На протяжении последних лет брат оставался для меня самым близким человеком и самым преданным соратником. Он никогда и ничего не делал просто так.
Стоило рассудить хладнокровно, отринув привязанности, и я разгадала замысел призрака и решительно помогла ему.
— Ренд, вижу, ты хорошенько осмыслил требование Гурдина. И к чему пришел?
— Старец ткнул меня носом, как зарвавшегося мальчишку! Неприятно, но полезно, как горькое снадобье, — откровенно поведал эрт Лагор и качнул головой. — Признаться, я позабыл, что в старом Кодексе рыцарей Золотой короны строго указано, что мы обязаны свергнуть того правителя, кто порочит славное имя са'арташи. Беккитта уже переступила запретную черту! — торжествующе улыбнулся.
— Лихо у вас! — хмыкнул Лис и вспыхнул. — Хранители! Вот, что сделал Этильред, убив своего брата!
— Жаль, что он выбрал не тех соратников, — выразительно проговорил Ренд.
— Как же верно! — одобрил его заключение Лис, и я молчаливо поддержала их.
Мне бы самой не ошибиться! Я привыкла ненавидеть и бояться са'арташи, но нельзя судить весь народ по одному. Черный колдун, заключенный в медальоне, родился ар-де-мейцем, как и все чудовища, посещающие обычных людей в кошмарах.
— Почему бы нет? — я задала вопрос вслух, вынуждая призрака и рыцаря взглянуть на меня.
Лис сходу сообразил, что я хочу сделать.
— Да! — ему понравилась моя идея. Во взгляде призрака я прочла обещание и знала, что он не обманет.
— Решено, — сказала я им обоим, давая безмолвное разрешение брату, а Ренда ухватила под локоть, предложила прогуляться и попросила:
— Расскажите мне правду о са'арташи.
— Все, что знаю сам, — Ренд ответил мне широкой, дружелюбной улыбкой.
Мы вышли во двор и быстро, чтобы не вызывать лишних вопросов, повернули к саду. На улице был легкий мороз, звуки проплывали мимо нас, и ни одно дуновение не тревожило воздух. В занесенном снегом саду вилось множество тропок. Узкие, протоптанные самыми разными обитателями замка дорожки, петляя, уводили в самую глубину. Низко опущенные ветви деревьев спрятали нас от посторонних глаз. Не сговариваясь, мы выбрали самую тонкую из тропок, по очереди ступили на нее и, не нарушая тишины заколдованного сада, отправились гулять. Жадно вдыхая морозный воздух, как глоток свободы после заключения в темнице, остановились, когда тропа вывела нас к чьему-то зимнему убежищу у самой стены. Здесь лежал ворох примятой соломы, словно мягкое кресло, приглашающее присесть и отдохнуть от суеты.
Ренд хмыкнул, по привычке осмотрелся, плечом прислонился к каменной ограде и заговорил таинственным тоном:
— Изначально существовала только вечная тьма, в кольцах которой сверкали холодом звезды, такие же равнодушные ко всему. Их бесконечная власть пошатнулась, когда пришли три Создателя и запели великую Песнь Жизни, — он прервался, позволяя мне почувствовать всю торжественность того момента.
Я кивнула и, понимая, что рассказ будет долгим и интригующим, заняла место на соломе. Расправила складки на одежде, улыбнулась солнцу, выступившему из-за тяжелых, неласковых туч и приготовилась внимать продолжению.
Ренд не стал мучить меня интригующим молчанием. В его голосе звучало неподдельное восхищение.
— И родился из мрака небытия новый мир, названный Создателями Мейлиэра. И парили они в серой мертвой вышине, оценивая дело, которое носили в мыслях долгие века. И хмурились Создатели, и суровел каждый брошенный ими взор.
В огромном мире, расстилающемся внизу, властвовала пустота. Лишь озлобленно выл и носился по окрестностям одинокий ветер, своим видом напоминающий гигантского крылатого ящера. А когда ему надоело шалить внизу, он поднялся в небеса и стал исподтишка кусать Создателей, словно надоедливая мошка.
Первым не выдержал непримиримый Хелиос и схватил длинный, белоснежный хвост ветра. Не смирился, заголосил ветер и бросился удирать во всю прыть. Но разве можно убежать от Создателя? Крепко держал Хелиос своего пленника, а по синему небесному полотну летели чешуйки из вытянутого, туманного хвоста.
Умаявшись, крылатый ящер признал силу Хелиоса, свился клубком у его ног и поклялся служить вечно.
— Что же мне с ним делать? — нахмурился Хелиос и взглянул на свою супругу Некриту.
Многоликая, изменчивая интриганка довольно улыбнулась.
— Муж мой, ты забыл — воздух твоя стихия, — рассмеялась мелодичным, задорным смехом. — Да будет так дальше! Небо — твоя стезя! А нам с братом достанется земля, — притворно вздохнула.
Ур подхватил речи сестры:
— Хел, ты лучше всех зажигаешь золотом звезды, превращая их в пылающие солнца! И кому, как не тебе, пробуждать от спячки местную луну? — прищурился.
Хелиос задумчиво кивнул и разжал пальцы, выпуская ветреного ящера. Тот, ощутив свободу, сорвался в полет, расшалился на просторах, поднял пыль внизу. Хозяин, наблюдающий за ним, вздохнул:
— Уговорили, — не стал вступать в спор, зная, что он, как и его новоявленный подопечный, любит простор. — Небо — моя забота!
Некрита прикоснулась холодными губами к щеке мужа и поспешила вниз, чтобы ступить на землю.
— Нам достается пепел и пыль, — произнес Ур так, будто поднимал тяжелую ношу.
— Сделаем этот мир живым! — провозгласил Хелиос и затянул Песнь на языке, который нам никогда не доведется услышать, ибо в каждой букве сокрыто тайное Знание, пробуждающее солнце.
— Нам нужны слуги, — согласно молвил Ур и прыгнул вниз, а Песнь Хелиоса звучала громче и громче.
С каждым последующим звуком увеличивалась и разгоралась золотым светом ближайшая к Мейлиэре звезда. И с каждым мгновением на земле становилось теплее и радостнее.
Некрита недовольно морщилась, мрачнел Ур. Брат с сестрой предпочитали укромные и темные уголки. Им были не по нраву залитые солнечным светом огромные пространства, и они без споров разделили их между собой.
Первыми из предрассветных сумерек родились ир'шиони. Их создал Хелиос и построил в облаках чудесный город. Ир'шиони поднимали солнце, поворачивали луну, беседовали со звездами.
Вторыми появились на Мейлиэре са'арташи. Их сотворил из огненного мрака Ур и призвал властвовать в бездне. Они должны были укрощать огонь вулканов и строить пирамиды из песка и камня. А третьими Некрита создала великанов, вдохновившись видом вечных льдов.
— Неужели? — я прервала рассказ, вскочила и сделала пару шагов. — Нас убеждали в ином! Я с детства слышала, что маги и ледяные великаны появились на Мейлиэре одновременно, но не смогли ужиться мирно.
— До нас дошли только легенды. Возможно, что истории разных народов лишь соприкасаются между собой, но не сходятся от и до, — рассуждая, откликнулся Ренд.
— Что же, чужих легенд мне известно совсем немного, — с грустной улыбкой ответила я и вернулась на место.
Эрт Лагор полушутя-полусерьезно поклонился:
— Я к вашим услугам, королева. Обучен владеть не только мечом, но и словом, — выпрямился. — Поэтому не буду медлить, — глубоко вдохнул и продолжил. — Пару веков создания первых Хранителей Мейлиэры протянули без ссор и войн. Мелкие распри начались на заре третьего века, но в серьезный конфликт они не переросли. Причина банальна. Ир'шиони с презрением смотрели на земных тварей. Са'арташи не имели крыльев, ненавидели чистое голубое небо и жутко боялись студеных северных ветров, — взглянул с выражением, и мне вспомнилась Беккит с ее боязнью морозов. — А очи ледяных великанов слезились при одном взгляде на неумолимый солнечный диск. Путь на юг для них был равносилен смерти.
Нам не угадать, сколько могло бы длиться мнимое спокойствие. У Хранителей свои заботы, они редко наблюдают за смертными, учитывают наши пожелания.
Хелиос оставил Некриту, устав от ее переменчивого настроения, и женился на ласковой Люблине. А она привела на Мейлиэру свой клан. Ур достойно приветствовал других Создателей — Эста, Мерра, Хроста, Ретта и Игвейна. Принял он и новых Хранительниц — Магиру, Террию и Люблину, как бы ни ругалась его сестра. И Некрита затаила лютую злобу.
