... Его лицо мгновенно побелело. Он вскинул взгляд и уставился на меня. Он уже давно догадался, что я не позволю ему выиграть в нашей битве, но все еще не понимал, почему до сих пор не проиграл. И я ничего не делаю. А сейчас он наконец-то понял. Но пока еще не все...
— Его высочество, — распорядитель
