и тебя знает, не удивится. А то Рест наверняка меня караулит неподалеку, нельзя мимо него с больными руками идти. Я в долгу не останусь, твои родственники в большом мире получат много-много денег, тебе-то они зачем…
— Не нужно, — пожала плечами Алана.
— А что нужно? Сговоримся.
— Я запомнила. А почему вам, — она выделила последнее слово, — сюда нельзя?
— Нам, — ни капельки не смутился Жеан, — нельзя обслуге вредить и отношения с ними заводить.
— Прецеденты были?
Алана ожидала, что этот малолетний обольститель девушек друзей расскажет пару любовных историй, которые так любила Роза, но парень ответил совсем иначе:
— Года три назад старшие эксперименты на слугах ставили. Тогда запретили, шуму было.
— Подожди, ты же на параллели Хелки? То есть на втором году?
— Меня скидывали, — мрачно признался парень. — Слушай, ты ее позови, а? Руки болят — просто жуть. Хотя эта твоя мазька и ничего. — Он явно старался сделать комплимент, но выходило неуклюже.
— Ладно, позову. Заодно подумаю, что взять в качестве оплаты спасения, — подмигнула ему Алана.
Она вышла во двор с противоречивыми чувствами. Жеана, со всей его детскостью и непосредственностью, казалось естественным опекать. И все же, вспоминая его приказы и вполне заметную избалованность, хотелось не только ему помочь, но и огреть хворостиной хорошенько, чтобы запомнил.
Задумавшись, Алана чуть не столкнулась с наставником Келланом, неподвижно стоявшим на перекрестке тропинок служебного садика, и застыла, не зная, что делать дальше. Солнце светило очень жарко и ярко, и Алана смахнула каплю пота, стекавшую по виску, а затем смущенно уставилась на песок под своими ногами.
— Как тебе Жеан? — спросил наставник спокойно. Голос его был негромким и прохладным.
— Я толком не успела его узнать, — ответила Алана, стараясь говорить непринужденно. — Он сознание от боли потерял, я его затащила в домик.
— И он пришел в себя?
Зеленые глаза изучали ее лицо. Лицо наставника Келлана было бесстрастным.
— Да, — ответила она, радуясь, что можно больше не врать. — Он попросил позвать знакомую, чтобы она его подлечила, у него очень обожжены руки.
Тут Алана вспомнила, что ее пальцы все в черной золе, и спрятала их за спину, сама удивляясь тому, как неловко ей стало. Платье тоже было испачкано, и фартук в свекле. А камзол наставника Келлана был таким идеально черным, что, казалось, поглощал свет.
— Ему хватит и твоей мази. Запомнит урок.
Холодок пробежал по спине. Откуда он узнал?
— Как тебе Жеан? — повторил мужчина свой первый вопрос. Алана понимала: ложь была ему ясна, но почему-то его не разозлила.
— Он хороший парень, — ответила она, чуть помедлив. — Но ему, наверно, здесь тяжело. Он выглядит выросшим в оранжерейных условиях.
Легкая улыбка тронула тонкие губы наставника Келлана.
— Здесь не оранжерея.
— Со временем все крепнут, — пожала плечами Алана. — Он очень боится, что вы сочли его жалким.
Сказала — и сразу пожалела, прикусила язык. Однако наставник Келлан, кажется, был заинтересован.
— Я счел, — просто ответил он. — А вот ты была храбра, хоть в твоих интересах было не вмешиваться в драку и не вызывать на себя гнев куда более сильного противника. Но мыслишь ты ясно, могла бы быть хорошим шепчущим. Хотя я пока не могу понять твой мотив. Я было подумал, что ты нарушаешь правила, чтобы добыть знания или артефакты, как делают все слуги. Однако ты отказалась расспрашивать и его, и Хелки. «Всякий сверчок знай свой шесток». Такое от недавно приступивших к службе здесь я слышу впервые, обычно нужно лет двадцать, чтобы понять.
Алана молчала, не зная, что сказать. Теперь было абсолютно ясно: никуда наставник не уходил, он был поблизости, когда они с Жеаном разговаривали; хорошо, если не сидел прямо на кухне. И слышал, как она назвала его никудышным наставником. Алана только надеялась, что он не очень обидчив. С другой стороны, напомнила она себе, Жеану от этого может быть прок: наставника он все-таки оправдывал, негодуя, что она посмела его оскорблять. Если шепчущие настолько тщеславны, как их описывала ей Роза…
— Не имеет значения, что ты и он думаете обо мне, — нарушил тишину мужчина, и у девушки пересохло во рту. Наставник Келлан отвечал на ее мысли! «Ля-ля-ля, — запела она мысленно. — Ля-ля-ля, какой чудесный день!»
Он отвернулся, и Алане стало чуть легче дышать. Его профиль был острым, жестким на фоне рассеянного света, девушка поняла, что не может отвести глаз от красивого безвозрастного лица, и тут же опустила взгляд. Не хватало еще, чтобы он прочел в мыслях что-либо подобное. Он молчал, не двигаясь.
Алана посчитала, что больше он не заинтересован в разговоре, и хотела было уйти, но остановилась и негромко спросила:
— Мне сказать ему, что Хелки не будет, и отправить из домика?
Наставник Келлан повернулся. Его шаг был больше ее неуверенных шажков — мужчина был почти на голову выше невысокой Аланы — и теперь они стояли друг от друга на расстоянии чуть больше метра. Он снова изучал ее лицо в упор, не скрывая интереса.
— Ты не спросила, какое правило нарушила. Беспечно.
— Какое правило я нарушила?
Алана перебирала в уме, что могла сделать не так. «Неужели нельзя общаться с послушниками? Нет, Хелки не подставила бы меня так. Нельзя приводить в служебные помещения? Что мне теперь будет?»
— Я не заметил, — легко улыбнулся он. На всякий случай Алана вежливо ответила:
