Доволен теперь?
— Супруги не должны ссориться на людях! — продолжала возмущаться фрейса.
— Фрейса дело говорит, — протянул Блейн. — Не устраивайте сцен, вокруг слишком много ушей и глаз.
— Этот что здесь делает? — рявкнула я, кивнув на Блейна. — Почему вы его подпустили?
— Потому что я ваш гарант, — ответил он. — Вы не послушали меня, сделали по-своему, и вот результат. Если не хотите потерять все окончательно, прислушайтесь ко мне сейчас. Во-первых, уберите огонь.
Я попробовала снова, но не смогла.
Блейн уверенно прошел через кольцо пладов; его пропустили без возражений. Взмахнув рукой, он перекинул на меня свое черно-зеленое пламя, и оно в два счета сожрало мое.
— Во-вторых, спрячьте эмоции, — продолжил мужчина. — Ваше бешенство вульгарно. В-третьих, вас ждут родственники. Пообщайтесь с ними, поблагодарите, что приехали, отведите к внуку, пока есть возможность. И, в-четвертых, ждите меня сегодня в своих покоях. Есть разговор. Позаботьтесь, чтобы свидетелей не было. А вы, дражайшая фрейса, — обратился он к притихшей Кларе, — если пикнете кому-то о моей дружбе с Геллами, окажетесь с перерезанным горлом.
Та только моргнула.
— Отлично, — улыбнулся Блейн и, напевая себе что-то под нос, направился к входу в залу.
Вся наша компания молча посмотрела ему вслед.
— Советую вам сделать все, как он сказал, — мрачно произнес Уччи.
Блейн действительно пришел вечером. К тому моменту Дора уже уложила Тео, а Рензо убедился, что его родители хорошо устроены. Войдя в гостиную, плад некоторое время осматривался, после чего спросил:
— Как вам покои, молодые господа?
Я вздернула бровь. Окружающие частенько обращаются к нам так, но вместо уважения я слышу в этих словах издевку и перевожу для себя как «глупые малолетки». И не важно, что ни меня, ни мужа нельзя считать малолетними…
— Нам нравится, — с вызовом ответил Рензо.
— А вы неприхотливы, — протянул Блейн, выразительно обводя взглядом гостиную. — Раньше здесь жила бывшая любовница императора, большая любительница розового цвета и цветастой дребедени. Дребедень распродали, да и слуги растащили немало, но атмосфера все равно та же… Любовницу, кстати, отравили.
— Чистокровники? — спросил Рензо.
— Нет, император. Старушка все никак не хотела умирать и мозолила ему глаза.
«Выдумывает», — решила я.
Блейн прошелся по комнате и выбрал себе лучшее место — кресло в углу, обшитое потускневшим от времени розовым материалом. Усевшись, он сказал насмешливо:
— Не робейте, садитесь.
Мы остались стоять.
— Вы пришли к нам по делу, — сказал напряженно Рензо. — Так излагайте.
— Супруга ваша — полная дура, — заявил Блейн.
Я ни слова не проронила, да и Рензо тоже, но его лицо окаменело.
— Не надо хмуриться, эньор, у меня нет цели вас оскорбить, — продолжил плад. — Это я так, объясняю ваши исходные данные. Которые, кстати, не так уж плохи… Вы, я вижу, человек разумный, с вами можно договориться. Только я прежде выпил бы кофе.
— Обойдетесь, — сквозь зубы проговорила я.
— Я не сомневался в вашем радушии, моя дорогая, — с улыбкой произнес мужчина.
— Мне не нравится ваша фамильярность, — отчеканил Рензо.
— Мне тоже много чего не нравится, но я вынужден с этим мириться. Я предпочитаю крепкий кофе, без сливок.
Рензо поглядел на меня, давая понять, чтобы я позаботилась об этом. И не стараясь скрыть злобу, я прошла к двери и вышла в коридор, где притихла Нереза. Подслушивает, конечно…
— Ну? — шепотом спросила она. — Что он сказал?
— Кофе хочет, — выплюнула я. — Крепкий и без сливок.
— Сию минуту!
Я проводила Нерезу взглядом и вернулась в гостиную. Рензо выглядел как подчиненный, которого злой начальник Блейн вызвал на ковер. Я подошла к мужу.
— Мне можете не демонстрировать семейное единство, — с легкой усмешкой сказал наш наглый гость. — Я знаю, что у вас сложности в браке… и не я один. Вы сегодня всему дворцу продемонстрировали свои проблемы. Так нельзя. Надо, наоборот, при массах держать лицо, а в спальне выяснять отношения.
— У нас уже есть фрейса, — сказала я ледяным тоном.
— Которую вы не слушаете.
— Мы исправимся, — произнес Рензо. — Так по какому делу вы пришли? Неужели хотите помочь? С чего бы это пладу, который слывет аморальным типом, помогать кому-то?
— Ваша характеристика абсолютно верна,— согласился Блейн. — Я действительно аморальный тип и решил помогать вам вовсе не по доброте душевной. У меня есть свои интересы…
— Какие же?
В комнату вошла Нереза с подносом. Сохраняя невозмутимый вид, но при этом умудряясь выказывать неуважение гостю, она опустила поднос на столик перед диваном и ушла.
Блейн демонстративно посмотрел на поднос, и Рензо, вздохнув, пошел к столику.
— Нет-нет, — покачал головой невыносимый плад, — это не ваши обязанности, эньор. Вы мужчина, воплощение Великого Дракона на земле, и не вам подавать мне чашку. Для этого существует ваша жена.
«Спокойствие, Лери! Только спокойствие!»
— А мне не сложно, — сказал Рензо. — Я сам могу налить вам кофе.
Муж склонился над подносом.
— Что ж, — протянул Блейн, — это ваше право. К тому же все и так уже знают, что не вы в семье главный и взяли фамилию жены. Так что логично, что гостей обслуживаете вы.
Рензо замер.
Посмотрел на Блейна.
Воспламенился.
— Огонечек слабый, такой и демонстрировать не стоит, — скучающим тоном сказал Блейн. — И вообще, учитесь держать свой огонь при себе, молодые господа. И учитесь держать удар. Здесь, при дворе, никто ваши чувства беречь не станет.
Рензо взял себя в руки и убрал огонь. Поднявшись, он в упор посмотрел на плада, но его этот взгляд не пронял. Стоя на своем месте, я смотрела то на мужа, то на Блейна. Увы, сравнение не в пользу моего мужа…
Дело не в молодости Рензо, не в его тонкой фигуре, не в его золотистых кудрях, придающих облику невинный вид; дело не в том, что он из провинции, не имеет обширных связей и денег; дело даже не в недостатке уверенности — Рензо решителен. Дело в ином, в чем-то невидимом и неосязаемом, что есть у Блейна и делает его опасным. Это что-то было в моем отце, есть в Мариане и Вернике. Некая природная сила, дикость, стихийность. Быть может, это и есть пресловутая драконова кровь?
