— Это радует, одной заботой меньше.
— Но, всё-таки, почему девушек не обучают пользоваться даром?
— Было бы одарённых больше, можно было бы позволять девушкам учиться и, только потом, выходить замуж. Но в теперешних условиях терять время, в течение которого можно родить дитя, на учебу — непозволительная роскошь!
— Но, девушки могли бы учиться уже после рождения ребенка, — возразила Лина. — Тем более, его у неё всё равно, отнимут. Чем ей заниматься?
— Вынашивать следующего! Наряжаться, украшать себя, стараться понравиться мужу, наконец. Потом, магически одаренная жена, умеющая пользоваться своим даром — это большая головная боль для мужа. Зачем ему это в своём доме?
— Но Единый даёт дар не просто так, — прошептала девушка. — Не только для производства следующего поколения магов! Наверняка, ему было бы приятно, если бы одарённые учились пользоваться его подарком.
— Не знаю, так глубоко никто не заглядывает. У тебя два часа на ванну и завтрак. Потом прибудет мэтр Шус, и тебя начнут одевать.
Волновалась ли Аэлина?
Да, конечно — всё-таки, императорская чета!
Хорошо, что маг придумал, как объяснить её немоту, от переживаний она могла бы ляпнуть что-нибудь лишнее.
Парикмахер придирчиво окинул взглядом её прическу и удовлетворённо кивнул.
— Миледи, всё готово, можете вставать.
Лина с любопытством повернулась к зеркалу и ахнула — на неё смотрела поразительная красавица.
Высокая причёска оставляла открытой шею и очень ей шла.
Лина с интересом вглядывалась в себя, новую — у неё такие выразительные глаза? И — небольшой, чуть вздернутый носик? А губы — такие пухлые и яркие? Надо же, как сильно меняет впечатление причёска и красивый наряд!
Платье, насыщенного бирюзового цвета, выгодно подчеркивало её фигуру, делая акцент на стройности и изяществе.
Лина повертелась — вот такой её увидят Их императорские величества.
А, как она будет выглядеть в глазах герцога?
Девушка повернулась к невозмутимо стоящему у окна магу и вопросительно подняла брови.
Маг усмехнулся, догадавшись, о чём хочет спросить его подопечная, и отослал прислугу.
— Хочешь посмотреть, какая на тебе будет иллюзия?
Лина кивнула.
— Хорошо. Закрой глаза.
По телу пробежали прохладные волны, и девушка поёжилась.
— Смотри.
Из зеркала на неё смотрела она — и не она. Цвет волос на пару тонов темнее, глаза не карие, как у неё, а голубые. Нос прямой, рот чуть больше. Но, тем не менее, она на себя осталась похожа.
— Но он же меня узнает! — ахнула девушка.
— Нет, узнать — не узнает, — уверенно ответил Огаст. — Сильно менять облик нельзя, ведь император запомнит тебя такой. К примеру, в разговоре императрица проговорится, что у невесты Д*Арси — темные волосы. Его величество будет удивлён, он — довольно наблюдателен, и шатенку с блондинкой не перепутает. Вытаскивать информацию он умеет отлично, и быстро выяснит, что они с Её величеством видели разных девушек. Поэтому, ты останешься похожа на себя, но так, будто вы — дальние родственницы.
— А Её величество? Разве она не может видеть сквозь мороки?
— Нет, только сам император.
— Понятно. Но герцог может обратить внимание, что пятая дочь младшего служителя похожа на его… пропажу.
— Пусть. Более того, я ему на это укажу, чтобы он не навыдумывал себе что-то лишнее. Пойдем, пора представить тебя Стефану.
Лина вздрогнула и закусила губу.
Огаст покачал головой и осторожно прикоснулся к её руке:
— Ани, что ты знаешь о мужчинах?
— В каком смысле? — растерялась девушка.
— Когда ты закусываешь губку, то у каждого здорового мужчины, который это видит, происходит определённая… м-мм… реакция организма. Ради собственной безопасности, постарайся так не делать на людях.
— Не закусывать губу?
— Да. А ещё — не облизывать их.
Аэлина посмотрела на мага с удивлением — какая странная просьба! Что за реакция здоровых мужчин на безобидное действие? У нездоровых реакции нет или она другая? Надо будет позже кого-нибудь расспросить об этом.
Между тем, маг протянул ей руку и проговорил:
— Помни, целитель запретил тебе разговаривать. Слушай меня, следи за мной, но сама молчи. И запоминай, чтобы не высказывать удивления. На обеде веди себя скромно, смущайся и красней, ешь мало и не вздумай шарахаться, когда герцог будет предлагать тебе свою руку. Помни, император уверен: вы — жених и невеста.
— Что мне делать, если Его величество спросит, почему я отказала герцогу в Храме?
— Ты же не можешь говорить, он не будет настаивать.
— Вы уверены?
— Да.
Лина опять пожала плечами: сама она уверенности Огаста не разделяла. Всё-таки, это император! Он может приказать, и она будет вынуждена отвечать. Ладно, понадеемся на лучшее.
Следуя за магом, она шагнула в портал и вышла в большой гостиной.
И тихо ахнула — прямо напротив неё стоял герцог.
Заложив руки за спину, мужчина пристально рассматривал её лицо. Настолько пристально, что Лине показалось — она почувствовала прикосновения к коже.
— Стефан, не пугай девочку, — вполголоса проговорил Огаст. — Видишь, она тебя боится.
— Я настолько некрасив, что вам неприятно смотреть? — вздернул бровь герцог, обращаясь к Лине.
Девушка кивнула и тут же торопливо замотала головой.
— Так да? Или — нет?
Девушка насупилась и покачала головой — пусть думает, что хочет.
— Огаст, что это за девушка? Почему она молчит? Ты нашел еще одну немую? — удивился Стефан. — Кто она и откуда? Черты её лица кажутся мне знакомыми.
— Она не немая, просто, вчера, по ошибке, выпила не ту настойку и повредила связки. Целитель всё залечил, но запретил ей разговаривать семь дней, или её голос станет скрипучим.
— Зачем она пила настойку? — с подозрением спросил Д*Арси.
— Хотела сделать свой голос более красивым и мелодичным, — вздохнул Огаст. — Что с неё возьмешь — девушка! — развёл маг руками.
- Чья она дочь? — продолжал допрос герцог. — Она знает, в чем заключается её миссия?
— Она пятая дочь одного из младших служителей Храма. Конечно, я объяснил, что она идет на обед к Их императорским величествам в сопровождении своего опекуна. Девушка знает, что она должна вести себя тихо и незаметно. Единственно, что она может — бросать нежные взгляды на опекуна, то есть — на вас, Стефан. Отвечать на любые вопросы, кто бы их ни задал, она не может, иначе, потеряет голос.
— И что подвигло девушку, кстати, как ее зовут? — согласиться сыграть перед императорской четой роль моей подопечной?
— Деньги, — пожал плечами Огаст. — Её зовут… Марица.
— Марица, — обратился герцог к Лине. — Я не знаю, сколько вам заплатил мой друг, но я удвою сумму, если вы справитесь со своей ролью. Правила просты — держаться рядом, никому не отвечать и во всем слушаться меня. Обед продлится часа два, после чего вы получите деньги, и Огаст доставит вас в родительский дом.
Аэлина кивнула, еле удержав смешок.
— Всё-таки, она мне кого-то очень напоминает, — пробормотал герцог, рассматривая её лицо. — Даже боюсь предположить — кого.
— Да, твою подопечную, — беспечно ответил Огаст. — Я и выбрал Марицу только из-за её сходства с… ну, ты понял, о ком я. У Его величества превосходная зрительная память, и он очень удивится, если твоя жена будет сильно отличаться внешностью от твоей же невесты, которую ты ему представлял.
— Да, это ты правильно подумал, — проговорил герцог. — Дядя очень наблюдателен, а морок ему не подсунешь. Хотя, надо признаться, я боялся, что ты притащишь племянницу кухарки с черной кухни. Помнится, девчонка произвела на тебя впечатление.
— Нет, я подумал, и решил, что не успею за день сделать из неё миледи. Она же выдаст себя сразу!
— Правильно. Происхождение на всю жизнь накладывает отпечаток, недостаток образованности и воспитания надо годами исправлять, за день это под силу одному Единому. Что ж, Огаст, ты проделал большую работу, мое восхищение и благодарность! Марица, нам пора. Не удивляйся, что на обеде я буду обращаться к тебе Аэлина.
