что Хильда лишь раз сказала только ему.
Его будущее.
То, что она увидела, вызвав предков, то, что они ей показали.
Смерть Арона после тридцатого сезона, если у него не родится сын.
Нет, он отказывался верить в это, но чем больше проходило времени, чем больше он делал неудачных попыток зачать ребенка, тем становилось страшнее. Арон не трус, он ничего не боится, даже собственной смерти, но лишь от рук достойного врага, в схватке, где он отдаст все силы для победы.
Оседлав коня, направился в крепость, Грей, наверное, сидит у изголовья девчонки, а Кай держит ее за руку. Сжал поводья, пришпорил коня, ворота крепости едва успели открыть для всадника.
– Где она?
Заплаканная Сара встретила поклоном, да, он слышал, что она жила с Риконом, а теперь, значит, найдет другого, более достойного мужчину.
– В комнате, мой господин.
Резко открыл дверь, зашел, ну, все, как он и предполагал: девчонка на кровати, Грей с Каем рядом, еще осталось ему пустить слезу и сесть в ее ногах.
Не бывать этому никогда.
– Все вышли.
– Хильда опять несла пророчества? Это они так тебя взволновали, брат?
– Я сказал, выйти всем, я хочу с ней поговорить.
– Она без сознания,– Грей встал рядом, посмотрел в глаза брата.
– Ничего, очнется ради такого случая.
– Тебе мало сегодня крови и боли? Хочешь еще? Хочешь вообще убить ее, как ненормальный, свихнувшийся Рикон?
Грей наступал, говорил зло, если надо, он достанет меч и приставит его к горлу брата. Но не допустит, чтоб сегодня пролилась еще кровь, этой нелепой казни было достаточно.
– Арон!
– Кай, замолчи и выйди.
– Я не выйду, я буду здесь. Ты не должен делать ей больно.
– А у кого это прорезался голос? У нашего нежного и прекрасного мальчика?
– Я не мальчик.
– Если ты ее трахнул, это не называет тебя мужчиной.
– А если ты ее взял силой, значит, мужик ты?
Арон скрипел зубами, Кай смотрел волком, сейчас против него ополчились двое братьев.Считают его воплощением зла? А все почему? Потому что он берет то, что принадлежит на его земле ему по праву.
– А раньше вас не смущало ничего. Что, сказать нечего? Выйдите оба, мне надо с ней поговорить.
– Нет.
– Что за упертые существа. Я обещаю, что не сделаю ей ничего. Ничего, что не попросит сама. Даю слово, верите мне?
Братья переглянулись.
– Мы не верим тебе, – снова дерзит Кай, сверкая голубыми глазами.
– А мне плевать.
– Арон, будь благоразумным, силой ничего не решить, с ней этот метод не пройдет, Лиза напугана.
– Лиза? Ты уже и имя ее выучил? Как же быстро она пропитала твой мозг ядом своей похоти.
– Дело не в этом.
– Именно в этом.
Арон прикрыл глаза, глубоко вздохнул, от этих упрямцев просто так не избавиться, а ему нужно знать, откуда взялась эта странная женщина.
– Я сказал, что не трону ее.
– Грей?
– Кай, все нормально, если Великий Гур дает слово, он его держит. Да, брат? Пойдем, Кай, нужно проверить стражу, мы теперь без их начальника.
Дверь закрылась, Арон подошел к кровати, девушка лежала под покрывалом, лицо бледное, ресницы подрагивают. Она прерывисто дышала, упругая грудь, сквозь ткань выделялись соски, он сглотнул скопившуюся слюну, переступил с ноги на ногу.
Арон начинал возбуждаться, только глядя на нее. Что там говорила Хильда? Дитя? Мальчик? У него родится мальчик.
Но, как только он хотел накрыть ее грудь ладонью, отдернул руку обратно.
– Даже не думай.
Девушка смотрела прямо, уничтожая его взглядом, Арон склонил голову. Он никогда не видел столь непокорных женщин, все они, бывало, сопротивлялись, но в итоге подчинялись ему. А эта, словно воин, дает ему отпор, но своими способами.
– А то, что?
– А то тот самый дикий пес оторвет тебе ее и сожрет, разделив трапезу с другими дикими псами.
Лишиться руки – ужасная перспектива. Арон так и представил эту картину.
– А еще он отгрызет твой отросток, что в штанах, если ты еще хоть раз захочешь запихать его в меня.
– Отросток? Ты забыла, как стонала на нем и дергалась в конвульсиях экстаза?
– Я была не в себе.
– Так же, как с моими братьями?
– Это что, ревность?
Их диалог забавлял Арона. Он не помнит, когда вообще разговаривал с женщинами, старуха Хильда не в счет, обычно он просто трахал их, было не до бесед.
Лиза села, повернувшись к изголовью, продолжая наблюдать за мужчиной. Когда он не был диким и неуправляемым, вполне так нормальный, но слишком здоровый мужик. Интересно, сколько ему лет? Тридцать?
Красивое тело, литые мышцы, татуировки из странных узоров, смуглая кожа, точно Конан-варвар из фильма.
– Что такое ревность?
– С тобой все ясно. Тяжелый случай.
Девушка потерла запястье, лилия на нем снова была обычным контурным рисунком, а во всем теле чувствовалась слабость, и хотелось пить.
– Откуда ты? Что такое ты сделала с псами?
– Не помню. А ты всегда так с женщинами?
– Как?
– Как животное.
– Ты много знала других мужчин?
А вот это был провокационный вопрос. В том-то и дело, что Лиза, не считая Ерофеева, знала только Арона и его братьев.
– Чего ты хочешь?
– Знать, кто ты такая.
– Это все?
– Нет, еще я хочу трахнуть тебя, но обещал братьям не делать тебе больно.
– Невыполнимая задача, да?
Арон смотрел зло, но теперь Лиза не чувствовала того животного страха, который мужчина вызывал при прошлых встречах. Да он и сам был слегка растерян, всматривался ей в глаза, сжимал кулаки, нависал над ней.
То, что произошло в клетке с диким псом, Лиза помнила смутно, вот она гладит его по жесткой шерсти, чувствует тепло и боль животного. А в следующий момент некая сила вырывается из нее, опустошая, лишая сознания и туманя разум.
– Ты ведьма?– Арон сел на кровать слишком близко, от него пахло кожей и железом.
Да, в этих краях мужчины точно не знакомы с парфюмом. Хотя Лиза помнила, что на ванне лежало мыло, оно приятно пахло, значит, не все так печально.
– Думаю, что нет.
– Так ты сама этого не знаешь?
– Что в вашем понимании ведьма?
Надо было уточнить, может, за те способности,
