близким морем и прекрасным ранним вечером.
– Такой вот домишко, – сказал Нейтан. – Годится?
Эдвину даже стало интересно, что ж тогда тут считается хорошим домом! У Магота были более практичные вопросы.
– Сколько я… Эдвин должен вам заплатить? – спросил он своим вечно сипящим голосом.
«Я! – подумал Эд. – Эх, ну хотя бы сказал «мы»… Не хватало ещё, чтобы Нейтан как-то уцепился за эту обмолвку!» А что Нейт очень даже цеплючий за всё, что только можно – в этом сомнений не возникало. Но сейчас Хэрриган, видимо, устал, поэтому лишь махнул рукой:
– Потом рассчитаемся. Хозяевам главное присмотр. Вселяйтесь. Рава, у меня к вам будет несколько вопросов, но, как мне кажется, их лучше задавать с утра.
Женщина покивала. По её напряжённой фигуре, голове, втянутой в плечи, сутулости и молчанию было ясно: что-то не так, совсем не так. И дело, кажется, было даже не в страхе перед возможными мстителями.
– Что-то не так? – спросил Эдвин.
– Конечно не так, дубина, – сказал Нейтан, – мы ещё не арестовали всех негодяев, потому что не отслушали и не отсмотрели материалы Магота, а без них у нас нет оснований сажать за решётку тех, кто может прийти и убить её. Конечно, не так! Иди охраняй своё сокровище.
– Нет, дело не в этом, – настойчиво сказал Эд. – Рава, не молчите, объясните, что случилось.
– Мне лучше было бы остаться у подруги, – сказала женщина.
– Там вас легко могли найти, – сказал Эдвин. – Здесь, под нашим присмотром…
– В этом и дело! – вскричала Рава. – Я не могу войти в дом с мужчиной, и тем более провести там ночь… рядом с ним.
Эдвин замялся. Взгляд Нейтана прилип к нему хуже пластыря, и, кажется, Мастер только и ждал, что чистосердечного признания. У Эда уже появилась мысль, как окончательно выйти из-под его наблюдения и развеять сомнения Хэрригана раз и навсегда. Только вот для этого нужно было, во-первых, остаться наедине с Бобом Маготом – единственным, кому волей-неволей пришлось доверять… И во-вторых, собраться с духом. Решиться на невозврат. Стоило ли того дело, ради которого Эдвин прибыл в Войден? Стоило, иначе зачем было начинать его.
– Эти ваши абавийские предрассудки, – проворчал Нейт.
– Ещё до войны это было и в Эврое, – заметил Эд. – Да и сейчас многие наши девушки и женщины точно так бы постеснялись… Ну, или побоялись бы остаться наедине с мужчиной, да ещё на ночь. Нет, Рава права. Но только в участке не служит ни одной женщины.
И опять колючий и цепкий взгляд. Взгляд-крючок, от которого трудно избавиться, как ни крутись.
– Да ерунда, – сказал Нейт. – Ты можешь переночевать у меня, а Раву будет караулить Магот.
– У него нет разрешения на охрану, – вздохнул Эдвин. – Мы можем получить его задним числом?
– А не придётся. Дин… Хм… Роу Квейн заглянет ко мне сегодня, так что попросим прямо на месте. Мейстрес Рава! Ваша вера не возражает против автоматонов?
– Не знаю, – неуверенно сказала Рава, – в писаниях ничего об автоматонах не сказано. Они древние, а железных людей начали делать не так давно.
– Вы умница, Рава, – заметил Нейтан. – Не сказано – значит, и возражений нет. Создадим прецедент!
И он подмигнул, да так задорно, что женщина засмеялась. Плечи её расправились, голова приподнялась, и фигура под покрывалом больше не казалась такой напряжённой и в то же время жалкой.
– Но ведь автоматон… Он ведь не мужчина? – уточнила, однако, Рава.
Ответил сам Боб:
– У меня нет ни мужских, ни женских причиндалов, мейстрес. Если кто сможет назвать это мужчиной, пусть прострелит мне голову. Я всё равно что большая железная кукла. Девочкой вы ведь играли в куклы?
Рава покачала головой.
– У нас не было никаких кукол, – сказала она.
– Хотите наверстать упущенное? – спросил Магот.
Эдвин слегка пнул его по железной ноге.
– Не пугай её своими шуточками, – буркнул он мрачно.
– Ничего, эта женщина не робкого десятка, – ответил автоматон. – Когда я её нашёл, она обустраивала в доме подруги подвал: так, чтобы там можно было залечь на дно на недельку-другую.
– У тебя интересный автоматон, – заметил Нейтан. – У него большой словарный запас. Хотя вчера он вроде разговаривал куда проще!
– Я самообучаемый, – ничуть не смутился Магот.
Эдвин подавил желание ударить его посильнее. Ему всё равно, а ноге или руке будет больно. Железная дубина… Неужели нельзя было при Нейте постараться быть менее болтливым?!
– В общем, пошли, – Нейт хлопнул Эдвина по плечу. – Думаю, самообучаемому автоматону можно доверить защиту свидетеля. А мы с тобой встретим Дина, посидим немножко в сугубо мужской компании, расслабимся…
Он будто бы нарочно подчеркнул «мужской», но Эдвин и бровью не повёл.
– Доброй вам ночи, Рава, – поклонился он.
– У нас желают не видеть снов, – ответила женщина, кланяясь.
И вдруг поймала Эду руку и поцеловала вместо пожатия. Опять же по абавийскому обычаю: в раскрытую ладонь.
– Я благодарю вас, мейстр Эдвертон и вас, мейстр Хэрриган, и вас… мейстр Магот. Благодарю, что выслушали и защищаете. Мир плачет от радости, что в нём есть такие люди.
– Не люблю лишних слёз, – пробурчал Нейтан, уклоняясь от своей порции поцелуев в руку. – Идите, Рава.
– А теперь надо посмотреть записи автоматона, – упрямо сказал Эдвин, едва Хэрриган повернулся к своему дому.
– Тебя морской лось боднул, Эдвертон? Я патрульных за дружками Пашика отправил? Отправил. Святошу пока решили не трогать? Решили. Мы можем спокойно поесть и поспать?
– Нет, – заявил Эд.
Нейт вздохнул.
– Ладно. Будем есть, ждать Дина и смотреть записи. Идёт?
Эдвин кивнул. Вот давно бы так! Его сердце чуяло: что-то важное могло быть на этой записи.
ГЛАВА 16. Вечерние бдения и другие развлечения
Дин Квейн явился довольно скоро, около девяти вечера, весёлый, в лёгких брюках и рубашке, застёгнутой не на те пуговицы. Подтяжки сползли с плеч и болтались до колен, волосы встрёпаны – иными словами, начальство притащилось в таком виде, какой подчинённым лучше не показывать. Даже Нейтан, близкий друг, и тот давненько такого не видел. Дин притащил с собой два бумажных пакета, украшенных снаружи жирными
