реагирует на обращенные к нему слова и засыпает.
— Ладно, — решилась она. — Положим его на диван в той комнате, где Йонаш занимается. Снежка, захвати, пожалуйста, пару пледов. Надо чем-то диван застелить, чтобы обивка не пачкалась.
По пути они сделали остановку под виноградом, дождались, пока волк справит нужду, и занесли его в квартиру, не уронив, и ни разу не ударив об стену. Оказавшись на диване, Шольт поворочался и заснул — мгновенно, крепко, словно кто-то повернул невидимый выключатель.
— В начале пятого разбудим и покормим, — пообещала Ханна. — Ты ел?
Йонаш кивнул.
— Тогда мой руки и делай уроки.
В кафетерии витала смесь чужих запахов, которую Ханна старалась смывать сразу по возвращению домой. Она только-только успела привыкнуть к одиночеству, к отсутствию меток Витольда, как произошло очередное изменение — запах волчонка въелся во все углы. Но сейчас эта перемена померкла, как тусклый свет ночника под лучами полуденного солнца. Ханна чувствовала присутствие Шольта. Волка. Альфы. Запах пропитывал гостевую комнату, диван, занавески, подталкивал к обращению — висица разозлилась до вздыбленной шерсти и готовности дать трепку вторгшемуся без приглашения нахалу.
Ханне удалось усмирить свою четвероногую ипостась — висица поняла, что запах альфы содержит изрядную примесь лекарств. Она немного успокоилась и начала наблюдать за волком — настороженно и с долей любопытства. Ханна некоторое время постояла в комнате, а затем отправилась на кухню — это позволило занять руки и перебить вторжение кухонными ароматами.
На одной сковороде зашипели ломтики баклажанов, погрузившиеся в раскаленное масло, на второй, под крышкой, нагревалась морковка, а нарезанный полукольцами лук ожидал своей очереди, изгоняя запах альфы едкой вонью. Ханна пару раз выглядывала из кухни — Шольт спал, Йонаш писал в тетради — потом увлеклась, погрузилась в процесс готовки и почти забыла о гостях. Она насторожилась, когда услышала скрип двери в спальню. Йонаш! Балкон! Перила! Ханна чуть не перевернула бутылку с маслом — задела, поймала на лету, поставила в мойку — и выскочила в коридор. Открывшаяся картина, мягко говоря, удивила. Йонаш продолжал делать домашнее задание, а на пороге ее спальни стоял Шольт, который внимательно изучал интерьер, и — слава Хлебодарной! — не брошенную кое-как, а аккуратно застеленную покрывалом кровать.
— Тебе что-то надо? — растерянно спросила Ханна. — Выйти? Я сейчас Ёжи позову, мы тебя… вас вынесем.
Шольт зевнул — громко, с присвистом — и поковылял обратно к дивану.
— Пап, тебе поесть надо, — оторвался от тетради Йонаш. — Тетя Ханна, а чем это так вкусно пахнет?
— Овощным рагу с баклажанами, — ответила она, провожая взглядом хромающего волка.
Тот обтерся об диван, оставляя шерсть на боковой спинке, примерился, забрался на плед, оттолкнувшись задними лапами от пола. Свернулся клубком, насколько позволял корсет, спрятал нос под лубок и замер.
— Пап, жалко, что тебе рагу нельзя. Тетя Ханна классно готовит.
Волк не шевельнулся.
— Сейчас я паштет открою, — Йонаш встал из-за стола, потянулся. — Тетя Ханна, вы мне поможете, если папа капризничать будет? Мы с Мохито его вдвоем кормим.
— Вдвоем?
— Ага, Мохито папу за уши держит, чтобы он не отворачивался.
— При полковнике Деметриуше твой папа ест быстро и хорошо. Лучше мы полковника позовем, чем за уши держать, — громко сказала Ханна.
Она бы и посмотрела на Шольта с намеком, но тот продолжал лежать, зажмурившись, и прятать нос под лубком. Угроза пропала зря. В дверь постучали. Это явился Мохито, уже в гражданском, желавший забрать домой своих соседей. Ханна быстро набила большой контейнер горячим рагу, завернула в газету, поставила в пакет и велела Йонашу есть, когда остынет. Разрешила Мохито забрать плед — «нет-нет, возвращать не надо, у меня еще два в запасе» — и проводила гостей до калитки: открыть, придержать дверь, принести Йонашу забытый учебник ботаники.
Вернувшись в квартиру, Ханна распахнула все окна и балконную дверь. Запахи волчьего семейства и медведя вытягивало на улицу, нервное напряжение отпускало и сменялось внезапной грустью. Ханна вдруг немножко позавидовала Мохито, который сейчас провалится с головой в ворох забот, будет разрываться между супом, заданием по математике и кормежкой капризного Шольта. В странной волчье-медвежьей стае никто не чувствовал себя одиноким. Когда-то Ханне казалось, что они с Витольдом сумели подружиться, и, если угаснет влечение, их связь станет еще крепче. А вышло совсем наоборот. Восемь лет приятельствовали ради секса, а теперь один обрел новую пылкую страсть, а вторая осталась у разбитого корыта. Чем так обманываться, лучше жить стаей. Наверное.
Утром Шольта принесли в кафетерий двое спецназовцев. Плед был выстиран, Шольт выкупан — или тщательно протерт влажным полотенцем. Шерсть не блестела, но и не сбивалась в неопрятные клочья. Волк явно набрался сил и повеселел.
«На яблочном пюре отъелся», — подумала Ханна, глядя на очередное паломничество к ложу.
В обед Йонаш вывалил охапку новостей.
— Тетя Ханна, нам надо завести дневник по природоведению. Записывать температуру воздуха, каждый день фотографировать одно и то же дерево, чтобы фиксировать, как желтеет и опадает листва. И еще нужно раскрасить три страницы в тетради по ботанике.
— Ботанику-то я раскрашу. А вот дневник… боюсь, я забывать буду.
— Температуру можно из газеты списывать, там прогнозы на неделю печатают. А дерево по утрам фотографировать. Вы же по утрам кофе на балконе пьете.
— Откуда ты знаешь? — удивилась Ханна.
— Дядя Георг с дядей Казимиром по утрам кофе на крыше пьют и вами любуются, — без всякого стеснения ответил Йонаш. — В бинокль. Дядя Веслав тоже иногда на вас посмотреть ходит.
То-то Ханне временами казалось, что на ней халат вот-вот затлеет!
— Я виноград фотографировать буду, — ответила она.
— У винограда листья почти засохли, лучше липу, — возразил Йонаш. — А одну раскраску по ботанике надо было сдать сегодня. Давайте вы сейчас раскрасите, и я училке отнесу, она до шести, во вторую смену уроки ведет.
Ханна неосторожно согласилась заняться раскраской и через десять минут оказалась в собственной гостиной в обществе Йонаша и Шольта. Шольта занесли на диван двое сотрудников МЧС, а Йонаш с рюкзаком пришел сам, чтобы написать домашнее задание по литературе. Неприятность случилась, когда Ханна с Йонашем фотографировали липу. Стоило выйти на балкон, как волк приковылял в спальню, забрался на кровать и растянулся во всю длину лап. Ханна возмутилась — «спать же потом невозможно
