- Поехали домой, Ари, а то я не сдержусь.
Негромкий голос человека, ставшего за короткое время таким близким…
- Ари… Меня так мама звала. А отец звал Ришкой.
- «Огонек» на старовельдском.
- А ты откуда знаешь?
- У меня был очень увлеченный и временами безумно-заумный преподаватель по языкам. Именно с его уроков мы с другом всегда норовили сбежать на тренировки.
- Удавалось?
- Один раз. После чего нас отправили на кухню чистить картошку.
- Наследника Вяземских?
- Ага. Не знаю в какой жизни мне это пригодится, но картошки я тогда начистился…
Мы ехали в машине и Ярослав рассказывал: о детстве, об учебе, о шалостях… И еще целовал. Нежно и аккуратно. В висок, когда я смотрела в окно.
Впервые я пожалела, что городской особняк Вяземских находится все-таки в городе…
Глава 8
Услышав про желание императрицы лично познакомится с его невестой, Ярослав понял, что только что прошел по краю бездны и чуть было не испортил отношения с родителями. Папа у него спокойный трудоголик. Он его поймет, а вот мама… Никогда не простит, если с невестой он императрицу познакомит раньше, чем с ней.
Поэтому к встрече с родителями подготовился в кратчайшие сроки. И назначил ее на следующий день после обеда. Родителей предупредил, Ариадну тоже. В обед – забрал невесту с работы, перекинул все совещания на начальника (тот поулыбался и передал привет родителям) и Лернера (этот не улыбался, но как бывший военный просто «взял по козырек»), предупредил наследника, что несколько часов будет отсутствовать (этот просто поржал и пожелал удачи) и рванул в загородное поместье.
По дороге пришлось забрать букет любимых маминых редких орхидей. Любимые мамины конфеты (шоколадное ассорти с разными вкусами) упакованные в индивидуальную резную коробку ждали на заднем сиденье машины.
Ариадна держалась, но было видно, что волнуется. Пальцы были абсолютно ледяными. Ярослав грел их своим дыханием и рассказывал про то, как отец учил его держатся в седле, а мама, несмотря на то, что это не принято в высшем свете, всегда сидела с ним рядом, когда он болел. Похоже такая тактика давала плоды, поскольку девушка успокоилась, да и руки больше не напоминали две ледышки.
Родители вышли встречать сына с его невестой прямо на крыльцо.
- Добрый день. Моя невеста Ариадна Александровна Чернышева-Бельская. Мой отец – Александр Игнатьевич Вяземский, моя мать – Елена Алексеевна Вяземская. Мама, ты с каждым днем выглядишь все лучше и лучше.
- Льстец! Проходите в столовую. Что-то мне подсказывает, что ты опять не обедал. А вы, Ариадна Александровна?
- Мы не успели.
- Узнаю своего сына. Но пока вы не поели – никаких разговоров в этом доме. Особенно про дела.
Мамино правило: «Не порть себе аппетит перед обедом» был принят в этой семье много лет назад, еще до рождения Ярослава, так что самые интересные разговоры начались за чашечкой чая и десертом.
- Дорогой, может ты расскажешь, как вы познакомились?
- Ариадна спасла мне жизнь.
- Жизнь?
- Дважды.
Тишину возникшую после этих слов можно было резать ножом.
- Но ты тоже меня спас.
Ариадна хотела быть честной, особенно с родителями Ярослава, которые ей понравились. Александр Игнатьевич, коротко стриженный с абсолютно седыми висками смотрел на невесту сына с каким-то трудно уловимым оптимизмом. Он был рад, что его сын нашел ту, что назвал невестой, потому что для молодого графа в 27 лет не быть даже помолвленным… Редкий случай. Елена Алексеевна, в свою очередь, пока пыталась понять: насколько серьезны отношения сына с этой девушкой. Потому что настолько заботливым она своего сына раньше не видела.
- Не я, а мои сотрудники и только один раз. Поэтому сейчас пока мы не до конца разобрались с этим делом, Ариадна работает моей помощницей и живет в нашем городском особняке, чтобы я всегда знал где она и что с ней.
- Ярослав! Два покушения! Почему мы с папой не в курсе?
Удивленный взгляд отца, возмущенный – матери.
- Вот сейчас я как раз и расскажу. Все же хорошо закончилось. Только извини, мама, без подробностей. Дела до сих пор в расследовании, поэтому, надеюсь ты пока не будешь об этом распространяться.
Елена Алексеевна фыркнула. На этот раз не возмущенно, а с сарказмом.
- Мог бы и не предупреждать! Вот твой отец прекрасно знает, что я умею хранить тайны.
- Верю, мам.
И пошел аккуратный рассказ. Почти без имен и фамилий. Без упоминания родового дара Бельских и Рилли. Но даже от этого скупого перечисления событий отец Ярослава напрягся, а Елена Алексеевна мяла в руках салфетку. К концу рассказа салфетка была близка к превращению в просто тряпочку для пыли.
***
Встреча с родителями Ярослава была ожидаемая, но неожиданная. Сама не ожидала. Как-то я думала меня заранее предупредят, а тут…
- Завтра после обеда едем знакомится с родителями. Цветы и конфеты я купил.
Шок.
Потом возмущение: «А меня спросить?»
Потом осознание: «Знакомится надо, а тут чем быстрее, тем лучше». Не зря же я всегда на экзамены первой ходила. Быстрее отстрелялся – дальше свободен. Да и испугаться особо не успеваешь.
Тут, чтобы испугаться, у меня была вся ночь. Но организм пугаться не хотел. Все-таки прав был Александр Павлович, я за последнее время столько раз пугалась, что кажется страхи закончились. Вот где-то на императрице и закончились.
Посадив Рилли вечером на цветочек для зарядки, я просто представила самое страшное, что может пойти не так при знакомстве с родителями.
Ну не убьют же они меня в самом деле?
Максимум решат, что я не пара их сыну. Но я так тоже думала. В самом начале. Сейчас уже не уверена.
Поэтому приступила ко второму этапу. Представила, что все самое страшное уже случилось. Вот прямо сейчас и случилось.
Презрительно искривлённые губы его мамы и высокомерный взгляд отца. А так как, как они выглядят я не знала (в альманахе рода, хранящемся в библиотеке портретов не было) поэтому у мамы было лицо напоминающее директрису, а у отца – опекуна.
Представила. А ничего так… Не сильно страшно. И меня отпустило. Как я думала насовсем.
Не насовсем. По дороге в загородное поместье, куда графиня Вяземская увезла мужа на лечение после его выхода в отставку, какие-то непонятные страхи опять попробовали вылезти оттуда, куда я их до этого успешно запихнула. Видимо подземелье моих кошмаров было переполнено, и/или более сильные страхи выпихивали тех, кто послабее наверх.
И тут Ярослав сумел быстро понять, что со мной происходит. Взяв мои руки в свои, он начал рассказывать о родителях, и я поняла, что у нас много общего. Моя мама также сидела со мной, когда я болела, а папа учил ездить верхом и не боятся физически стукнуть тех, кто не понимает слов.
Поэтому к поместью я подъезжала практически спокойной. Рилли даже сказала, что она мной гордится, так как я экономлю ей успокоительные импульсы. Интересно, а их у нее ограниченное количество? И есть ли к ним привыкание? А сели их будет слишком много – я засну?
Все эти дурацкие мысли пронеслись у меня в голове, пока я выходила из машины. Несколько мгновений – а столько глупостей…
Отец Ярослава мне понравился сразу. Наверное, потому, что был похож на моего отца. Такого, каким я его помню. Не внешностью – они абсолютно разные: цвет волос, рост, телосложение. Папа был совсем не седой, более жилистый и высокий. Хотя с ростом я могу и ошибаться. Я же была сама меньше ростом и мне все казались большими… Но и от одного, и от другого веяло какой-то надежностью, что ли… Что на уровне эмоций… Трудноуловимое…
Девочки говорили, что до отставки он был не простым военным. Но к своему стыду, я даже не поинтересовалась будущими родственниками. Наверное, потому, что до недавнего времени не верила в реальность происходящего. И сейчас эта реальность нагло дала мне по голове. Прямо как на тренировах у Бехерева. Только чем реальности ответить – я пока не знала.
