Закончив со знаками, Александр отложил импровизированную ручку и застыл в ожидании, неотрывно глядя на мышь. По символам вдруг пробежала маленькая искорка. Она кокетливо потрескивала, оставляя после себя еле тлеющий огонь. С минуту длилось представление, за которым неотступно следили две пары глаз, затем огонь потух, а искорка, подмигнув на прощанье, исчезла. Лера посмотрела на волшебника — он недовольно хмурился. Его надежды, какими бы ни были, явно не оправдались. Жертва опыта как мышью дохлой была, так мышью дохлой и осталась.
Александр досадливо крякнул, взмахнул рукой, словно сметая со стола все, что там находилось. Через секунду металлическая поверхность вновь радовала глаз сияющей чистотой — ни мыши, ни крови.
— Не вышло? — подала голос Лера. — А что должно было произойти? Может, моя кровь не так и нужна, раз не получилось ничего?
— Дело не в этом.
— А в чем?
Волшебник помедлил, прежде чем ответить. И это вновь заставило Леру заволноваться.
— Божественный огонь в твоей крови не возникает сам собой. Точнее, возникает, но как крохотная искорка. Он должен набрать силу, яркость, но тут главный критерий — время.
— Которого, как водится — нет?
— Да.
— Что — да?
— Что нет. То и да, — не принял шутки Александр. — Я уже говорил, что огонь должен созреть, чтобы обрести свои главные свойства. И поскольку десяти лет явно не хватило, придется все-таки форсировать, хотя я до последнего надеялся, что обойдемся.
Как многообещающе это прозвучало! Сколько перспектив открывало!
— И что бы это значило? — выдавила Лера. — Очередные опыты на мышках?
— Не опыты. Тут и без меня умельцы поработали. Все давно известно. Тебе просто нужно будет принимать стимулирующее зелье два раза в день. Самое большое — неделю. Вот и все.
— Зелье. Что за зелье? Оно очень противное на вкус?
— Ммм… я бы сказал, что вкуса как такового нет вообще.
— Но разве так может быть?
— В данном случае — может. Скорее всего потому, что зельем оно названо весьма условно.
Лера кончиками пальцев погладила бинт на запястье, задним числом огорчившись из-за того, что под разбор попала правая рука. Даже в такой малости не повезло. Она вздохнула, посмотрела по сторонам. Почему всегда выходит так, что вещи, мало-мальски привлекательные издали, вблизи оказываются мусором?
— Ладно. Давайте свое зелье. Только учтите, если я умру, никакой крови вы не получите.
Александр едва заметно усмехнулся:
— Знаю. Поэтому и не предлагаю пить все сразу — делю на порции.
— Мне… сейчас надо эту гадость принимать?
— Ты позавтракала? Сколько помнится, еды на подносе не убавилось.
— Я слишком нервничала, — сочла нужным объяснить Лера. — В душу ничего не лезло.
— А при чём тут душа? — справедливо удивился он. — Тебе желудок надо было наполнить. И из-за чего ты нервничала? Тебе не понравилась комната? Кровать? Сама еда?
Лера задумчиво покачала головой. Если он не в состоянии сам уразуметь элементарные вещи, никакие разжёвывания не помогут.
— Не важно, — отрезала она. — Считайте это блажью. Где ваше зелье?
— Сначала завтрак. Иначе чревато осложнениями.
— Переживу.
— Я не собираюсь рисковать. Поэтому марш в столовую.
* * *
Хлопнула входная дверь. Матвей вздрогнул, втянул голову в плечи — совсем как маленький, но тут же вспомнив, что он давно не маленький, а вполне состоявшийся в жизни тридцатилетний волшебник, выпрямился и с независимым видом уставился в книгу. И наплевать, что он не переобулся, как с улицы пришел. Зато руки вымыл, и не раз. А ботинки… Уж больно книга интересная попалась — пальцы жгло, так не терпелось взяться за чтение. Что-то то ли в обложке книги, демонстрировавшей читателю повергнувшего монстра героя с двуручным мечом наперевес, то ли в длинном, трудноусвояемом названии поманило волшебника. Он и покупать-то книгу не собирался, просто шел мимо книжного магазина и случайно поймал взглядом эту самую обложку на витрине. И словно демон внутри дернул — остановиться, присмотреться. Покрутившись около витрины, Матвей понял — надо читать. Это интересно, это важно для него, это будто бы имеет к нему отношение и поможет ему, взялась откуда-то занятная мысль. И волшебник книгу купил. И домой нес, крепко прижимая к себе — словно боялся, что отберут, умыкнут.
— Ты дома? — закричала мать откуда-то снизу. — Матвей! Я вернулась пораньше, как ты и просил.
«Ничего я не просил. Не было такого. Я вот читать хочу. И читаю. А чтобы тебя просить пораньше прийти — не было такого. Не помню», — беззвучно ответил Матвей, скрючиваясь над книгой, словно желая оказаться там, на ее страницах, где и впрямь все было знакомо: грозные рыцари крушили направо-налево злых демонов, восстанавливали попранную справедливость во вселенских масштабах, а в перерывах между эпическими баталиями соблазняли прекрасных принцесс и завоёвывали себе королевства. На взгляд Матвея, королевства в плане приза за старания выглядели куда привлекательнее, по крайней мере, не пытались руководить тобой, но кто рыцарей разберет, может, им это нравится. В книге было много описаний поединков — соперники шинковали друг друга как капусту. Но больше всего Матвея привлек главный герой, который был бесстрашным, уверенным в себе и шел к цели напролом.
«А я бы так смог? — спросил он сам себя. — Если бы моя жизнь сложилась иначе, я бы смог?»
Ему очень хотелось в это верить. Он вздохнул и стал перелистывать страницы в обратном порядке, начиная от того места, где закончил читать. Вышло у него сорок страниц. Немного. Матвей закрыл книгу и разом забыл ее содержимое, сосредоточившись на реальности.
— Матвей, ты почему не отвечаешь? — Голос матери звучал совсем близко — из-за двери. Не постучав, она вошла. — Матвей. Я тебя зову — ты разве не слышишь? Опять читаешь? Ну сколько можно! Совсем как отец, чтоб его демоны в аду на сковороде поджарили!
По скромному мнению Матвея, сковорода для жарки — это скорее, земная жизнь, нежели загробная, но он опять промолчал. Переложил книгу на дальний край стола.
— Матвей! Я с тобой разговариваю!
— Мама, я занят! Ты разве не видишь? — Это прорвалось раздражение, которое он пытался сдержать. — Я занят делом!
— Матвей, — в голосе матери прозвучал тихий укор. — Это хорошо, что ты занят, но… ты же сам просил, чтобы я пришла пораньше. Я пришла, думала, ты сюрприз мне готовишь. А ты…
«Я не просил!» — взвился мысленно волшебник и вскочил с места.
— Мама! Я читаю! Я… прости, пожалуйста, я… давай, я ужин сделаю, а?
И тут взгляд матери упал на его ботинки и приклеился к ним.
