— Не кормят ребенка, а у меня больное сердце, — проворчала женщина.
— О, да, как же я мог забыть о вашем больном сердце, — не скрывая иронии, произнес оттон Грэйд. — Собственно мой старший секретарь отныне тоже не забудет о нем, учитывая тот сияющий краснотой и перспективой отсвечивать синевой артефакт, которым его наградил ваш незабвенный половник.
— В моем роду были суровые воины! — гордо заявила кухарка.
— И у всех было очень больное сердце, — поддел лорд. Но далее продолжать разговор не стал, и обратился ко второй женщине: — Лессия, ко мне вопросы еще есть?
— Насчет сладкого… — осторожно начала госпожа Тортон.
— Никаких сладостей, — отрезал герцог. — Она наказана.
И герцог ушел. Еще с минуту никто не двигался, после госпожа Винслоу открыла дверь и прошептала:
— Выходи, деточка.
— Следует обращаться «леди Уоторби», — сурово напомнила об этикете госпожа Тортон.
— Нет-нет, не нужно, лучше просто «Ариэлла», — я вышла из кладовой и с интересом посмотрела на ту, кто обращался к суровому оттон Грэйду просто по имени.
Госпоже Тортон было около сорока-сорока пяти лет, волосы скрывал чепец домоправительницы, темно-коричневое платье оттенял белоснежный передник и кружевные манжеты. Лицо ее было широким, крестьянским, глаза серо-голубые, глубоко посаженные, немного крупноватый нос, тонкие губы, и при всем при этом приятное доброе лицо. Возможно из-за улыбки.
— Моя мать была кормилицей герцога, — удовлетворила мое любопытство госпожа Тортон, — поэтому я с детства присматривала за ним, вот и сейчас присматриваю.
Присматривает?! Вероятно, на моем лице отразилось сомнение, потому что обе женщины переглянулись и рассмеялись.
— Присматриваю, и еще как, — госпожа Тортон тоже с интересом меня разглядывала, и осмотрев с улыбкой сказала: — Вы очень красивая девушка, леди Уоторби.
— Ариэлла, — поправила я.
— За стол! — скомандовала госпожа Винслоу. — И съесть суп, а я вам пока конфет принесу.
Даже не подумала возражать — история о поварешке будоражила ум и усмиряла любые проявления недовольства. Я села за стол, вновь взялась за ложку — суп был великолепен. Чуть-чуть с кислинкой, в меру горячий, с кусочками курятины и сухариков, и с приятным, нежным сырным привкусом…
Быстрый перестук каблучков, и запыхавшаяся госпожа Винслоу, появилась в дверях с целым блюдом сладостей. Там была целая россыпь шоколадных конфет, маленьких бисквитов и еще каких-то южных сладостей в виде засахаренных орешков. Ловко обойдя все еще стоящую госпожу Тортон, кухарка все это лакомое изобилие водрузила на стол.
— Наказал он деточку, — бормотала она, — привез молодюсенькую такую, рычит на нее, ироду своему степному доверил, кто ж тут не взбрыкнет! И я бы пирожком запустила, ух как бы я…
Я с улыбкой слушала госпожу Винслоу, не забывая есть суп, госпожа Тортон, присев на скамью близ столика, тоже улыбалась, даже не думая вмешиваться в откровенную диверсию приказа герцога. Так вот, я смотрела на кухарку, и первая увидела беззвучно вошедшего лорда оттон Грэйда.
Герцог остановился в трех шагах от суетящейся госпожи Винслоу, внимательно посмотрел на застывшую с ложкой у рта меня, затем окинул откровенно нехорошим взглядом госпожу Тортон. Женщина, словно почувствовав, резко повернула голову и тоже замерла. И только кухарка продолжала, ничего не замечая:
— Леди то постарше голодать могут, им-то что — фигуру берегут, а тут дите совсем, организм растущий, а он… — и тут госпожа Винслоу обратила внимание на мои широко распахнутые глаза.
Гулко сглотнула, и медленно обернулась. Герцог изучающее смотрел на нее, чуть склонив голову к левому плечу, и изогнув уголок рта в чуть презрительной усмешке. В сочетании со шрамом смотрелось жутко.
— Покинув вас, я все не мог понять, что же меня столь сильно удивило, — задумчиво начал оттон Грэйд, глядя пристально на все более краснеющее лицо госпожи Винслоу. — И лишь подойдя к дому коменданта, я вдруг вспомнил, что ни вы, ни госпожа Тортон не пренебрегаете обедами с нашим уважаемым пастором и его драгоценной словоохотливой супругой, следовательно, не стали бы портить аппетит до обеда. — Он допустил паузу, продолжая испепелять взглядом кухарку. — Еще одним заинтересовавшим меня моментом, был верианский фарфоровый сервиз, коим вы сервировали стол для леди Уоторби. Видите ли, госпожа Винслоу, искренне сомневаюсь, что вы прикоснулись бы к свято оберегаемому лично вами наследию замка Грэйд, ради себя, либо кого-нибудь в гарнизоне.
Я перевела растерянный взгляд на изящную чашечку и расписанное золотом блюдце, а так же на серебряную ложечку с супом, которую продолжала держать в руке, и откровенно восхитилась умением лорда Оттон Грэйда подмечать такие мелочи, на которые я даже не обратила внимания. Мысль о том, что лично я не удосужилась не то что обратить внимание на его особенности, а даже попросту рассмотреть внимательнее, пришла неожиданно. Осторожно взглянула на герцога, тот молча смотрел на госпожу Винслоу, что дало мне возможность беспрепятственно изучить его. Черные с синим отливом волосы острижены коротко, следуя скорее военной, чем светской моде, серебро седины на висках и по линии волос, словно изморозь, спускается к затылку. В левом ухе маленькая агатовая серьга — отличительный знак черных магов.
Но едва я начала рассматривать его лицо — поняла, что герцог пристально наблюдает за мной, причем уже некоторое время. Резко отвела взгляд.
— Вы уже поели, леди Уоторби? — задал неожиданный вопрос оттон Грэйд.
Мне и так было стыдно, теперь стало еще и жутко.
— Поднимайтесь и следуйте за мной, — приказал герцог.
Я поднялась мгновенно, опустив голову подошла к лорду, остановилась.
— Чепец и передник — забавный наряд для леди, — насмешливо констатировал он.
Госпожа Винслоу вскинулась было ответить, но этого не требовалось.
— Вздорные дети и благовоспитанные монашки вас, помнится, не устраивают, — с достоинством ответила я.
Усмехнувшись, герцог произнес:
— Образ прислуги меня так же не устраивает.
Молча стянула чепец, развязала пояс передника и, сняв его, протянула госпоже Винслоу. И почти сразу возникло пренеприятное ощущение холодка по спине от пристального внимания лорда оттон Грэйд.
— Что ж, — голос его стал задумчив, — должен признать, сложены вы вовсе не как дитя.
Вскинув голову, посмотрела в черные глаза герцога, и вежливо поинтересовалась:
— Пытаетесь снять с себя моральную ответственность?
Взгляд последнего представителя династии оттон Грэйд заледенел, однако ответ прозвучал ровно, и все в той же насмешливой манере:
