обоих и усиленно массирую виски. Как же непривычно находиться в перекрестной перепалке, я привыкла к тишине и одиночеству, а не это все.
А главное, зачем оно мне надо? Страха остаться старой девой у меня нет. Впервые за много лет пару раз подумала о том, что приятно ощущать душевное тепло от ребенка, но это тоже не показатель. Оскар? С Оскаром совсем ничего не понятно.
– В общем, я ухожу, делами займусь, а вы оставайтесь выяснять отношения, – произношу тихо, но твердо, и разворачиваюсь на пятках в обратную сторону.
Три, две, одна секунда…
– Мэри, стой! – с двух сторон в мои руки вцепляются. – Прости нас и не уходи, – и такие два милых личика, снова чувствуется, родственники.
– Ладно, забудем, – согласно киваю, – но больше никаких публичных споров! А то точно вдвоем останетесь! Запру вас в своем сарае для садового инвентаря и буду держать там, пока не найдете общий язык.
– Испугала уже, заканчивай. Идемте куда–нибудь, а то, правда, стоим посреди улицы.
Удивительно, но дальше все проходит тихо и мирно, даже снова начинаю думать, как хорошо не проводить время одной.
– Мисс Крокфорд, мистер Уильямсон, рад встрече, – в парке к нам подходит Сандерс. – Приятно видеть, что вы гуляете втроем, не только ради меня выполняя роль семьи, – он улыбается и чуть ли не светится счастьем изнутри. Странный. – А то все чаще попадаются нечистоплотные в этом отношении люди.
– Здравствуйте, Сандерс, мы, конечно, не такие, – приветствует его Оскар. – Может, ускорите прием заявки на опекунство и вступление в наследство, раз мы такие одни молодцы?
– Ваше сиятельство, вы хитрите, – Сандерс укоризненно машет указательным пальцем, – но дополнительные очки вы определенно заработали. Приятно было с вами увидеться, но мне пора, – он кланяется и уходит.
– Видишь, а ты не хотел брать с собой Мэрилин, – произношу, глядя задумчиво в след проверяющему.
– Был не прав, дорогая, – Оскар подносит мою руку к губам и целует пальцы, – но я обязательно исправлюсь, – добавляет, глядя проникновенно в глаза, и я думаю, может, действительно выйти замуж? Что я в сущности теряю?
Следующие дни наполнены идиллией. Мой распорядок дня меняется в корне и как–то слишком быстро я его принимаю и даже начинаю им наслаждаться. С утра дела по дому, я все еще не хочу пускать внутрь прислугу, интуиция буквально кричит, что градоначальнику скорее всего не я нужна, а мой участок. Не знаю, что в нем особенного, руки пока не доходят до масштабного изучения, а потому я поступаю так, как мне спокойнее.
От меня одной беспорядка немного, справляюсь сама, а уборка даже успокаивает. Настраивает на медитативный лад. За овечками, конечно, ухаживать сложнее, но у меня давно есть помогающий артефакт, и он, в отличие от охранного, работает вполне предсказуемо. Так что просто немного полезной зарядки по утрам, которая мне нравится.
По поводу охранного артефакта тоже ничего я не решила. Убрать я его не могу, да и несмотря на его странность, с ним спокойнее. Оскар не мог войти на территорию участка, пока я не взяла его за руку и не провела через границу.
После утренних дел по дому я обычно отправляюсь в таверну. Там завтракаю, решаю насущные вопросы, а на обед ко мне присоединяются граф с Мэрилин. Это уже становится приятной традицией. Искренне наслаждаюсь приемом пищи с ними, им вроде тоже все нравится. И от этого мне только отраднее.
Невольно вспоминаются слова моей бабушки. Очень мудрая женщина была, хотя с первого взгляда никто бы этого не сказал. Ее ум был гораздо глубже и дальше от академических наук, она хорошо разбилась именно в житейской мудрости.
И она–то однажды мне сказала, что настоящее семейное счастье заключается как раз не в яркой страсти и огненных чувствах. Они быстро перегорают и превращаются в пепел, часто перетекая в ничто. А спокойная радость и наслаждение от общения, совместных обедов, разговоров, именно это и есть то самое, что не затухнет очень долго. Именно оно способно укрепиться и вырасти в нечто сильное и большое на года.
После таверны мы втроем обычно идем в поместье Уильямсона. Там время проводим по–разному. Иногда я занимаюсь с Мэрилин, иногда помогаю Оскару в его делах. Как будто мы уже давно женаты…
– Как тебе дата семнадцатое августа? – внезапно выдергивает меня из мыслей Оскар.
– Эм, – не сразу переключаюсь от книги, в которую погрузилась с головой, – дата как дата. Красивая. Еще лето, но уже без зноя.
– Замечательно, тогда на эту дату и дадим объявление в газету, – кивает Уильямсон и делает пометку в своем блокноте.
– Объявление? – выгибаю бровь. – На тему?
– На тему нашего бракосочетания, естественно! На помолвку не дали городу погулять, со свадьбой придется–таки приглашать народ. О! Первым напишу Сандерсу, скажу, что он почетный гость. Глядишь, ускорит оформление документов, а то подвешенное состояние нервирует.
– Ага, нервирует, – растерянно киваю.
– Что с тобой? – Оскар отрывается от своего стола и внимательно смотрит на меня. – Передумала?
Поживаю плечами.
– Да я вроде как до конца и не надумывала, ты поставил меня перед фактом, а меня все пока устраивало? – полуспрашиваю у него.
Уильямсон встает из–за стола и подходит ко мне. Присаживается на корточки и берет меня за руки.
– Сомневаешься, что мы не сойдемся, в супружеской спальне? – спрашивает с усмешкой.
– Тьфу на тебя! – пытаюсь вырвать свои руки. – Я приличная леди.
– И только поэтому я до сих пор не позволял себе чего–то большего. А так, будь уверена, желание растет во мне с каждым днем, – произносит Оскар и буквально опаляет меня своим взглядом.
– Хм, – веду плечиком и прикусываю нижнюю губу, – но ведь в поцелуях нет ничего плохого. И мы это уже делали.
– Делали, – говорит Оскар с улыбкой и приближает свое лицо ко мне.
Наша идиллия продолжается. Более того, я начинаю верить в происходящее.
Верить, что эта маленькая девочка и ее дядя скоро станут моей семьей. Настоящей семьей, а не фиктивным временным выходом перед властями.
Верить, что граф ко мне неравнодушен, и что я действительно интересую его. Причем интересую не как соседка с таверной на его территории и не как способ получить наследство, и даже не как личность. Хотя в этом смысле я ему тоже небезразлична. Но после тех поцелуев в его кабинете я начала чувствовать себя женщиной.
Желанной, привлекательной, вызывающей сильную симпатию женщиной.
И черт. Я солгу, если скажу ту самую фразу, что продвигают дамы прогрессивных стран
