Ни его потрёпанная одежда, ни манера двигаться — вальяжно, с ленцой, подстраиваясь под ритм её шагов, — ни его голова, повёрнутая в сторону вывесок и торговых лотков, мимо которых он проходил, уже не могли сбить её с толка. Чтобы убедиться в слежке, она намеренно задерживалась у витрин. С показным интересом рассматривала выставленные на всеобщее обозрение фарфоровые сервизы, вазы, керосиновые лампы и ночники, ткани и платки. Хмыкала, глядя на запылившиеся и выцветшие муляжи хлебобулочных изделий, изготовленные из папье-маше и уложенные на плетёные из тонкой лозы подносы.
Ольга недоумевала. Зачем кому-то следить за ней? Плохо, что она не заметила, «вёл» ли «топтун» её от дома или прилип гораздо позже? Джекоб успел приставить к ней «хвост» и не известил того, что дело сделано, и в его услугах больше нет нужды?
Сухой, — вспомнила она упомянутое кучером прозвище, очень подходившее худому невысокому пареньку.
Да здесь каждый второй подросток такой! — убеждала она себя в обратном.
Хотя, Джекоб мог дать кому-то поручение посмотреть, сгорит ли дом и в противном случае принять меры. От подобных мыслей засосало под ложечкой; к горлу подкатил ком. Ольга прокашлялась. А если кто-то другой выслеживает её? Зачем? У неё уже и брать-то нечего, кроме… В памяти снова всплыли слова кучера о Триполи. Холодок пополз по спине; сердце пустилось в пляс. Да ладно… Не может такого быть, чтобы людей для продажи в рабство хватали без разбора. По крайней мере, они должны убедиться, что будущую жертву никто не станет искать. Да и рабство отменили давно. Насколько давно — она не помнила.
*** В Великобритании отмена рабства была официально провозглашена 1 августа 1838 года.
А не карманник ли её присматривает, чтобы обчистить? Неужели она такая лёгкая добыча? Ольга опустила глаза на ридикюль. В нём документы, брегет, соверен. Лишись она всего этого, то её с полной уверенностью можно будет назвать безнадёжной ротозейкой и растяпой. Как-то на рынке у неё разрезали сумку и вытащили кошелёк со стипендией. Это стало уроком. Она не сказала о случившемся ни отцу, ни матери, не желая их расстраивать. Не сказала сестре, которая долго бы над ней издевалась и насмехалась. Пережила утрату и позор молча, без слёз.
С сестрой они никогда не были близки. Высокая и неуклюжая Светка была ленивой, вредной и острой на язык. На втором курсе бросила учёбу в торговом колледже, куда поступила с большим трудом и не без помощи матери, доведя ту до нервного срыва. Пошла работать на мясокомбинат, и через пару лет напомнила Ольге её бывшую свекровь Нину Аркадьевну.
Заметив впереди на перекрёстке полицейского, Ольга отвернулась и бодро прошагала мимо. Он только посмеётся над её фобией. Да и держаться подальше от них в её ситуации будет нелишним.
Она переместила на сгиб локтя ридикюль. Удобнее перехватила нелёгкую корзинку и глянула назад. «Хвост» чуть отстал и старался спрятаться за спинами прохожих, когда она поворачивала голову. Стало не по себе. Для самоуспокоения предстояло окончательно убедиться в слежке.
Посудная лавка, обувная, чайная…
Ольга лишь мельком смотрела на демонстрируемые товары, призванные исполнить роль рекламы. Её перестало интересовать то, что пестрило и блестело между оконными рамами лавок.
В зеркальном отражении витрин с замиранием сердца она высматривала тощую фигуру подростка, следующего за ней по противоположной стороне улицы.
Ольга вошла в первый попавшийся магазинчик, оказавшийся ювелирным.
Звякнул дверной колокольчик, извещая хозяина о посетителе.
Внутри помещение выглядело светлым, очень симпатичным и в меру дорогим. За длинным прилавком стоял хорошо одетый усатый мужчина, а у двери прохаживался, судя по всему, охранник. Он окинул посетительницу долгим профессиональным взглядом и потерял к ней интерес. Продавец сдержанно улыбнулся, сразу же предложил свои услуги и показал, где можно поставить корзину.
Товар на витрине был разложен очень продуманно. Ольга отыскала похожий золотой брегет без цепочки и смаковала его цену. Пятьдесят фунтов! Целое состояние! Так же она понимала, что будет невероятной удачей, если ей в ломбарде предложат половину стоимости. Повезло, что на крышке часов нет именной гравировки.
Перейдя к витрине с серебряными украшениями, Ольга разглядывала женские часики. Они завораживали изяществом и приемлемой ценой. Но… всё же, исходя из её положения, делать покупку казалось неразумным и расточительным. А так хотелось порадовать себя не крохотным украшением в виде серёжек, колечка или браслета, а нужной в обиходе вещицей!
Продавец отвлёкся на нового посетителя, а Ольга мысленно примеряла часики на свою руку. Беда в том, что все они были рассчитаны на ношение у пояса. У Веноны похожие были на цепочке шатлена. Вот такие — рассматривала она небольшие часики без крышки — можно носить на длинной цепочке в виде подвески. Удобно и красиво.
Мужчина вернулся к ней и Ольга, глубоко вдохнув, решилась спросить:
— Я бы хотела приобрести часы, но у меня не хватает денег. Возможно ли произвести обмен?
На непонимающий взгляд продавца пояснила:
— У меня есть золотой брегет, и я бы хотела купить вот такие часики, — указала она на выставочный образец. — Я расплачусь брегетом, а вы мне дадите сдачу.
Ольга торопливо достала часы и протянула ему. Руки заметно дрожали.
Мужчина, не спеша, через лупу обследовал открытый для обзора механизм, пощёлкал крышками, послушал бой. Было видно, что они его заинтересовали. Торопливо глянул на охранника у входа и метнул взгляд на закрытую дверь в углу помещения.
Пристально уставился в её лицо и тихо спросил:
— Это ваш брегет?
Ольга уверенно кивнула:
— Разумеется, мой, — поджала обидчиво губы, выразив возмущение бестактным вопросом. — Вернее, моего покойного отца.
Она подумала, что могла бы найти ломбард и без лишних вопросов сбыть их там, а затем вернуться сюда за покупкой. Только где его искать? Если ей посоветуют обратиться туда, она спросит адрес.
— Вы же понимаете, что я не дам вам полную их стоимость. Да и возьму без цепи.
Она замерла в ожидании. Когда продавец назвал сумму, приуныла. За вычетом стоимости серебряных часиков, оставалось не столько, на сколько она рассчитывала.
— А дешевле женских часов не найдётся? — спросила для приличия, зная, что пора уйти.
Мужчина на миг задумался и, задержав взгляд на брегете в её руках, достал из нагрудного кармана чёрный бархатный мешочек. Наклонившись к покупательнице через прилавок, доверительно зашептал:
— Посмотрите эти. Они хоть и с повреждением, но это никак не влияет на точность их хода. К тому же скол не бросается в глаза под крышкой. Они не из дешёвых, но я вам сделаю хорошую скидку.
Часы Ольге понравились. Крошечная овальная впадина на стекле у заводной головки и правда была заметна только под определённым углом. С цветочным ажурным венком на крышке и хорошо читаемыми римскими цифрами, часы быстро согрелись на её ладони.
Выйдя из магазинчика, она бегло осмотрела пешеходную часть улицы через дорогу. Парень стоял у газового фонаря и не спускал с неё глаз.
Совсем обнаглел, — обомлела Ольга, убедившись в слежке. Уже и не прячется.
Отказываться от поиска Ньюта, как и втягивать его семью в неприятности, она не станет. Отделаться от «хвоста» следовало до того, как она доберётся до Мраморной триумфальной арки.
Ольга шла дальше. Корзина оттягивала руки, а ноги норовили перейти на бег. «Топтун» раздражал её больше и больше. От него легко не уйдёшь. Такие ребята чаще всего глазастые и юркие.
Лавка мясника, зеленщика… Табачная лавка. Ольга принюхалась. Выделив среди множества запахов едва различимый аромат вишни, тяжело вздохнула. Отпечатавшийся в памяти сон участил дыхание. Она тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли. Покосившись в сторону «топтуна», ускорила шаг.
Парень отстал. Ненамного. Но сокращать дистанцию не спешил. Это показалось странным.
Заметив поворот, Ольга резко свернула в переулок и ускорила шаг. Прикинула, сколько времени потребуется быстроногому подростку, чтобы добежать до угла.
