Она осознанно шла на все это. Поняв, какую подлость задумал император в отношении ее родины, не могла молчать. Наверное, сами небеса подарили ей этого мальчика. А такими дарами не разбрасываются.
Граф перестал с ней говорить. Они и раньше могли провести обед или ужин в полном молчании, когда каждый думал о своем, но теперь это тяготило. А хуже всего, что мужчина стал запираться на ночь, лишая ее возможности разузнать его тайны во сне. Он даже не смотрел на нее, избегая взгляда. Брен знала, что он ее подозревает. Но в чем конкретно? В измене ему или империи?
В одно утро она не выдержала: надела платье из светло-серой шерсти, которое теперь сидело на ней свободнее, чем следует, сама сделала прическу – простую, но модную. И, отправив вперед себя слугу, велела личному извозчику следовать к приятельнице. Такой шаг не вызовет подозрение, потому что подобные визиты друг к другу среди жен сильных мира сего были не редкостью. Она прекрасно понимала, что любой из ее окружения может оказаться доносчиком. Даже этот мужчина, подстегивающий лошадей, который верой и правдой служил ей много зим. Именно поэтому, в ту ночь, когда она сама поехала к Ророху, пришлось воспользоваться услугами частного извозчика, которого словила в городе.
– Бренлина, дорогая! – встретила ее подруга в просторном холле. – Давно не виделись! А мы, как видите, все растем! – женщина похвалилась животом уже настолько необъятных размеров, что стало понятно: если там не великан, то по меньшей мере двойня.
Брен натянула приветливую улыбку и обняла хозяйку дома, в очередной раз почувствовав укол разочарования в собственном теле, не способном к деторождению. Та отстранилась от гостьи и внимательно вгляделась ей в лицо.
– Уж не заболели ли вы часом? Бледная какая-то.
– Все в порядке, Марика, – как можно более непринужденным тоном сказала она. – Просто сегодня всю ночь снились кошмары, не выспалась.
Та заохала и предложила пройти ближе к очагу, где их уже ждало угощение. Несмотря на то, что графиня еще не завтракала, от вида еды желудок сжался в болезненный ком. Она сглотнула, подавляя дурноту, и заставила себя присесть. Благо Марика была известной сплетницей, говорить самой не пришлось. Той не терпелось рассказать о последних событиях. Брен терпеливо слушала, надеясь узнать хотя бы что-то полезное для себя.
– Дорогая, вы меня слышите? – приятельница помахала рукой у нее перед глазами.
– Простите, Марика, – очнулась графиня, похоже, так ничего путного она не выяснит, пора брать дело в свои руки. – Засмотрелась на ваши чудесные шторы. Кажется, новые?
Она спросила, хотя прекрасно знала ответ. Увидев, что графиня обновляет интерьер в поместье, подруга захотела заняться тем же.
– Правда, шикарные? – гордо кивнула она, мол не у одной тебя теперь такие.
– Уж не у того ли торговца вы их заказали? Как же его?.. – Брен сделала вид, что забыла, как его зовут.
– Да! У него самого, господина Лиогерда.
От одного упоминания этого имени сердце больно сжалось.
– Пойдемте, я покажу вам, какую ткань купила в детскую! – она встала и потянула гостью за руку. – Представляете, а ведь купец тот пропал!
– Как – пропал? – резко затормозила Брен.
– А вот так, приехала к нему третьего дня забрать часть своего заказа, ну, знаете, не доверяю я этим посыльным, вечно что-то не то привезут! Так вот, приехала я, значит, а меня управляющий встречает. Думаю, ну как так? Почему сам не выходит, всегда же такой учтивый, – женщина снова потянула подругу в сторону детской. – А мне его работник и говорит, пропал, мол, хозяин. Уже седмицу как ищут. Бренлина, что с вами?!
В глазах потемнело. Она привалилась к стене и стала медленно сползать на пол. Растерянная приятельница громко закричала, клича слуг.
Глава 32
Окончательно графиня пришла в себя только на свежем морозном воздухе по дороге домой. Раньше она никогда не замечала за собой такой впечатлительности. Была ведь готова к плохим новостям! Упасть из-за этого в обморок стало неожиданностью даже для нее самой. Сказав, что, видимо, съела что-то дурное, Брен поспешила покинуть гостеприимный дом.
Значит, все-таки схватили. Она дрожала всем телом, кутаясь в меха. Сейчас ничто в мире не смогло бы согреть ее, потому что эта весть словно проделала в груди сквозную дыру.
Вопреки обыкновению, граф оказался уже дома. В такое время он почти всегда находился на службе. Но только не сегодня. Увидев его, она ужаснулась. И дело было даже не во взлохмаченных седых волосах, которые он всегда тщательно расчесывал и укладывал, и не в помятом неопрятном камзоле со странными пятнами. Ее устрашил взгляд супруга.
– Где ты была?
Это обращение безумно ее напугало. Муж в первый раз обратился к ней на «ты». Стараясь выглядеть максимально естественно, женщина сняла шубу, ища глазами служанку, которая приняла бы одежду.
– Я отпустил всех, – сказал он ледяным тоном. – Где ты была?
– Ездила навестить Марику, вы ведь знаете, что она в тяжести? – Брен пыталась сделать вид, что ничего не заметила.
Однобокая ухмылка исказила его лицо. Выглядело это жутко. Графиня сглотнула.
– И то правда, – будто сам себе заметил мужчина. – Любовничек твой же в клетке сидит!
– О чем вы говорите? – голос сорвался почти на писк. Брен сама не узнала его.
– Я все вижу в твоих глазах, сука!
Игнорируя привычную хромоту, тремя большими шагами он подошел к столу, на котором, Брен заметила это только теперь, стоял небольшой деревянный ящик. Резким движением граф снял с него крышку.
– Поди сюда! – приказал он, даже не глядя на нее.
– Я требую уважения! – дрожащим голосом откликнулась графиня. – Я ваша законная жена и не потерплю к себе отношения, как к какой-то продажной девке!
Граф расхохотался. Он высоко запрокинул голову и смеялся до тех пор, пока не стал синеть. А потом вдруг без всякого перехода резко остановился и посмотрел с таким выражением брезгливости, что ей захотелось провалиться сквозь землю.
– Ты хуже, тварь! Продажные девки по крайней мере не скрывают, кто они такие! Что, на молодое тело потянуло? На сильные руки? Теперь-то он не сможет их распускать! Сюда, сказал!
Брен не сдвинулась с места, плотно сжав челюсти.
– Ах ты так?! – он запустил руку в ящик. – Принимай привет от своего мерзкого дружка!
Время замедлило бег. В нее полетел какой-то предмет. Она инстинктивно его словила и прижала к груди, но тут же выпустила и в ужасе отшатнулась. К ногам упала человеческая кисть. К горлу подкатила тошнота. Она упала на колени и тут же рассталась с тем немногим, что успела сегодня съесть. Она не знала, как долго боролась с рвотными позывами. А потом, как во сне, рассматривала свое платье. На светло-серой шерсти ярким пятном выделялись кровавые разводы, оставшиеся от соприкосновения с отрубленной конечностью. Она попыталась стереть пятно трясущимися руками, будто это как-то могло помочь. На пальцах осталась кровь. Его кровь.
– Он жив? – прохрипела женщина, поднимая глаза на мужа. Когда тот успел подойти к ней на расстояние полушага – она не заметила.
Граф схватил ее за волосы, вздергивая с коленей.
– Отвечайте же! Он жив?! – она даже не заметила боли от нескольких вырванных прядей.
– Псу песья смерть! – прошипел он ей в лицо.
Схватив его за края камзола, она без слов заорала. Это был звук, едва похожий на человеческий крик. Настолько страшен, настолько неправдоподобен он был, что старик отшатнулся. Но женщина подалась за ним и начала колотить его кулаками в грудь.
– Убийца! Негодяй! Ты убил его! Убил!
Граф сделал шаг назад и наступил на отрубленную руку. Не ожидав этого, он потерял равновесие, рухнув на спину. Брен приземлилась следом, оседлав его тело, продолжая молотить кулаками и ладонями. Муж тяжело хватал воздух резко посиневшими губами и держался за сердце.
– Мои капли… – прохрипел он. – Неси…
Брен растерянно отстранилась от графа. Она видела, как у него медленно закатываются глаза, чувствовала, как по телу волной прокатывается судорога. Губы перестали шевелиться, грудь дернулась в последний раз и замерла.
