— Тихо-тихо, успокойся. Просто непривычно, что девушка набрасывается только, чтобы теорию проверить. Какой удар по самомнению! Обидно. — и улыбается по-доброму. Ух, отошел! — Что делать думаешь?
— Влад, а какие планы у тебя на сегодняшний вечер? — улыбаюсь в ответ.
С Владом договорилась, что вечерком он к нашему дому по- одному «жениху» подводить будет через каждые полчаса, по моим расчетам времени должно было хватить… А сама я задумалась, как отвадить бабулю от столь вредной привычки.
Нет, Ба мне, конечно же, счастья желала, но понятие «счастье» для нас были разные. И это мне предстояла донести для особо непонятливых(а если не получится, то хотя бы просто попугать). Так, что там деда про Эдмунда говорил?
Объяснила ситуацию другу(кому как не другу, после всех наших передряг), в очередной раз получила покорное согласие(Лично я бы к этому времени в подобной ситуации к троллям на обед отправила…).
После под руководством Марисоль прорепетировала мордочку влюбленной дурочки, глазки поучилась закатывать да ресничками хлопать, а затем дополнила образования умением «грамотно» виснуть на Эдмунде. Вроде получилось неплохо…
Так всю дорогу домой на парне и висла, чтобы настроение не испортить. Затем пригласила Эдмунда на чай — и спектакль начался!
— Ах, мой Эдмундик самый лучший! — чмоки- чмоки в щечку — Эдмунд куксится.
Бабушки как стояли у двери, так и сели.
— Я его так люблю! — глазками хлоп-хлоп — Эдмунд вздыхает.
Лезу обниматься — он отталкивает.
Лезу целоваться — парень сбегает. А теперь сольник! И давай истерику на два часа при всем честном народе(притом, что всю жизнь плакала исключительно в подушку. Но что с нами девушками делает не разделенная любовь!). Реву, завываю(Так, надо аптеку и аптекаря запомнить. Хорошую настойку из русалочьей травы продал. Эх, как реалистично реву!)
— Ах, бабулечки! Ах, родненькие! Горе мне горе! Не любит меня милый, не любит. Несчастная я! — подвываю я. Бабули онемели.
— Несчастье какое! Люблю я его, а он меня нет.
— Ну, что же ты, Аленушка. Не стоит парень этот слез твоих. Не пара он тебе. — пытается успокоить меня бабушка Лета. Хм, быстро оклемалась! — Успокойся, родная. Лучше найду. Обещаю: ценить будет, любить будет!
— Бабушка, а если я не оценю. Он тоже страдать будет- слезы даже не в три ручья. Это ж водопады.
— Не будет, обещаю.
Немного умерила рыдания:
— А за мной несколько ребят ходят. Страдают, наверное. Помнишь Стаса, Гошу…
— Внуч, исправлю все. Отворот сделаю. Все пройдет быстро: приворожила я их не много. — перебила Бабушка. — К сожалению, твою боль утихомирить не смогу: есть два ограничения. Первая влюбленность должна сама пройти. Нельзя на нее воздействовать.
На мгновение стихла(интересно же):
— А второе?
— На истинное чувство, небом дарованное. На это чувство, не то чтобы воздействовать нельзя, можно. Но бесполезно. Ничто его не берет. Но бывает оно редко, очень редко. Днем с огнем не найдешь.
М-да, а в учебниках у нас не пишут…
— Как половинки у эльфов? — узнавать так узнавать
— Похоже, но могущественные чары на половинку временное смятение принести могут, но, в конечном счете, половинка победит и вернется в первоначальное состояние. Чувство, небом дарованное, ничего не страшится.
— Странно.
— Ничего странного. Это чувство только у людей бывает. Награда за человечность.
Что-то я отвлеклась. Концерт продолжаем.
— Ууууу. Парней жалко! Себя жалко! Мы же все чувство, небом дарованное, заслуживаем. Ууууууу!
— Конечно, конечно, внученька. — на что только не идут любящие родственники, чтобы утихомирить ревущее дитятко.
— Правда- правда?!
— Правда!
— Парней расчаруешь?
— Расчарую. — грустно улыбается бабушка Лета.
— И привораживать ко мне больше не будешь?
— Не буду.
— Клянешься магией?
— Внуча!
Так, где там три фонтана?
— Лета Макаровна! — прикрикивает бабушка Агнес.
— Клянусь магией. Клянусь и обещаю: парней расчаровать и к внучке своей Аленушке никого и никогда более не привораживать.
Удар молнии, гром, порыв ветра. Клятва принята.
Побеждать так приятно! Я захохотала. О гоблин, кажется, я перепила настойки из русалочьей травы. Как ревела, так и ржать до посинения буду!
— Аленочка, девочка. С тобой все хорошо? — переполошилась бабушка Агнес.
— Ба, я в порядке, только перепила немножко…
— Что? Перепила? — взвилась бабуля Лета.
— Ну, да. Настойка русалочьей травы. — быстро протараторила в перерывах между икотой.
— Ах, ты засранка! — бабулю понесло. Я столько о себе нового узнала…
Хорошо, что встречу с первым женихом я назначила часика через три(Расчет такой: два на спектакль, час на успокоение бабушки. На деле вышло наоборот). Я два часа икала, рыдала, ржала, кидалась, подвывала(русалочья трава будь не ладно). Под конец, бабуля Агнес утихомирила бабушку Лету и мне сварили успокоительное. А после, когда зелье уже подействовало, бабуля Лета сказала:
— Молодец. Теперь верю — не пропадешь. Даже со своими глупыми идеалами выжить сможешь.
Наконец, поняли мы друг друга и смеялись уже трое, настоящим, подлинным смехом… После я помогала бабушке отворотное зелье готовить(приворотный эликсир один был, так и отворот один на всех).
Стас пришел — отвернули, после чай с пирожками пить отправили(Пока мы с зельем — бабушка Агнес с тестом).
Гоша пришел — отвернули, к Стасу послали.
А вот с Марком заминка вышла:
— А его я не привораживала! Двое только на моей совести! — воскликнула бабушка. — Я из ума еще не выжила, чтобы этим петухом внучке жизнь ломать?!
Мы переглянулись, Влад на двери встал(Он во время всех процедур присутствовал, чтобы друзьям все объяснить. Лично на меня зла держать они не могли. Зелья у бабушки хорошие: истинный характер мой раскрывали. А с бабушкой могли быть проблемки…), а бабуля медленно так подходить к Марку стала, каким-то зельем помахивая.
— Ты зачем к моей внучке лез?
Парень сдрейфил, поэтому ответил сразу и, скорее всего, правду:
— Все друзья начали за ней бегать! А я чем хуже?!
Ээээ, Марка мы тоже к чаю и пирожкам проводили.
А потом бабуля Лета под давлением обстоятельств(хорошо, мы так с бабулей Агнесой на нее насели) извинилась перед ребятами и вручила по оберегу каждому(Даже этому противному Марку!).
Если бы остальные дни были настолько же насыщенные, свихнулась я, ей богу, свихнулась. Но вернулись Глеб с Андреем и из всего примечательного мне только один разговор запомнился;
