И вместе с тем мне было тепло. Я жила. Дышала. И казалось, ничуть не устала за эту ночь.
Правда, это только казалось.
Я проспала как убитая остаток ночи, утро и полдня.
Когда открыла глаза и, потянувшись, подошла к окну, оказалось, что солнце стоит в самом зените.
Быстро ополоснувшись в купальне, я облачилась в сорочку, накинула сверху простое и в то же время очаровательное платье из зеленого вельвета, отделанное тафтой и украшенное серебряной нитью. Волосы собрала в низкий пучок, выпустив пару локонов у лица.
Джейси с Эльзой уже были на кухне. Об этом я узнала по гневным воплям кухарки, старой (хотя к ней такое определение никак не подходит, как и к остальным волчицам) и дородной волчицы Барсы, с которой мы успели познакомиться, еще когда я валялась в постели после лихорадки.
Я так поняла, что в отсутствие хозяина замка распорядок дня у его обитателей немного, но все же меняется. То есть никто не отлынивал от своих обязанностей, просто все чувствовали себя как-то свободней, что ли. Не надо было предугадывать каждое желание вожака, хотя, как призналась мне Барса за чашкой отвара и булочками, уж кто-кто столь непритязателен ко всей этой мишуре, так это альфа.
Когда в замке появилась я, его обитатели спешно попытались перестроиться на человеческий лад, и круговорот мишуры закрутился вокруг новой госпожи. С тем, что я стала госпожой стаи, я категорически была не согласна хотя бы потому, что отказывалась признавать законы волков. По крайней мере, те, что связаны со всякими священными поединками. Как не согласна была и с тем, что ради меня одной пытались сервировать стол, производить смену блюд.
Куда веселее оказалось завтракать (а также обедать и ужинать) на кухне, вместе со всеми.
Вот и сегодня после бессонной ночи, проведенной наедине с лесом и Луной, мы все словно стали еще ближе, почти родными. Нас связала Луна. И ожидание возвращения Зверя.
Все утро, пока завтракали, работали в саду и пили терпкий бодрящий отвар в беседке (все же я время от времени зевала с непривычки), мы ни словом не упоминали о Звере.
И при этом ожидание стало таким… почти болезненным.
— А? Что? — невпопад переспросила я Эльзу, когда та спросила меня о чем-то.
Юные волчицы по своему обыкновению захихикали, а Адела, как обычно, шикнула на них.
Я притворно вздохнула и кивком поблагодарила Аделу.
— Ты скоро получишь ответы на свои вопросы, Лирей, — сказала она. — В этом я уверена.
Я захлопала ресницами.
Волчица же говорила, что на те вопросы, что меня интересуют, может ответить только Фиар. А его нет…
В ответ на мой вопросительный взгляд волчица кивнула и как-то хитро улыбнулась.
К моему вящему недоумению, юные волчицы тоже разулыбались и обменялись многозначительными взглядами.
Наконец Эльза прыснула, а Джейси пробормотала:
— Все-таки в нашем слухе и обонянии есть свои преимущества.
— Что? Что вы пытаетесь мне сказать? — почти разозлилась я.
— Не нервничай, Эя, — миролюбиво сказала Адела. — Все ответы на свои вопросы ты скоро получишь. От него самого.
Я вскочила и оглянулась. Ажурная решетка беседки скрывает обзор. Чертыхнувшись, под сдавленное хихиканье волчиц я выскочила из беседки, совершенно не думая, как глупо, должно быть, выгляжу.
Оглядываясь по сторонам чуть ли не с открытым ртом и выпученными глазами, я поняла, что изо всех сил пытаюсь принюхаться. Я снова чертыхнулась, подумав, что общение с волками здорово сбило с кого-то остатки воспитания (если они еще оставались после турне по Заповедным землям).
А потом кусты в дальней части сада дрогнули.
И я увидела его.
И в этот момент мир мог лететь в Пекельное царство, пространство могло расколоться на тысячу осколков, все на свете могло исчезнуть: запахи, звуки, краски… Все и так исчезло. Лишь на миг. Чтобы вернуться с удесятеренной силой!
Луна вернула его.
Целым. Невредимым.
Остальное было неважно.
Он замер, впившись в меня взглядом. Он оставался неподвижен. Лицо — само бесстрастие. Поза — сама стать. Но глаза… Его взгляд говорил о многом. Об очень многом.
Я перевела дыхание и ощутила, как щеки пылают так, словно к ним приложили угли. Только сейчас до меня стало доходить, какой я, должно быть, выгляжу. Невоспитанной, несдержанной… Выскочила из беседки в его ожидании, как самая последняя прачка… К тому же… Луна!
Так выдать себя, так опростоволоситься… Ведь я и в самом деле его ждала!
Луна! Как же стыдно!
Глава 9
Я не знаю, как дожила до вечера.
Когда он подошел ко мне, там, в саду… Луна! Я чуть было не потеряла сознание и не осела ему на руки, как какая-то изнеженная кокетка. Хорошо, что Джейси и Эльза были рядом. Ради разнообразия они решили сделать вид, что не слышат шиканья Аделы, а может, что не понимают его.
Девушки так бойко тарахтели, приветствуя «живого и невредимого альфу», что отвлекли его внимание, а мне удалось отложить обморок на потом. К тому же Адела и сама недолго отсиживалась в беседке, шипя, как змея. Не выдержала. Да и как тут выдержать, когда твой практически сын возвращается живым и невредимым, когда ты уже отчаялась ждать?
Объяснимо, что после столь длительного отсутствия у Фиара было много дел. В замке, и не только.
Об этом он сообщил, склонившись над моей рукой в поцелуе, и пригласил сегодня вечером поужинать с ним.
И неважно, что его одежда была изорвана, треснула по швам — это значит, он принимал полуформу. Но меня несколько умилил тот факт, что она вообще на нем была. Ведь явно оборачивался в зверя, когда бежал по следу. Так удобней и практичней. Вот только… Обратно переоделся явно для меня. Потому что остальных в замке он вряд ли бы шокировал, предстань перед ними нагишом. Даже перед Джейси с Эльзой. У свободного народа совсем иные представления о приличиях (но они у них, несомненно, есть).
Когда там, в саду, он готов был развернуться и уйти, я наконец обрела дар речи.
— Альбина, — проговорила я одними губами, не в силах поднять на него глаза.
Зверь услышал.
— Она больше не вернется сюда, — ответил он, после чего удалился.
Во время ужина я едва ли ощутила вкус блюд, хотя Барса, конечно, постаралась на славу. Зверь ел сосредоточенно… и много. Я украдкой бросала на него взгляды, отмечая, как он осунулся за эти несколько дней. Застав себя за тем, что разглядывала Фиара совсем уж неприкрыто, я покраснела. А когда он перехватил мой взгляд, покраснела еще больше.
Фиар ничего не сказал мне. Но уголок его рта дрогнул, словно он хотел улыбнуться, но передумал.
Я перевела дыхание и поправила салфетку на коленях.
Ужин наконец закончился, и я встала, чувствуя, как подкашиваются колени от близости Зверя, который отодвинул мне стул. Я вышла из-за стола и замерла, понимая, что этикет предписывает поблагодарить хозяина замка за ужин. В то время как мне хотелось благодарить Луну за то, что он здесь, он жив. Что снова в своем замке. Со своими людьми. Со мной… Последняя мысль заставила прихлынуть к щекам новую волну жара.
— Спасибо за ужин, — пролепетала я, приседая в книксене. — Это был длинный день. До завтра.
Твердые пальцы взяли меня за подбородок. Я застыла в полупоклоне, отчаянно краснея. Отчего-то показалось, что сейчас он склонится к моим губам и запечатлеет на них поцелуй. Но его большой палец едва коснулся моей нижней губы. После чего Зверь убрал руку. Когда я поднялась из книксена, волк склонился передо мной в изящном поклоне.
— Это я должен благодарить вас, леди Лирей, что составили мне компанию за ужином. Он был прекрасен.
— Д-да, — пролепетала я.
По интонациям Фиара я поняла, что он улыбается. Зверь улыбается! Впервые за все время, что мы знакомы! В своих видениях я видела, что он улыбался моему отцу… давно. Очень давно. Меня тогда еще не было на свете!
— Ты очаровательна, когда краснеешь, Эя, — тихо сказал Фиар. — И еще более очаровательна в своем любопытстве.
