«Разве у нас в бездне плохо? — спросил он. — Вспомни, как прекрасно полыхающее пламя, лижущее серый мрамор у ступеней дворца!»
«Но в нашем мраке не водятся птицы!» — не сдалась Орлина, очарованная открывшимся пейзажем, нашедшем отклик в ее душе.
И так она была очаровательна в эту минуту, что спускавшийся с облаков Даэран не мог отвести своих небесно-голубых глаз от необычной девушки. Он мог бы сказать, что са'арташи обнажена, но это слово вряд ли подходило дочери короля бездны. Ее лицо и тело покрывала едва видимая зеленоватая чешуя, составляя изысканную одежду. Она образовывала на смуглой коже загадочный узор. На уровне талии тело принцессы переходило в длинный хвост изумрудного цвета. Словно околдованный, небесный король смотрел и не мог насмотреться на плавные изгибы тела, тонкие узоры на коже, блестящие, гладкие, золотые пряди волос. Дыхание Даэрана замерло в горле, широкие крылья на пару мгновений застыли в воздухе, и, кувыркаясь, он полетел в морские воды.
Чудесным образом не разбившись о камни, король Ша'Терина вынырнул и услышал звонкий смех. Что сделать, если своенравной красавице он напомнил одну из чаек, которые громко ругали нежданного пришельца, думая, что он покушается на их добычу. Смех, звонким колокольчиком разносящийся по округе, задел самолюбие демона неба. Даэран взлетел на берег, властным голосом объявил:
«Женюсь! — и взглянул на отца своей невесты. — Лишь в этом случае вы получите нашу помощь!»
Смех резко оборвался, красавица дерзко посмотрела на небесного короля. Он был страшен и великолепен, даже мокрый с ног до головы, с поникшими крыльями. Самый главный хищник, сильнее ее отца! Превосходство и невиданная мощь буквально кипели в нем, он излучал их, как солнце, что проливало с неба свой свет. Даэран был ужасающе красив в своей свирепой красоте, все черты его лица, будто высечены из гранита. Кожа темная, с бронзовым отливом — демоны неба — братья самого дневного светила, но в глазах холод. Орлина невольно поежилась, но не отступила.
«Это твое условие?» — вступил в разговор Каарин и посмотрел на свою дочь.
«Да!» — твердо отозвался Даэран, не отводя настойчивого взора от девушки.
«Ты мне не подходишь! — ответила строптивица и солгала. — У меня есть жених!»
Каарин не стал опровергать слова дочери, а только сказал: «В таком случае мы справимся сами!»
«Ваше право!» — надменно бросил Даэран, расправил темные крылья и взмыл в небеса.
«Твои лживые речи могут дорого стоить всем нам, дочь», — с укором произнес Каарин, когда ир'шиони пропал за облаками.
Орлина только повела плечами: «Он — на небе, — беспечно молвила она, — мы — под землей! Все будет, как раньше!»
Но девушка совершила роковую ошибку, полагаясь на защиту отца и его воинов. Даэран затаил обиду и решил заполучить дерзкую девицу в свои чертоги и научить ее хорошим манерам. Подгадав момент, когда Каарин вместе с войсками ушел далеко на север, небесный король с горсткой верных подданных спустился в бездну и выкрал Орлину из замка. Обида затмила разум Даэрана, и он больше не предлагал девушке стать его невестой, а сделал рабыней.
У меня в голове постепенно начала вырисовываться картинка, и я снова прервала Ренда:
— Так вот, за что были наказаны ир'шиони!
— Да, — эрт Лагор подтвердил мою догадку. — Все просто: одна солгала, другой поступил не по совести, и оба жестоко поплатились. Орлина умерла, не выдержав испытаний. Даэран был беспощаден в своем стремлении подчинить Орлину. Правитель Ша'Терина забыл, что восхищался свободолюбивым нравом красавицы са'арташи и полюбил ее именно такой, какой была.
— Огорченный отец вступился за дочь? — когда Ренд умолк, я задала нетерпеливый вопрос.
— Да, разразилась война. Мы все слышали о ней, но я не буду судить, кто прав, а кто виноват. Моим предкам нечем хвалиться, они использовали для победы все средства, даже с магами сумели договориться. Каарин мечтал вернуть дочь, но получил только ее изувеченное тело.
— Это ужасно! И представить сложно, что испытал са'арташи в тот миг!
— Боль, ни с чем несравнимую, ту, от которой нет спасения. Она мучила его днями и ночами, не позволяя свободно дышать и здраво мыслить! — сделал паузу и завершил. — За труды маги получили щедрое вознаграждение.
— Маги? — я не поняла. — Неужели это ар-де-мейцы вернули тело Орлины на землю? — никогда не слышала, чтобы мои предки летали, если только. — Это был сумеречный, сумевший сохранить разум! — вспомнила о Зоряне и прочих.
— Да, вампир, чье имя не осталось в вашей истории, но упомянуто в наших сказаниях — Огрес эрт Маэли, — просветил Ренд, и я ахнула:
— Теперь понимаю, откуда Зору пришла мысль обратиться к Беккитте, и вот почему она поверила ему!
— Вероятно, — Ренд не знал всех событий и взглянул на меня с интересом, и я пообещала:
— Расскажу, но позже.
Он не настаивал, понимал, что должен закончить свое повествование:
— Даэран страдал, когда узнал, что тело его возлюбленной исчезло из гробницы, расположенной среди облаков, и поклялся отомстить Каарину. Война полыхнула новой, более неистовой вспышкой! Погибшие: и са'арташи, и ир'шиони уже исчислялись не тысячами, а десятками тысяч!
— И все-таки, — сокрушенно вздохнула, — не понимаю, как любовь может допускать жестокость! — вспомнила, как обошелся со мной Алэр, когда встретил в Сторожевом замке.
Тогда он действовал, подчиняясь инстинктам, голос разума не смог заглушить зов крови. Мне повезло, что мой демон смог вовремя остановиться! Не представляю, смогла бы я простить и полюбить его, если бы он поступил, как Даэран. И выжила бы я после изощренных пыток?
— Раньше все было иначе — наши предки воспитывались по-другому. Любая обида смывалась только кровью врага.
— Выходит, любовь для них была пустым звуком? — это не новость, и я высказала накипевшее. — Мне радостно, что Мира была человеком, рожденным на юге. Остальные наши предки — не люди!
— Но и не звери. Они считали себя потомками богов и думали, что мир должен принадлежать им, — губы Ренда скривились в печальной усмешке. — Глупцы!
— Это заблуждение привело их к беде. Они сами себя наказали, — мне не хотелось добавлять, что за все проступки предков расплачиваемся мы.
Где теперь са'арташи? От их былого воинства остались жалкие крохи! Ир'шиони сброшены на землю и не имеют права летать, расправив крылья, а ар-де-мейцы?..
Глубоко вдохнула, прогоняя слабость — главное, что мы еще живы! Моя рука легла на живот. И мы обязаны выжить, ради наших детей!
— Наказали! — в голосе Ренда звучало волнение. — Большинство са'арташи погибло в муках! Ир'шиони были изгнаны с небес на землю! А их король, — резко задумался, сравнивая в уме слышанные легенды, а я вспомнила слова Алэра:
— Король — на небе, лорд — на земле. Что это значит? Какое наказание определил для Даэрана Хелиос?
— Отец даровал своему дитя бессмертие, чтобы боль потери превратилась для Даэрана в вечность.
— И гордец смирился? — не знаю почему, но у меня возникли сомнения.
— Нет, не смирился. Он сам выбрал свою судьбу, — заговорил Ренд, и я рвано вдохнула, едва подумала, что знаю следующую фразу эрт Лагора. — Правитель Ша'Терина не бросил подданных. Он смело предстал перед всеми Хранителями, бросил им под ноги секиру и выдвинул требования. С его побелевших губ не слетело ни одного звука, когда разъяренный Ур ломал его великолепные крылья. Затем Даэран падал вниз, на голые камни, а из его глаз катились хрустальные слезы. Некрита, улыбаясь, летела рядом и рассказывала обо всем, что творится с его подданными на земле. Она в красках, смакуя подробности, передавала убийства женщин, детей и стариков, расписывала пытки над воинами. Даэран, стиснув зубы, молча терпел издевательства и разозлил Переменчивую намного сильнее. Коварно скалясь, она пошла на сделку с бывшим мужем, уступив ему часть своих земель.
«Я дарю тебе просторы, по которым гуляет свободный ветер, и кружат птицы. Твои ир'шиони смогут построить здесь крепкие дома, а взамен мне нужна малость», — говорила она угрюмому Хелиосу.
